Оксана вслед за Сашкиной матерью прошли через дом и вышли на задний двор. В большой беседке был накрыт стол, блестел и попыхивал дымком горячий самовар, на столе стояли сладости, нарезанные закуски и стояла бутылка домашней наливки.
У стола сидел Сашкин отец, а сам Сашка бережно держал за руку бледную и заметно похудевшую Лену, у которой был очень болезненный вид.
- А вот и мы пришли,- воскликнула Зоя, проведя гостью на ступени беседки.
Сидевшие у стола люди молча уставились на Оксану, и в воздухе повисло тягостное молчание.
- Отец, пойдем-ка в дом, поможешь мне, - сказала Зоя, - пусть молодежь поговорит без нас.
Проходя мимо Оксаны, Зоя больно сжала ей руку и грозно зыркнула на девушку своими черными глазами. Они с отцом ушли в дом.
Никто не предложил Оксане отведать чаю или присесть. Она молча стояла у входа в резную беседку, а Сашка и Лена смотрели на неё с другой стороны стола.
- Ну, так что ты хотела сказать нам? – в голосе Сашки звучали победные нотки, и Оксана отметила про себя, что он, видимо, всё знает её разговоре с матерью.
- Я тебе ничего не хотела сказать, - тихо ответила Оксана, - Я пришла поговорить с ней, - она указала пальцем на Лену.
- И правда, Саша, оставь нас, мы поговорим без тебя, - слабым, но твердым голосом сказала Лена.
Сашка хмыкнул, но перечить жене не стал, поднялся с места и вышел из беседки. Правда, далеко не ушел, просто уселся на заднем крыльце дома и не сводил глаз с Оксаны.
- В общем, это всё была не правда, - собравшись с духом, выпалила Оксана, - Я была зла на Сашу за то, что он меня бросил, и выдумала всю эту историю с ребенком! Хотела, чтобы он бросил тебя и ко мне вернулся!
- Это правда? – помолчав, спросила Лена, - Или ты снова врешь?
- Не вру. Живи спокойно с этим уродцем, уж не знаю, чем он тебе приглянулся.
- Ну, прежде тебе же он тоже приглянулся чем то, - усмехнулась в ответ Лена, - Если ты даже такое придумала, чтобы его вернуть. Так значит, у тебя всё хорошо со здоровьем?
- Я тебе не обязана справки с больницы приносить, поэтому советую поверить мне на слово. Все хорошо у меня. И было бы еще лучше, если бы вы меня в покое оставили.
- Так ты сама тогда приехала, мы тебя не звали, - парировала Лена.
Оксана отметила, что Лена сильнее побледнела, и её дыхание стало частым и шумным.
- Всё, я надеюсь, вопрос наш решен, мне пора идти, - Оксана немного подумала и добавила, - Ты меня извини. Я не знала, что ты больная. Иначе не стала бы такое тебе говорить.
Лена кивнула ей в ответ и тихо сказала:
- До свидания. Спасибо, что рассказала сегодня мне всё.
Оксана быстрым шагом направилась к выходу из дома, в который еще недавно так хотела попасть женою Сашки, а теперь земля этого двора жгла ей ноги, и ей хотелось скорее уйти.
У калитки она задержалась. Зоя вышла проводить её и запереть калитку, её и поджидала Оксана:
- Я сказала, что вы хотели. Если вы меня обманите, как и ваш сынок, и не поможете уехать в райцентр, то имейте в виду – я такого наговорю вашей чудесной снохе, что она отбросит копыта! С её здоровьем это не сложно! Уж я не знаю, чем она вам так нравится, ведь она даже родить не сможет – помрет при родах. Ну, да дело ваше! Так вот, или вы мне поможете, или готовьтесь её хоронить. И мне уже будет всё равно, что вы скажете тут на селе обо мне.
- Ах ты, чёртово отродье! – сузив глаза, тихо сказала Зоя, - Вцепилась зубами, не отдерешь! Ладно, помогу тебе, как и обещала. Но, имей в виду – в Сашкину семью еще раз сунешься – пожалеешь.
-Да нужен мне ваш Сашка! Пусть вон, инвалидку свою обхаживает!
Оксана, громко хлопнув калиткой, быстро зашагала к своему дому. Сердце колотилось у неё в висках, денек выдался богатым на происшествия.
