Был на Руси такой чиновник Михаил Молчанов – ничем особо не примечательный. Служил при дворе Бориса Годунова, был как все, делал карьеру, в 1601 году выбился в стольники. Ничем особо не отличался – ну цапался с коллегами, ну жаловался на сослуживца, дьяка Алексея Карпова, который при совместной проверке кабацких старост обозвал его «вором» - ну а у кого не бывает конфликтов на службе? Все люди, все человеки.
При других обстоятельствах стольник Молчанов так и дожил бы до старости, выслужив себе поместье какое, и помер бы, ничем никому не запомнившись.
Но начались смутные времена, и поперла из человека вся дрянь, что в нем пряталась.
Дело даже не в том, что Молчанов перешел на сторону Лжедмитрия – многие тогда перешли, многие поверили, что он и есть спасшийся царевич Дмитрий.
Дело в том – кто как служил.
Стольник Михалко Молчанов начал службу Самозванцу с того, что стал убийцей Годуновых.
Именно он в компании с Василием Голицыным, Петром Басмановым, Василием Рубцом-Мосальским и Андреем Шерефединовым в сопровождении трех стрельцов ворвался в тот памятный вечер в дом Годуновых.
Тогда они и расчистили своему патрону дорогу к трону.
Вдовствующая царица, дочь Малюты Скуратова и жена Бориса Годунова Марию и юный 16-летний цари Федор были удавлены веревками. В живых оставили только 23-летнюю красавицу Ксению Годунову, которую Самозванец сделал своей наложницей. А потом, когда поляки возмутились - что это, мол, ты, при живой-то Марине Мнишек - насильно постриг в монахини.
И хотя все пятеро убийц после этого вошли в ближний круг нового царя, столь страшное начало карьеры счастья никому не принесло.
Старый сморчок дьяк Шерефединов, который, несмотря на 70-летний возраст, тоже набился тогда убивать царскую семью, после воцарения Дмитрия затаил обиду, сочтя полученную царскую милость недостаточной. Ввязался в заговор Шуйского, сам вызвался убить самозванного царя.
После раскрытия заговора был схвачен, висел на дыбе над огнем, но упрямством старикашка еще и с другими мог поделиться. Так и не раскололся, выжил и дожил до воцарения Шуйского. Однако вместо милости Шерефединов получил лишь новое следствие – на сей раз за убийство Годуновых. До приговора престарелый авантюрист, которому было уже под восемьдесят, правда, не дотянул – наконец-то помер ко всеобщей радости.
Князь Васька Голицын, отправленный Годуновым против Лжедмитрия, но перешедший на его сторону, стал профессиональным предателем. Участвовал в свержении и Лжедмитрия (был один из организаторов заговора в 1606-м году), и Василия Шуйского. Отправленный во главе русского войска против Тушинского Вора, бежал с поля боя, потом попал в польский плен, где и помер, не оставив потомства.
Петьку Басманова кончили восставшие москвичи одновременно с Лжедмитрием. Помер сын и внук знаменитых опричников, правда, достойно – с саблей в руках рубился в дверях, не пуская путчистов к «царю», но был заколот Татищевым.
Позже обезображенные и обнаженные тела Басманова и Самозванца выложили на всеобщее обозрение на Красной площади на Лобном месте, где их за пару дней так забросали грязью и навозом, что это стало поводом для слухов - мол, бояре подложили чужое тело, а сам царь чудесно спасся.
Самый хитрый из них, князь Василий Рубец-Мосальский, внук князя Клубка-Мосальского, пережил всех. А ведь это в его доме заперли тогда Ксению Годунову, это он ездил в монастырь к последней жене Грозного Марфе Нагой и уговорил ее признать в Самозванце сына, это его отправили в Смоленск встречать Марину Мнишек и сопровождать ее в Москву.
Сам же Молчанов во время убийства Самозванца был схвачен, бит кнутом, но сумел-таки утечь из Москвы, да не пустым утечь. Современник и участник тех событий, голландский купец и дипломат Исаак Масса, писал в своей «Истории московских смут»: «Едва только его [Димитрия] убили или едва успел распространиться о том слух, как Михаил Молчанов, который был его тайным пособником во всех жестокостях и распутствах, бежал в Польшу, и [после его бегства] пропали скипетр и корона, и нe сомневались, что он взял их с собою».
