(Евр. 9:1–10)
Когда мы понимаем евангелие, то осознаём ценность старого закона, который помог привести нас к Христу (Гал. 3:24). Автор Послания к евреям предложил своим читателям путешествие в прошлое, в дни скинии в пустыне. Бог тогда сказал Моисею: «И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх. 25:8). Текст ссылается на изначальное сооружение, которое целиком придумал и велел построить Бог. Такого, в принципе, нельзя было сказать о храме Ирода, существовавшем в I веке. Да и надо признать, что некоторые иудеи всё равно возмущались тем, что его построил тетрарх идумеянин. Однако, похоже, ученики Иисуса гордились им (Мк. 13:1). Сегодня христиане тоже гордятся старым заветом, хотя мы знаем, что его заменил новый.
Храм и его предшественник были только картинами святого святых на небесах. Храмовый ритуал был всего лишь образом истинного поклонения. Это послание, написанное уверовавшим иудеям, учило их отбросить предписания старого закона и войти в духе в небесный храм. Ведь во время поклонения они могли приступать прямо к Божьему престолу, к которому при старом завете не могли даже приблизиться (4:15, 16).
Это должно было убедить всякого уверовавшего иудея в лучших благах нового завета. Предметы ветхозаветного ритуала были покрыты золотом — но автор Послания к евреям говорит о духовном «золоте», имеющем вечную ценность. Видеть общий замысел скинии гораздо лучше, чем рассматривать её позолоченные предметы и убранство. Новозаветные христиане, узнавая, как и почему Бог дал нам церковь в качестве единственного места Своего обитания (см. Еф. 2:20, 21), могут приступать к Нему «с дерзновением». Затем, поняв её назначение в Его общем плане, мы по-настоящему станем ближе к Богу.
Темой, наполняющей стихи 9:1—10:18, является Иисус, наша лучшая жертва. В греческом тексте Послания к евреям вновь и вновь появляются ключевые слова:
«Приносить» (просферо): 8:3, 4; 9:7, 9, 14, 25, 28; 10:1, 2, 8, 11, 12.
«Приношение» (просфора): 10:5, 8, 10, 14, 18.
«Жертва» (тисиа): 8:3; 9:9, 23, 26; 10:1, 5, 8, 11, 12.
«Завет» (диатеке): 8:6, 8, 9, 10; 9:4, 15, 16, 17, 20; 10:16.
«Кровь» (хайма): 9:7, 12, 13, 14, 18, 19, 20, 21, 22, 25; 10:4.
«Грех» (хамартиа): 8:12; 9:26, 28; 10:2, 3, 4, 6, 11, 12, 17, 18.
СВЯТОЕ МЕСТО (9:1, 2)
«И первый завет имел постановление о богослужении и святилище земное. "Ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется «Святое"».
Автор уже упоминал «служение… превосходнейшее» в Евр. 8:6, но здесь он говорит об этом более подробно. Первый завет включал в себя «богослужение» (в Восстановительном Переводе «служение»; в Слове Жизни «поклонение Богу»; в Современном Переводе «молитвенный обряд»). Обратите внимание на прошедшее время в стихе 1: правила и постановления первого завета уже были упразднены крестом Иисуса (см. Еф. 2:14–16 и Кол. 2:14–17), как было предсказано в Мф. 5:17, 18. Кроме того, в I веке н.э. скинии уже не было. При Моисеевом законе постановления, касающиеся поклонения, должны были строго выполняться, что было продемонстрировано смертью Надава и Авиуда (Лев. 10:1–3) и Озы (2 Цар. 6:6, 7). Всё следовало строить и делать «по образцу» (Евр. 8:5). В Исх. 25—40 даны конкретные инструкции. Естественно, автор Послания к евреям обратился к первоначальному образцу. Более поздние храмы — тот, что был построен под руководством Зоровавеля, и в особенности тот, что был возведён по указанию Ирода, — некоторые иудеи не считали соответствовавшими Божьему образцу. Ни один иудей не мог возразить против Божьих изначальных планов для скинии.
Постановления носили физический характер, так как они касались «святилища земного» (ст. 1). «Земное», или «принадлежащее к этому миру» (Славянское Евангельское Общество), не означает, что это противоречило Божьей воле, как в выражении «дружба с миром» (Иак. 4:4). В этом контексте «земное» противопоставляется «небесному» (8:5). Земные образцы указывали на сами небеса и на церковь как на тень и исполнение небес. Здесь речь идёт о скинии, а не о храме, так как это было изначальное материальное сооружение, которое было только скопировано в храме.
«Святилище» означает «святое место» и указывает на всю скинию в целом с её двумя отделениями. Церковное здание — это не «святилище», поскольку подобное строение не святее той цели, для которой оно используется в то или иное время. «Святая» церковь — это собрание Божьего народа, а не здание, сделанное руками.
