Что определяет художника? В первую очередь то, у кого он учился. Ведь так или иначе искусство – это ремесло, в котором мастер играет важную роль в жизни подмастерья. Во-вторых, то, кем художник восхищается, с кого берет пример. В-третьих, среда общения самого художника, принадлежность к той или иной тусовке. Параметры предельно прозаичные и оттого максимально показательные.
Так вот, Дмитрий Врубель (р. 1960) учился у нескольких мастеров, но определяющую роль в его становлении как художника сыграл Владимир Овчинников, яркий представитель ленинградского неофициального искусства, у которого Врубель учился в с 1977 по 1980 год. Сам художник называет период своего творчества до 1985 года подражанием Овчинникову, чтобы убедиться в этом достаточно одного взгляда на работы мастера и ученика. В конце 70-х Врубель также посещает художественно-графический факультет МГПИ, но, почувствовав, что «начинает ненавидеть живопись», бросает учёбу.
В конце 80-х у Вребеля появляются первые кумиры – арт-группа «Мухомор», знакомство с её участниками в 1988 перевернуло восприятие искусства молодого художника. Еще учась в МГПИ, он сам организовывает выставки. С 1986 по 1996 организует квартирные выставки у себя дома на Полежаевской. Активность, тяга к публичности – характерная черта Врубеля. Лучше всяких слов о характере художника говорят имена тех, кем он восхищается. Кроме «Мухоморов» в этот список входят Энди Уорхол, Илья Кабаков (куда же без него), Эрик Булатов, и Нео Раух. Всех этих, на первый взгляд, разных художников объединяет одна черта – все они чертовски успешны.
К Дмитрию Врубелю успех пришел в 1990 году, когда он украсил часть Берлинской стены без преувеличений культовым муралом «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви» или, как ее называют в народе, «Братский поцелуй», на котором запечатлен поцелуй генсека СССР Леонида Бреженев и руководителя ГДР Эриха Хонеккера. Работа ещё до своего завершения была растиражирована Западногерманскими СМИ и стала символом свободы, надежды на новый единый мир. И конечно же определила на ближайшие десятилетия статус создавшего её художника и стиль его работы.
Сюжеты Врубель черпает, точнее сказать, копирует с фотографий, используя в основном кадры репортажной съемки. Так основа «Поцелуя» – фотография, сделанная в 1979 году французским репортером Режи Боссю на встрече по случаю 30-летия Восточной Германии. В 1990 Врубель вместе с группой художников оказался в Восточном Берлине, куда приехал по приглашению галериста Александра Бродовского как участник выставки русского авангардного искусства. Сам художник так вспоминает об этом:
Еще стояла Берлинская стена, охраняемая пограничной стражей. Немцам уже можно было ходить туда-сюда, а мне — нет, виза-то гэдээровская. И у стены жались группки художников, что-то там малевали. И мне сразу же захотелось пристроиться и поработать рядом с ними. И я уже знал, что буду писать поцелуй Брежнева и Хонеккера… Мне говорили, зачем тебе эта стенка? Пошел бы в крутую западную галерею, договорился, выставился. Но в том-то и прелесть, что стенка была вне всякой тусовки. Территория абсолютной свободы.
Страсть к «абсолютной свободе» – ещё одна важная черта Врубеля. Именно поэтому лучшая выставка для него – квартирная. Несмотря на эту тягу, сюжеты художник берет зачастую политические, но так или иначе связанные с его личными переживаниями. «Поцелуй» имеет в себе кроме всего прочего ещё и романитическое впечатление:
В 1988 году в Москве я познакомился с девушкой из американского посольства. Случился роман. А это было время громких шпионских скандалов. И когда мы шли по улице, нас сопровождали гэбэшники. А когда она приходила в посольство, ФБР требовало от нее написать отчет о встрече с русским художником. Потом она уехала к себе в Сиэтл, а я оказался в Берлине. И понял, что, чтобы рассказать немцам о своей “жизненной ситуации”, надо использовать персонажей, которые им понятны. Уже тогда у меня был тот же принцип, что и сейчас: говорить о своих чувствах языком политики.
Поиск универсального языка красной линией проходит через творчество Врубеля. Художник хочет нравиться, хочет быть понятым и старается говорить со своим зрителем на одном языке. Этот визуальный язык выкристаллизовывается в созданных в 90-е годы портретах, реализм которых проистекает из копирования фотографий. Что может запечатлеть жизнь чётче, чем фотография? Пожалуй ничто. Чтобы не терять этой отчетливости, Врубель не просто переносит фото на холст, он старательно переводит изображение с помощью сетки. Использование ее в понимании классических живописцев – позорное клеймо, недостойное мастера. Однако это мало интересует Врубеля, для которого сетка – не лишенный иронии аргумент в пользу точности передачи.