Вместе с подельниками Молчанов украл не только царские регалии, но и царских лошадей, и, самое главное, царскую печать, из-за чего вскоре на Русь хлынули указы «счастливо спасшегося царя Дмитрия». Молчанов бежал в Польшу, где обосновался у тещи Самозванца (тесть, Ежи Мнишек, тогда вместе с дочерь находился в русском плену в Ярославле) и принялся активно распространять слухи, что «царь Димитрий» чудом спасся и жив.
Поначалу Молчанов, активно пользуясь короной и печатью, выдавал себя за царя, но довольно быстро был разоблачен.
Избранный на российский престол после смерти Самозванца Василий Шуйский отправил в Польшу посольство, которым там сразу же заявили: «Государь ваш Дмитрей, которого вы сказываете убитого, жив и теперь в Сендомире у воеводины жены».
На это глава посольства, князь Григорий Волконский, заявил, что у Мнишков сидит самозванец, скорее всего «Михалко Молчанов» и предложил «царю» показать спину, где наверняка сыщутся следы кнута.
Сохранился даже словесный портрет «царя», данный по просьбе Волконского польской стороной: «возрастом не мал, рожеем смугол, нос немного покляп (горбатый), брови черны, не малы, нависли, глаза невелики, волосы на голове черны курчевавы, ото лба вверх взглаживает, ус чорн, а бороду стрижет, на щеке бородавка с волосы; по полски говорить и грамоте полской горазд, и по латыне говорити умеет».
Русские рассмеявшись, заявили, что это точно Молчанов, а «прежний вор расстрига был лицом не смугл и волосом рус».
Именно тогда заговорщикам стало понятно, что из Молчанова царя не сделать и надо искать кого-нибудь менее известного и более похожего на прежнего царя. Новым претендентом на российский престол стал найденный ими в Витебске мелкий авантюрист, оставшийся в истории как Лжедмитрий II, также известный как «Тушинский вор».
А все, что успел в качестве царя Михаил Молчанов – это принять явившегося в Польшу Ивана Болотникова, человека весьма бурной даже по тем временам биографии. Бывший холоп князя Телятевского, еще мальчишкой бежавший в степь к казакам, однажды попал в плен к крымским татарам и был продан в рабство туркам. Несколько лет ворочал веслом на турецкой галере. После поражения турок в морском бою был освобожден немцами и осел в Венеции, где жил в знаменитом подворье Фондако деи Тедески. Там-то, случайно услышав о наступивших «веселых временах» на полузабытой родине, отправился через Германию и Польшу домой…
В Польше его принял Молчанов, выдававший себя за царя. Долго беседовал с бывалым человеком, и по итогу присвоил страннику должность «большого воеводы», вручил 30 дукатов, саблю, бурку и письмо к своему подельнику князю Григорию Шаховскому, сидевшему в Путивле.
Так началось восстание Болотникова.
Но и Молчанов в Самборе долго не просидел. Польский король, которого вконец достали эти окопавшиеся в его державе польско-литовско-русские авантюристы, дал указание зачистить это змеиное гнездо и решить проблему раз и навсегда. Коронный канцлер Лев Сапега отправил в Самбор коронного секретаря Яна Гридича с солдатами, и Молчанов с товарищами едва успели бежать, бросив в замке у Мнишков украденную «астраханскую шапку».
Тогда-то у польских королей и появилась знаменитая "московитская корона".
А Михайло Молчанов от судьбы бегал еще долго – скользкий был, гад.
Кончили его только в 1611 году во время восстания москвичей против поляков, вместе с таким же вертким и удачливым подельником - князем Рубцом.
С тем и перевелись на Руси убийцы годуновские.
______________
Другие истории из жизни обитателей старой Руси вы можете найти в моих книгах "Царский титул в картинках", исторической саге "Московиты" или "попаданческом" романе "Адашев. Северские земли".
