Бар был в цокольном этаже сельского клуба, из небольших окон у самой земли слышна была громкая музыка, у входа стояла кампания местной молодёжи. Увидев Севку, стали приветствовать его, расспрашивать, когда приехал и как там северная столица. Пожав протянутые ему руки, Севка кратко отвечал, но долго не задержался. Спустившись по небольшой лестнице, он открыл двери и ступил внутрь. Полуподвальное помещение было отремонтировано, по стенам расставлены небольшие столики, а в углу была устроена барная стойка, за которой располагались зеркальные полки с напитками.
За самым крайним столиком с сигаретой в руке сидела Оксана, напротив неё сидели местные парни, а рядом её подруга Наташка.
Увидев в дверях Севку, Оксана поджала ярко накрашенные губы. Не торопясь, встала из-за стола и бросила компании:
- Я сейчас приду! – направилась к двери.
Севка смотрел на неё – начесанная челка, выкрашенные волосы, яркие тени и румяна изменили девушку до неузнаваемости.
- Ну, здравствуй. Зачем ты сюда пришел? – Оксана равнодушно смотрела в лицо Севке.
- Здравствуй, Оксана! Пришел поздороваться, и спросить, почему ты перестала мне писать?
- Разве и так не понятно? Если не пишу – значит всё, не нужен ты мне больше. У меня другой уже давно. Так что, иди своей дорогой, и ко мне не лезь. А если Сашку из-за меня тронешь – я в милицию заявлю, так и знай! – торопливо добавила девушка, увидев, что Севка уже вышел за дверь.
Парень развернулся и удивленно посмотрел ей в глаза:
- А Сашка тут при чем? Не он меня ждать обещал.
Севка шёл домой, не видя перед собой дороги. На улице уже было темно, свет редких фонарей желтыми пятнами выхватывал из темноты участки знакомой дороги. У колонки его встретил Толик:
- Севка, вот ты где! Меня мама послала тебя поискать. Я к Оксанке ходил, да её мать меня матом обругала, сказала, что вы тут ходите один за другим! Я понял, что ты там был и в клуб пошел. Что, видел Оксанку то свою?
-Видел, Толька, только она уже не моя, - на вид Севка был совершенно спокоен, брат смотрел на него и в его глазах читался страх за него, - Да не волнуйся ты, я в порядке. Пойдем домой, мама извелась уже вся, наверное.
У калитки их встретили отец и дед Прохор:
- О! Вот они, два брата – акробата! – дед усмехнулся в седые усы, - Ну что, Севка, как оно?
- Нормально всё, дед! Слушай, а можно я к тебе на заимку поеду пожить, пока в отпуске? Если мама с батей отпустят, конечно,- Севка взглянул на отца, - Может, им тут по дому помощь нужна, так я останусь тогда.
На крылечко вышла Нина Алексеевна:
- Езжай, сынок, если сам так хочешь! Деду там тоже помочь надо. Только, ты уж не на весь отпуск то на заимку. Я по тебе соскучилась, хоть дома побудь тоже, - в голосе матери зазвенели слёзы.
- Ты что, Нинок, плакать решила, - обнял жену Николай Прохорович, - Мы на выходные сами на заимку съездим, дед просил доски привезти ему. Так что, там все погостим!
Если и было тошно на душе у Севки от предательства любимой, а только никто этого не увидел. Собравшись на утро, запряг он дедову Ночку и уехал к нему на заимку. А дед Прохор и рад был – всех внуков он любил, но Севку особенно – первый внук его, радость и опора на старость. Заимка деда Прохора была в глухом лесу, в двадцати пяти километрах от посёлка у большого озера Щучьего. Проехать летом только на лошади, да, может на тракторе. Был у деда Прохора и большой дом в посёлке, но после смерти жены одиноко там ему было.
Уж который год Николай Прохорович звал отца перебраться из лесу в село, да тот все на будущий год обещал. Как же ему бросить там большую пасеку в липовой роще, яблоневый сад и большой пруд, где деде Прохор карпа разводил. Севка всегда любил бывать на заимке, глухой лес вокруг избы был для него родным. А сейчас он хотел уехать от расспросов и сочувствующих взглядов. Все ждали от него каких-то поступков, эмоций, а он будто умер внутри.
Материно сердце болело за сына, Нина Алексеевна знала, что сын любил Оксану, и уже сама жалела, что когда-то не желала их встреч. Сейчас она готова была на всё, ради сына. Поэтому, встретив у сельсовета Тамару, мать Оксаны, сама начала разговор:
- Тамара, что же, дочка твоя, ждать нашего Севку обещала, да быстро так передумала? Или может, просто размолвка у них вышла?