Новый этап творчества начинается для Дмитрия Врубеля с 1995 года, когда он знакомится с художницей Викторией Тимофеевой. Организовав творческий и семейный союз, художники отправляются в большое плавание с целью покорения арт-олимпа. Первый совместный проект тандема – «Серая выставка или Дневник художника». Серия работ, в которых с разной степенью остроумности запечатлены сами художники. То Виктория везёт пьяного Дмитрия на саночках, то Виктория в объятьях Марлона Брандо, то пара в образах попрошаек. Элемент иронии, гротеска, обращенного к самим себе, в этих работах соседствует с политическим и социальным контекстом, как например в работе «Шпионы – продавцы родины», где портрет Врубеля вписан за фигурами поникших пожилых людей.
Расцвет творческой энергии тандема приходится на начало 2000-х годов, когда художники с головой погружаются в политику, а точнее в лица её деятелей. Период с 2000 по 2004 год целиком занимает так называемая «Путиниана» — несложно догадаться, что главным героем этого времени становится Владимир Путин, многочисленные портреты которого пара самозабвенно создает. Тема, а точнее герой не мог не привлечь пристального внимания СМИ, коим художники были обласканы. Равновеликим было негодование творческой тусовки, которая не смогла принять столь откровенного заигрывания с властью.
В конце 2001 года дуэт представил проект «Двенадцать настроений президента» – крупноформатный календарь (60х90 см), где каждый месяц был проиллюстрирован портретом Путина. «Перелистывая календарь, его счастливый обладатель может получить представление обо всей палитре настроений президента РФ — от крайне веселого Путина до Путина в глубокой грусти» – писали в газете Коммерсант.
Нельзя сказать, что идея изображения президента отличалась оригинальностью. И тогда и сейчас Путин – самый популярный человек в стране. С самого начала своего правления президент начал активно превращаться в культовый символ силами как неизвестных умельцев, размещавших его имиджи (да, мы правда читаем заметки начала 00-х) на матрешках, футболках, магнитах, так и придворных живописцев вроде Никоса Сафронова. Так что Врубель с Тимофеевой попали в разношерстную компанию массового, а значит понятного искусства, чего и желали.
По своей сути «Путиниана» – поп-артистский проект, привет Уорхолу. Только их символом стала не банка супа и не поп-звезда, а президент страны. Сам Врубель говорит, что не пытался культивировать личность президента или сделать его портрет, а запечатлел именно символический образ – икону, создаваемую СМИ. Хотя с поп-символами дуэт тоже заигрывал: в 1999 году по заказу Артемия Троицкого был создан портрет Аллы Пугачевой в стиле ню, оригинальный подарок ко дню рождения певицы. Надо ли говорить о всплеске внимания прессы, ведь был затронут образ самой Пугачевой, да ещё как. Восторженные журналисты сразу же нарекли портрет «знаком нового времени»:
Картина "С днем рождения, Алла!" – знак нового времени, прощания с уходящим веком. Самое главное, что тело Пугачевой с сегодняшнего вечера будет проецироваться на стену дома по улице Забелина. Тело поп-звезды увеличится до пяти этажей.
Как показал опыт с портретом Пугачевой, использование символов массовой культуры – самый прямой и самый короткий путь к вершинам медийности, и, если повезет, всенародному признанию. На рубеже веков неискушенный отечественный зритель с восторгом встречал все медиа эксперименты, преподносимые без излишней серьезности. Шоу-бизнес стал главным источником хлеба и зрелищ, но работать с пресловутой попсой для большого художника слишком несерьезно, а вот политика –как раз то, что нужно. Поэтому в работах, созданных для проекта 2005 года «Портрет эпохи», за редким исключением, превалируют портреты политиков и общественных деятелей (олигархов) вроде Березовского, Абрамовича, Ходорковского.
Отточенный годами авторский прием реалистичного портрета по фото с нарочито проступающей через него копировальной сеткой придает портретам явную двусмысленность. С одной стороны, чувствуется некоторая ирония художников, которые открыто показывают, что хитрят в процессе создания работ. На многочисленные вопросы о том, как же так, тандем всегда отвечает: «Мы хотя бы пишем, пусть и через сетку, многие и так не смогут». С другой стороны, этим приемом художники подчеркивают своё прилежное старание передать портетируемых именно такими, какие они есть, какими их запечатлела фотокамера. В интервью Дмитрий Врубель отмечал, что создание портретов президента – крайне трудоемкий процесс, поскольку черты его сложны и практически неуловимы – небольшая погрешность в расчетах, и портретное сходство улетучивается.