В стихе 2 начинается перечисление принадлежностей двух помещений скинии. «Скиния первая» — это первая комната, или «святое» место. В ней находился светильник (Исх. 25:31–40), изготовленный из чистого золота и имевший шесть ветвей на одном вертикальном стебле.
Светильник
Светильник в скинии мог служить прообразом церкви, которая излучает свет евангелия в мир. Распространять это евангелие должна каждая община. Так же должен светить и каждый христианин (Мф. 5:14–16). В Зах. 4:1–6 пророку было видение светильника и ангела, который сказал ему: «Это слово Господа…». Елей в лампадах мог символизировать Святого Духа, обитающего в церкви.
Трапеза и хлебы предложения
Далее упоминаются «трапеза и предложение хлебов» (в Современном Переводе «стол со священными хлебами»; ст. 2). На столе лежали двенадцать хлебов — по одному на каждое израильское колено, за исключением колена Левия. Стол так и назывался: «предложение хлебов». Он располагался возле завесы, рядом с Божьим присутствием. (По-еврейски это буквально означало «хлебы лица»). Хлебы клались в две стопки по шесть хлебов, и на каждую сверху ставилась чаша с ливаном (ладаном) (Лев. 24:5–9). Священники съедали их каждую субботу, когда они были недельной давности.
СВЯТОЕ СВЯТЫХ (9:3–5)
«За второй же завесой была скиния, называемая «Святое святых», имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манной, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие место умилостивления; о чем не время теперь говорить подробно».
Завеса
«Вторая завеса», как полагают, символизировала барьер между Богом и грешным человеком. Поэтому такова была Божья воля, чтобы во время смерти Иисуса завеса разодралась (Мф. 27:51), показав, что отныне путь в присутствие Божье открывается. Умерев, Иисус, образно говоря, вошёл в святое святых, и Бог засвидетельствовал это, разодрав завесу. Как бы это ни произошло, разодранная завеса показала, что Иисус — путь, единственный путь к Отцу (Ин. 14:6; см. Евр. 4:14–16).
Кадильница
«Золотую кадильницу» (ст. 4), или «жертвенник для благовоний» (Российское Библейское Общество), автор помещает за второй завесой. Это противоречит Исх. 30:6–8, где сказано, что он стоял перед завесой. В Септуагинте неясно, о каком жертвеннике идёт речь, но если это тот жертвенник курения, что и в Исходе, то автор Послания к евреям, вероятно, имел в виду День очищения. В этот день кадильницу использовали непрерывно, и каждение происходило в святом святых. Тогда завесу отдёргивали и получалось, что жертвенник каждения как бы находится в святом святых.
Ковчег завета и его содержимое
Ковчег завета (ст. 4) был со всех сторон покрыт золотом и имел крышку, которая называлась «место умилостивления». На этом месте умилостивления находился символ Божьего присутствия, шекина. Слово «ковчег» пришло к нам из старославянского языка; его значение — «ящик». В ковчеге хранились скрижали (или дощечки) с Десятью заповедями. Ко времени Соломона в нём оставались только они. Судьба этих дощечек, как и место нахождения самого ковчега завета, неизвестны. В 3 Цар. 8:9 содержит глухой намёк на то, что ранее в ящике было ещё что-то. Золотой сосуд, некогда находившийся в ковчеге, исчез давным-давно, но в нём хранилась манна, одно из чудес пустыни, которая никогда не портилась (Исх. 16:32–34). В нём также когда-то был посох Аарона, который расцвёл и произвёл миндаль (см. Чис. 17:1–11). Этот посох был символом того, что Яхве избрал Аарона быть первосвященником.
Ковчег, видимо, был утерян во время вавилонского пленения (586 г. до н.э.). Последнее упоминание о нём в Писаниях находится в 3 Цар. 8:9 (см. 2 Пар. 5:10). К удивлению римского военачальника Помпея, он не нашёл в святом святых ковчега, когда вошёл туда в 63 г. до н.э. (Иосиф Флавий, Иудейская война 1.7.6; Иудейские древности 14.4.4; Тацит, История 9). Место отсутствовавшего ковчега было обозначено плитой, имевшей название «камень основания». (Этот камень упоминается в Мишна Йома 3.5.2).
Херувимы
Место умилостивления осеняли «херувимы славы» (ст. 5; см. Исх. 25:18–22; 37:7–9). Это были две золотые фигуры, возможно, символизировавшие ангелов вокруг Божьего престола на небесах. В 1 Цар. 4:4 Бог представлен в качестве незримого присутствия «восседающего на херувимах». Херувимы изображены (символическим языком) как средство передвижения Бога, когда Он перемещается в том или ином направлении по Своему желанию (Иез. 10:10–14; см. 1:5–14). В храме Соломона стояли два херувима большего размера (3 Цар. 6:23–27). Почему подобные фигуры не подпали под общий запрет, касавшийся истуканов? Ответ может лежать в их высоко символической природе. Они не были «изображением того, что на небе вверху, и что… ниже земли…» (Исх. 20:4; Втор. 5:8). Образы реального неадекватно отражают реальность.
