- Я никогда не хотел быть отшельником, даже не думал об этом. Смотрел фильмы и читал книги про людей, живущих вдали от цивилизации: всяких там Робинзонов Крузо и иже с ним. Я думал: особый склад ума нужен для того, сила воли. Но так вышло, что месяц прожил в забайкальской тайге. Без электричества, людей, связи. Про интернет вообще молчу - был 95-ый год. В одиночку да в компании с медведями, лисами, прочей живностью. Ещё и зимой! Вот не думал, не гадал, а нечаянно попал...
В первый же день в Могоче местный дядька пырнул мне заточкой в шею. Слово я не такое сказал ему, видите ли.
- А что такое заточка?
- О, сразу видно, приличная барышня, раз не знаешь, что такое заточка! Заточенная отвёртка. Острая-острая.
Я с поезда вышел и пошёл в местную столовку, бар по-ихнему - выпить, закусить. Ну и поссорился там с местным кентом. Тот мне, ни слова ни говоря, пырнул заточкой в шею. Я даже боль ощутил не сразу. Подходит официантка, кричит: "У Вас кровь по рубашке течёт!" Я - бегом оттуда да в травмпункт. Колотую рану промыли, зашили. Хирург мне местный доходчиво так объяснил: "Аккуратней с людьми тут, шуточки могут дорого стоить. По весне на речке Шилка столько трупов оттаивает!" Я ушёл, впечатлённый. На память шрам-то до сих пор остался. Вот так меня встретила Могоча.
- А зачем Вы туда поехали?
- За туманом и за запахом тайги! Шучу - за деньгами. На золотодобычу. Позвали меня мыть золотой песок. Обещали золотые горы. Ну, горы не горы... "Тойоту" себе купил - и то хлеб. Куда остальное девал - не помню.
Мыли мы золото на речке Большая Могоча. Там и экскаваторы были, и бульдозеры, и самосвалы: КрАЗ, БелАЗ. До фига оборудования. Люди - со всех уголков страны. Одни мужчины. Все за длинным рублём приехали. Особый режим, охрана. Жили мы в вагончиках, с мая по октябрь. А в октябре уже снег выпал, работы прекратились. В ноябре переехал в Могочу. Честно - страшновато было. Нашёл себе девушку с сыном, малой такой прикольный. К ним переехал, купил холодильник новый, мебель, то-сё. Привык, обжился. Но каждый раз, как на улицу выходить, вспоминал того кента с заточкой. Голова сама собой в плечи вжимается.
Знаешь, как местные говорят? "Бог создал Сочи, а чёрт - Могочи." Метко сказано, правда?
В феврале звонит мне охранник с той точки на Большой Могоче, где летом золото мыли.
- Здорово, братан! Не хочешь ли в тайге месяцок посидеть?
- А что случилось-то?
- Да я в отпуск хочу. А подменить некому. Платят нормально, харчи дают.
- Ну, давай, поеду.
И так легко, с радостью согласился.
На "Урале" меня в тайгу забросили. Выдали гору харчей. Сказали: приедут через две недели. И укатили ребятки.
Вагончик такой: половина холодная - для продуктов, половина тёплая - для жилья. Печка, рядом уголок, чтоб помыться. Туалет - на улице. В общем, можно жить.
Рядом на участке - вся техника, с которой летом работали. И я один.
Ракетницу от медведей выдали и ружьё - если кто забредёт с дурными намерениями и если поохотиться захочу. Электричества нет, телефона нет. Про мобильную связь тогда и не слышали. Год - девяносто пятый.
Ночью мороз бывал - 40-50 градусов, а днём - градусов до десяти. Максимум. Со знаком минус, конечно. Ночью не спал - топил печку, варил еду, писал дневник при керосинке. Конец двадцатого века, а я с керосинкой, свечами и бумажными письмами! Так смешно было. Один раз так хохотал, что письмо не написал. Абсурд ситуации почувствовал.
Лисичек видел. Лосей. Зайцев. Медведи спали, хоть меня и пугали шатунами, но Бог миловал. Читал книги, классику. Книгами печь не топил, только газеты брал для того. Жил спокойно, тихо, ровно.
Через две недели мне привезли ещё еды. Поболтал с мужиками, чаю с ними попил. Через час уже устал от разговоров, вежливенько их так выпроводил. Полюбил одиночество.
Только не понял: вот что я там охранял? Один, в глухом лесу, с ружьём да ракетницей? Если б кто захотел угнать ту технику, ничего нет проще. Меня грохнули - технику угнали. Я так и шучу: охранял тайгу. В лесу глухом охранником работал.
- Что там ещё интересного есть?
- Да что там интересного! Сопки, река, лес. Посёлок двухэтажный, большей частью, если ты про Могочу. Военные. Местные гураны. Знаешь, кто такие "гураны"? Самцы сибирской косули! Но местные так называют сами себя.
Жизнь в тех краях была - вестерн. Дикий Запад. У кого кольт... точнее, у кого ружьё круче - тот и прав. Время и так весёленькое - год так 94-ый, 95-ый, 96-ой, когда я там работал. Ну вот, например: поцапался с местным - он сразу за нож. Слово не то сказал - глаза кровью наливаются, "Я ж тебя, такой-сякой, грохну!" Я там дипломатом стал - понял, что жить хочу. Научился с ними аккуратно общаться. Ну, как хирург посоветовал.
- Как Вы думаете, вернулись бы Вы туда, в те края?
Николай на какое-то время задумался.
- Знаешь... Я вот никогда не думал, что буду работать в лесу глубоком. Что буду охранять тайгу. Я никогда не мешал быть отшельником, как волк-одиночка. Но вот, я им был. Золото мыть понравилось. И те люди, с кем я там жил: на заимке да в посёлке. Но нравы местные... Не верю, что поменялись сильно. Кто хотел оттуда уехать - уехал уже.
Я об одном жалею. Дневник свой, который в лесу писал, я в печке по ошибке сжёг. И фотоаппарата никакого не было. Но опыт был хороший. Отшельничать мне понравилось...
*** Рассказ Николая, дальнобойщика из Удмуртии, про свою жизнь и работу в Забайкалье в 90-е годы. Записано по памяти со слов собеседника. 17 августа 2018 года.