Тамара, которая раньше сама бежала к ней поговорить, в этот раз нахмурилась:
- Дело её молодое – выбирать! Кого сама захотела, того и выбрала. Может и размолвка вышла, мне откуда знать. У неё другой жених есть, получше вашего Севки.
- Что ж, получше, так получше! – Нина Алексеевна не стала продолжать разговор, только и подумала, что может быть и к лучшему, что всё так вышло, пока не успел её сын жениться на Оксане.
«Позору то было бы, если бы она такое после свадьбы учудила, - думала Нина Алексеевна, - Лишь бы оправился он скорее, а то как на службу поедет, им же там оружие дают… Не дай Бог, чего надумает. Всё ведь внутри держит, хоть бы высказал, а нет. Молча носит в себе всё».
За неделю до отъезда вернулся Севка от деда Прохора, и мать порадовалась – отдохнувший и загорелый Севка улыбался своей прежней улыбкой. Только Катя видела, как прячется грусть в глазах брата, и как она вырывается иногда наружу, когда никто не видит.
Субботним вечером в сельском клубе устраивали дискотеку для молодежи. Музыка гремела на половину села, возле клуба собиралась компаниями молодежь.
У Катиной подруги, живущей на другом конце поселка, был день рождения. Нина Алексеевна боялась за дочь, как она пойдет мимо клуба, там и нетрезвых парней много и с соседней деревни посторонние. Поэтому попросила Севку, чтобы встретил сестру.
Сумерки сгущались над селом, когда Севка шел мимо клуба на другой конец села. Сначала он было хотел свернуть и обойти клуб другой улицей, но подумал, что может разминуться с Катей. Да и что это, прятаться ходить от всех? И пошел быстрым шагом напрямую через площадь у клуба.
Он уже завернул за угол клуба, когда нос к носу столкнулся с Сашкой Лебедевым. Тем самым, что теперь встречается с его Оксаной. Сашка был на два года старше его, и на полторы головы ниже. Окончив школу, Сашка уехал в Москву, к своему старшему брату, поступать в столичный институт. Через года три, вернулся к родителям в поселок, слухи про него ходили разные – кто-то говорил, что отчислили его еще на первом курсе, и что якобы отсидел он в местах, не столь отдаленных, полтора года за кражу, а кто-то говорил, что дали ему условную судимость. Как было на самом деле, никто и не знал, Сашкина мать, Зоя Никифоровна, на такие вопросы соседкам отвечала исключительно в грубой форме, и со временем все отступились спрашивать – появились на селе свежие новости для обсуждения местными сплетницами. А Сашка, раздобыв где-то денег и договорившись с местной администрацией, открыл сначала небольшой торговый киоск, а дальше уже больше – арендовал помещение под бар и видеосалон.
Увидев перед собой рослого плечистого Севку, Сашка отступил назад, но, быстро взяв себя в руки, заговорил с ним. Правда, в голосе его предательски проскальзывал фальцет, и руки слегка подрагивали:
- О, здоров, Севка! Ты на побывку? Как там жизнь столичная?
- Здорово, Сашка. Да, я в отпуске.
Сашка нервно сглотнул и заторопился говорить:
-Севка, слушай! Ты на меня зла за Оксанку не держи, я тут ни при чём! Я продавца искал, а она сама за мной бегала, глазки строила! А как на работу в бар её взял, так вообще проходу мне не давала…
-Что ж ты, Сашка, на девчонку всё сваливаешь? – усмехнулся в ответ Севка, - Она тебя сама выбрала, её право, ну а ты против что ли был? Или она тебя насильно за собой на веревке повела, а ты и не хотел вовсе.
- Да знаешь, - Сашка немного успокоился, увидев, что Севка не собирается его бить, - Красивая она девка, да уж больно дурная! И деньги любит, а у меня столько нету, - Сашка криво усмехнулся.
- Как бы у вас там ни было, меня это теперь не касается. Бывай здоров!
-Севка, ты не обижайся, - заглянул Севке в глаза Сашка, - приходи ко мне в бар, я тебе проставлюсь, чтоб обиды меж нами не было!
Проигнорировав протянутую Сашкой ладонь, Севка быстрым шагом скрылся в переулке, и только там, в тени, скрывшей его от посторонних глаз, прислонился к чьему-то забору, и глубоко вздохнул.
Продолжение уже завтра!