В 2006 дуэт в прямом и переносном смысле берет новые высоты – создаёт совсестный с телеканалом «НТВ» проект «Большие люди». Перенесенные на баннеры портреты всё тех же представителей элит – Жириновского, Акунина, Абрамовича, Валуева были помещены на фасады зданий в Москве. Этот проект стал финальным аккордом в работе дуэта Врубель-Тимофеева с образами политических героев.
Новая веха творчества – сотрудничество с эпатажным галеристом и политтехнологом Маратом Гельманом. В 2007 году Врубель и Тимофеева участвуют в групповой выставке «Дневник художника», на которой представляют две работы. В центре сюжета опять герои политических новостей – Брежнев и Литвиненко. Однако в контекст снова врывается утраченная в начале 2000-х внутренняя драма художника:
Есть моменты радостные, есть моменты безрадостные. В частности, эти две работы, которые потом кураторы в лице Марата Гельмана отобрали, в те дни были созданы, когда я испытывал чудовищную депрессию по поводу того, что это не удалось, это не удалось, ужасно было плохо. Это совпало еще с тем, что это празднование столетия со дня рождения Брежнева, и я начинаю думать целыми днями, так как у меня за плечами работа на Берлинской стене с Брежневым и Хонеккером, а сейчас ничего такого нет, то эти все переживания по поводу того, что умру и никто не похоронит. И Литвиненко тоже иллюстрация к такому состоянию, полный кошмар. В данном случае и та, и другая картинка - абсолютная иллюстрация, а с Брежневым еще личное, биографическое.
Художник продолжает:
Когда я рисовал тогда, мне говорили: «Что ты рисуешь? Кто это такой?» Тогда его уже никто не помнил. А сейчас опять все вспомнили. И хочется, чтобы и обо мне не забыли. Как каждому человеку все время приходят в голову мысли: что я такого сделал, чтобы обо мне не забыли?
Как видно, изображение знаковых героев для Врубеля становится возможностью войти в их ряды, встать рядом в качестве летописца. В этом желании причастности к великому заключается изысканная салонность творчества дуэта Врубель-Тимофеева. Образы героев массовой культуры ассоциируются с моментами их собственной жизни. Художники используют политиков как условные обозначения в своей собственной системе координат, и в этом заключается их художественный язык, так или иначе близкий и понятный им и представителям их поколения.
Последний громкий проект дуэта, созданный в 2008 году в сотрудничестве с Гельманом – «Евангельский проект». Идея проекта проста: цитаты из Евангелия проиллюстрированы изображениями, взятыми из СМИ и интернета. Надо ли говорить, что вокруг выставки разгорелось пламя полемики? Одни увидели в таком подходе кощунство над святым писанием, другие – остроумное переложение тысячелетних цитат на современные реалии. Перевод с греческого говорит, что «евангелие» – это дословно «благая весть», поэтому чисто логически ничего странного в идее обьединить изображения из новостных лент со строками «благих вестей» христианства, кажется, нет. Так же, как нет ничего кощунственного, поскольку описываемые в Евангельском тексте события тоже далеко не всегда пахнут розами. Главная мысль – противоречия, которыми полнится человеческое существование на протяжении всей его истории. И конец, который вряд ли наступит, пока человек существует. Интересно смещение вектора с изображений популярных людей на запечатление наиболее маргинальных слоев общества и нацменьшинств. Обращение к простым людям может свидетельствовать о разочаровании тандема в играх с властьимущими, которые не смогли по достоинству оценить ни салонных изощрений Врубеля, ни его альтруистических начинаний. В одном из интервью художник рассказывал, что среди массы неосуществленных проектов есть и социальные инициативы, препятствием к реализации которых стала пресловутая коррупция.
В 2009 году, поняв, что реализоваться на родине возможностей нет, художники переезжают в Германию и задаются целью поиска выразительного языка, на котором могли бы общаться с европейской публикой. Как говорил один из кумиров Врубеля Константин Звездочетов: "Мы не занимаемся искусством. Наше главное произведение – это наше существование". Это жизненное кредо наш герой вполне разделяет. Вот такой вот серо-золотой русский поп-арт.
Текст: Елена Шевченко
telegram @moskvagalereinaya
instagram @mgdaily__