Дома она никак не могла успокоиться и ходила из угла в угол. Хорошо, что мать ушла куда-то и не мешала ей своими расспросами.
Немного придя в себя, Оксана подумала, что зря она так легко согласилась на условия Лебедевой, нужно было проситься сразу в город, а не в райцентр.
«Пусть бы помогли в городу лучше устроиться, у них знакомства везде есть и деньги водятся! Надо было дожимать её, зря я так напугалась. У жены этого замухрышки со здоровьем, похоже, всё совсем плохо, надо было мамаше сказать, что я это поняла! Не ожидала я такого просто, вот и растерялась».
Девушка ходила по дому в размышлениях, от пережитого волнения ей было жарко, щеки пылали и в голове стучал пульс. Она вышла во двор своего дома и присела под окном на скамейку.
Её размышления прервал негромкий голос у калитки:
- Тамара, Тамара, ты дома? Открой, я по делу пришел.
Оксана подошла к забору – у калитки стоял Венька Обухов, местный забулдыга и пьяница. Мужчина неопределяемого возраста с пропитым лицом и вечно трясущимися руками щурился на Оксану, будто никак не мог её признать.
А ведь еще совсем недавно это был пышущий здоровьем мужчина, работал в колхозе комбайнёром и по праву считался одним из лучших. Однако, вскоре стал закладывать за воротник, и был уволен за пьянство. Жена забрала детей и уехала к своим родителям. Оставшись один, Венька стал пропивать всё, что можно было пропить в его доме. В редкие дни, когда он бывал трезвым, он перебивался случайными заработками – кому-то дрова попилить, огород вскопать или еще чем помочь. Всё, что получал, тут же пропивал.
К Тамаре Михеевой он знал дорогу даже с закрытыми глазами – её варево часто им употреблялось, к тому же, Тамара могла иной раз попросить сделать какую-то работу по дому, а рассчитывалась своим самогоном.
Вот и сегодня он пришел к её дому в надежде, что Тамара либо даст ему в долг бутылку, либо снова попросит его помощи за оплату бутылкой.
- А Тамара дома? – признав наконец Оксану, спросил мужчина.
- Нет её, ушла куда-то. Иди давай отсюда, алкаш! – Оксана брезгливо сморщила нос и пошла к дому.
- Оксанка, ты зачем такая злая! Такая красивая и такая злая, - бормотал полупьяный Венька.
- Дай бутылку в долг, а? Я потом матери твоей в огороде помогу, или еще чем попросит.
Оксана собралась было обругать пьяницу, но вдруг остановилась и задумалась. Потом она вернулась к забору, и, облокотившись на него, жестом подозвала Веньку:
- А хочешь три литра заработать? Поллитру сейчас дам, а остальное потом, когда просьбу мою исполнишь.
- Хочу! А что делать то надо? – в мутных глазах Веньки загорелась радость.
- Только смотри, это дело секретное! О нем никому говорить нельзя! А если расскажешь, то тебе самому несдобровать! Я то выкручусь, мне поверят, а вот ты – во всем виноват окажешься.
-Да что надо сделать, скажи! А ты не обманешь потом, отдашь что обещаешь? – недоверчиво прищурился Венька.
Оксана подозвала его еще ближе и что-то зашептала ему в самое ухо.
- Что, сможешь? Или кишка тонка? Они вот тебя за человека не считают! Жируют!
Венька стоял в раздумьях, а потом почесал в грязных волосах и тихо сказал:
- За такое три литра мало! Давай шесть, тогда сделаю.
- Ладно. Будет тебе шесть. Только смотри, как сделаешь, при матери не приходи сюда. Жди, когда уйдет, и я тебе каждый день буду по бутылке давать – сказала шесть отдам, значит отдам.
- Ладно, давай сейчас одну, как обещала.
Оксана пошла в дом и вынесла Веньке поллитровую бутылку с мутноватой жидкостью. Добавив кусок солёного сала и буханку хлеба, чтобы задобрить его, Оксана тихо повторила:
- Только смотри – никому!
- Что я, дурак совсем! – проворчал Венька, и, выхватив из рук девушки принесённое, скрылся в сумерках.
Через пару дней поздно вечером, когда село уже ложилось спать, а на небе рассыпались звезды, Оксана сидела на крыше своего сарая. Она блаженно улыбалась и, слушая людские крики на соседней улице, смотрела, как красиво горит во дворе Лебедевых недавно построенная новенькая баня.