Божья слава
«Слава» (ст. 5) в Ветхом Завете ассоциировалась с облаком, которое наполняло скинию и останавливалось над местом умилостивления, символизируя Божье присутствие. «Место умилостивления» (хиластерион) означает ещё «примирение» и «искупление», что предполагает средство умилостивления за грех. «Умилостивлять» означает «успокаивать, умиротворять или делать благосклонным».
Павел объяснял, что Бог мог оставаться праведным, позволив крови Иисуса пролиться, чтобы Он мог считать Свой народ праведным через веру «в крови Его» (см. Рим. 3:25). Таким образом, данный термин содержит мысль о «покрытии», или прощении грехов. Он указывает на то, что мы имеем «святого Бога, [который] встретит грешного человека и спасёт его» (Уэст).
Автор не собирался продолжать разговор на эту тему (ст. 5). Всё это земное и так или иначе скоро исчезнет.
ДЕНЬ ОЧИЩЕНИЯ (9:6, 7)
«При таком устройстве в первую скинию всегда входят священники совершать богослужение; а во вторую — однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа».
Священники каждый день входили в храм, чтобы начистить светильники и залить в них масло, а также чтобы утром и вечером воскурить благовонное курение (Исх. 30:7, 8; Лев. 24:3, 4). Им было позволено входить только в святое место; простым же иудеям доступа к этому месту и к находившимся там предметам доступа не было. В Лк. 1:9–20 рассказывается, что Захария имел честь совершать священнические обязанности, когда с ним заговорил ангел. Один раз в год первосвященник заходил во «вторую» часть храма, святое святых, чтобы исполнить всё, что требовалось в День очищения.
Действия, сопровождавшие День очищения (Йом Киппур), подробно описаны в Лев. 16. Этот день ежегодно приходился на десятый день месяца тришри, что приблизительно соответствует сентябрю. В святое святых первосвященник входил только один раз в год, чтобы отметить именно это событие. В этот день он, возможно входил сюда трижды: сначала с благовонием, чтобы обкурить им место умилостивления, затем с кровью тельца за свои грехи и, наконец, с кровью козла для искупления грехов народа, совершённых по неведению. Мы не находим свидетельств того, что при старом завете прощались грехи, совершённые «с полного ведения», то есть умышленно, самонадеянно и дерзко. В Мишне сказано: «Если человек говорит: “Я согрешу и покаюсь, потом опять согрешу и опять покаюсь”, то ему не будет дан шанс покаяться. [Если он говорит]: “Я согрешу, а День очищения всё искупит”, то День очищения ничего не искупит» (Мишна Йома 8.9). Это перекликается с Евр. 6:4–6; 10:26–29. Некоторые настолько погрязли в грехе, что, даже зная его последствия, всё равно катятся вниз. Но есть также грехи «неведения», которые нужно отличать от «грехов ведения». Только Бог может определить степень неведения или ведения, которая делает возможным прощение или приводит к вечному осуждению без надежды на прощение.
Жертвы при старом завете служили умилостивлением за грех, но не устраняли его. Освящающая и спасающая работа Христа превосходит работу иудейского первосвященника в День очищения.
СИМВОЛИЗМ: ПУТЬ (9:8, 9)
«Этим Дух Святой показывает, что ещё не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени…»
Теперь, когда завеса убрана, путь в Божье присутствие свободен. Закон и все его обряды для скинии передал Моисею Святой Дух (ст. 8). Реальный смысл этих обрядов открывается в данном месте Послания к евреям, которое также продиктовано Духом. Ни одна книга не пропитана таким благоговением перед богодухновенностью Писаний, как эта. Тот же Святой Дух, что направлял разработку и строительство скинии, вдохновлял как ветхозаветных, так и новозаветных авторов (2 Пет. 1:20, 21).
Читая Послание к евреям, начинаешь осознавать, что ветхозаветные Писания относительно скинии имели ещё и весьма важный скрытый смысл, который помогает нам понять значение новозаветного поклонения. Моисею на святой горе было показано нечто, что он старательно воспроизвёл в символической копии, то есть в скинии (см. Исх. 25:40; Евр. 9:8, 11, 23, 24).
Пока старая система не была исполнена, было неясно, как люди могли спастись, или оправдаться, и таким образом войти в небесное святилище. Разные переводы косвенно передают ту мысль, что никто не мог обрести путь на небеса, пока стоял храм; лучшим представляется изложение Восстановительного Перевода: «пока ещё имеет своё положение первая скиния». В стихе 8 сказано, что существование «святилища» (в данном случае это «святое святых») указывает на то, что, «пока существ[овала] первая скиния» (Славянское Евангельское Общество), путь на небеса ещё не был открыт. Иначе говоря, полагающийся на старую систему не мог найти истинный путь в присутствие Божье. Нельзя держаться реальности, цепляясь за тени. Цепляясь за Моисеев закон, христиане-евреи подвергали риску своё спасение.
Один только первосвященник мог входить в святое святых, что в качестве образа демонстрировало, что тогда средство вхождения на небеса было неясным (ст. 8). Эта неясность символически завершилась, когда разорвалась завеса. Спасённые при старом законе жили в ожидании искупления. Как это должно было осуществиться через смерть Христа, оставалось тайной до Его пришествия на землю и разъяснения Его миссии апостолами.
Неспособность заглянуть в святое святых (ст. 8) была «образом» (ст. 9) христианской эры (настоящего «времени» или «века»). Эра Моисея содержала множество образов и теней, которые исполняются в церкви. Разодранная завеса во время смерти Христа символизировала открытие доступа в истинное святое святых (см. Мф. 27:51; Мк. 15:38; Лк. 23:45). Это подразумевает, что путь к славе должен был полностью открыться только после того, как Христос пролил Свою кровь, принеся её в качестве жертвы на небесах. В Деян. 2 апостолы сказали прямо, без фигур речи, как можно спастись (Деян. 2:36–38). Завеса разодралась, освободив нам доступ к небесам. Теперь путь стал чётко виден.
Путь открыла разорванная плоть (завеса) Иисуса (Евр. 10:20). До смерти Иисуса на кресте церковь (тело) Христа не существовала. Его церковь составлена из спасённых — некогда погибших, а теперь искупленных душ, которые не могли войти в церковь, покуда она не была куплена кровью Иисуса (Деян. 20:28). Бог позволил Своему истинному Первосвященнику, Мессии, войти за завесу славы и приобрести нам искупление. «Скиния в Израиле, а позже храм, оставались наглядным уроком в течение всей истории Израиля, пока не разодралась завеса в храме» (Уэст).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ПРАКТИЧЕСКИЙ УРОК (9:9, 10)
«в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего; и которые с яствами, и напитками, и различными омовениями и обрядами, относящимися к плоти, установлены были только до времени исправления».
В эпоху старого закона поклонник не мог быть «в совести совершенным» (ст. 9) в истинном смысле, то есть не мог быть абсолютно свободным от греха. «Только когда совесть человека очищается — только тогда он получает свободу без каких-либо ограничений приступать к Богу в угодном Ему служении и поклонении» (Брюс). Слово «совесть» здесь, вероятно, означает просто «осознание» греха, в сущности «нечистую совесть» или «угрызения совести». «Читатель с нечистой совестью, скорее всего, найдёт для себя больше помощи в Послании к евреям, чем в каких-либо ещё Писаниях» (Браун). И действительно, в 9:14 автор, похоже, хочет помочь каждому человеку с неспокойной совестью. Иудей мог ощущать, что после его жертвоприношений в День очищения совесть у него чиста. Он мог верить, что в этот день все грехи с него снимались, но он всё равно оставался в грехе.
Сегодня можно иметь поистине чистую совесть — если повиноваться Христу в крещении (1 Пет. 3:21). Совершив это действие, мы можем знать, что больше не отягощены прошлыми грехами. Иисус — это путь к спасению и очищению, что даёт возможность прийти к Богу (Ин. 14:6). Моисеев закон не обеспечивал полного прощения грехов; он только предлагал символическое, обрядовое помилование. Он имел дело с обрядами, «относящимися к плоти» (ст. 10); его разнообразные омовения не могли очистить душу.
Всё это было лишь «образом» (ст. 9), или «тенью» (Кол. 2:14–17), и должно было продолжаться до времени «исправления» (диортосис; ст. 10). Этот термин может означать «выпрямление того, что отклонилось от изначального положения», и даже относиться к вправлению вывиха конечности (Хьюз). Это слово может также означать «новый порядок» (Слово Жизни; Современный Перевод). Звучит очень похоже на «пакибытие», о котором говорил Иисус в Мф. 19:28 (в Славянском Евангельском Обществе «новое бытие»; в Российском Библейском Обществе «новый век»; в Восстановительном Переводе «воссоздание»). Хотя Иисус употребил другой термин (палингенесиа), Он, возможно, вводил близкое понятие. Этот последний термин означает духовное возрождение или обновление, которое можно отнести ко всем людям, тогда как «исправление», возможно, больше относится к иудейскому образу жизни и потому больше уместно в Послании к евреям. Это было время, когда всё должно было быть «исправлено»; оно могло прийти только после того, как «век евангелия» откроет дверь в царство для всех душ.
