МХЛ продолжает рубрику «Семейный портрет» Новыми героями стали Игорь и Татьяна – родители нападающего «Мамонтов Югры» и выпускника МХЛ Кирилла Попова. Они рассказали о переломном моменте в карьере сына, об отъезде в Ханты-Мансийск, а также о том, как поддерживают Кирилла во время сезона.
Отношение к хоккею
Игорь: У нас в роду никогда не было хоккеистов и с этим спортом мы никак не были связаны. В времена СССР мы воспринимали хоккей как религию. К сожалению, у меня не было возможности заниматься этим спортом, хотя я, как и многие мальчишки, мечтал об этом. Относительно недавно, когда Кирилл ещё ходил в детский сад, в нашем маленьком городке Радужном построили первый современный ледовый дворец. Сначала в хоккейную секцию мы отдали старшего сына Никиту. Он прозанимался год-полтора и бросил. Посвятил себя военно-патриотическому делу. Позже уже Кирилл стал пробовать себя в этом спорте.
Татьяна: Мы всегда любили хоккей. Смотрели матчи по телевизору, болели, чаще, конечно, за сборную. Сейчас эта любовь с каждым годом только растёт.
С чего все начиналось
Игорь: Когда Кирилл ходил в садик, многие мальчишки уже занимались хоккеем. Мы решили не отдавать его в секцию в это время, решили дождаться поступления в школу. Как только это случилось, я сразу отвёл его в ледовый дворец. Он у нас всегда был гиперактивным парнем, и мы хотели, чтобы он эту энергию где-нибудь выплёскивал. Как отнеслись другие члены семьи? Дедушка сказал Кириллу, что за каждую шайбу будет платить десять рулей. А вот бабушку пускать на хоккей нельзя было. Она не могла смотреть на драки, стычки. В итоге я ей запретил. Она очень жалела внука. Однажды позвонил ему с работы и спросил, почему он не пошёл на тренировку, в ответ услышал: «Бабушка говорит, что я подвернул голеностопный сустав».
Первое свидание с хоккеем
Игорь: На первой тренировке Кирилл на лёд не вышел, а выполз. На самом деле по меркам хоккеиста он начал заниматься достаточно поздно – в семь лет. Мальчишки из его класса тренировались уже больше года, у них было хорошее катание. Сыну же дали небольшую тумбочку, и он с ней передвигался. Через 2-3 месяца после первого выхода на лёд он стоял на коньках. Может быть то, что ему приходилось постоянно тянуться за взрослыми его мотивировало. Я, в свою очередь, каждый раз смотрел за тренировочным процессом на трибуне. Мне было интересно отношение к занятиям у Кирилла и у ребят в целом. Когда тренер давал задания и в какой-то момент отворачивался, мальчишки филонили, не доделывали. Кирилл же выкладывался до конца. У него действительно был стимул, и мы это видели. Стимул делать не хуже тех, кто занимается дольше, чем он. А когда тренер перед всеми стал говорить, чтобы делали как Кирилл, то мы сына просто не могли утащить с тренировки. Были ли варианты кроме хоккея? Изначально не было, он появился чуть позже, потому что в один момент сын решил бросить хоккей из-за того, что не получались какие-то упражнения, и тренер на это реагировал соответствующе. Он вспомнил, что старший проходил в секцию недолго, вот и решил повторить и заняться чем-то другим. В этот момент я включил отца на полную мощность, поговорил с ним и после этого он всё же остался в хоккее. У него стало получаться, его хвалил тренер. Однажды у него была температура и я ему сказал оставаться дома. На что он ответил: «Нет, я пойду на тренировку, потому что тренер сказал, что если кто-то не придёт – на выезд не поедет».
Татьяна: Больше он не думал прекращать заниматься. Это, видимо, был переломный момент. Я очень не хотела, чтобы он заканчивал. Это наша мечта – мечта родителей.
Игорь: Хоккей – это же не плаванье, где надел плавки и пошёл. Я ребёнка постоянно приводил и забирал, помогал с экипировкой. Я бы сказал не только он занимался хоккеем, а я вместе с ним. Для нас это был общий интерес. Я понимал, что он бросает не из-за того, что не умеет, а потому что просто накопилось что-то внутри. Грубо говоря психанул. Позже, опять же для стимула, я стал покупать Кириллу хоккейные майки. Одна из любимых была с фамилией Попов, который играл в своё время за «Авангард». Потом привёз ему джерси Ягра, Морозова. Я считаю такое действительно мотивирует, даёт какой-то позитив ребёнку. Для родителей ведь самое важное – видеть, как у ребёнка горят глаза.
Татьяна: Кто помогал на первых порах в раздевалке? Мы оба этим занимались. Помогали нести форму, шнуровать коньки, а это, кстати, самое тяжёлое для детей. На самом деле у нас была такая взаимовыручка среди родителей: кто из взрослых приходит на тренировку – тот всем и помогает шнуровать коньки. И мы, конечно, тоже были в их числе. Потом мальчишки сами всему научились и необходимости приходить уже не было. При этом тренеры нас никогда не выгоняли, как это часто бывает, чтобы дети учились самостоятельности.
Турниры
Игорь: Когда Кириллу исполнилось 12 лет, мы с тренером стали решать, что с ним делать, ведь в Радужном хоккей не развит, а сыну надо расти, получать игровую практику. От переезда куда-либо сын отказался, потому что не хотел уезжать от друзей. Позже получилось так, что тренер предложил сыграть Кириллу пару игр на одном турнире за команду из Нижневартовска, которая выступала уже по России. Сыну очень понравилось. У него будто крылья за спиной появились – он просто летал. Он не получал какого-то задания от тренера, просто делал так как умеет. Через некоторое время команда с тренерским штабом переехала в Ханты-Мансийск. И наш 99 год там стал самым знаменитым. Ребята рвали всех: «Авангард», «Трактор» и других соперников по Уралу – Западной Сибири. Они многократно участвовали в финалах Спартакиад и финалах первенства России. Эта команды была особенная. Представляете, в играх где они выигрывали, допустим, 4-0 и до конца оставались считанные минуты, они просто ложились под шайбу. Они понимали, что через каких-то пять минут они выиграют. Они не получали установки от тренера и продолжали ложиться под шайбу. У них всегда было чувство победителей, и они шли к этому каждый матч. Это была настоящая команда. Дети не делили себя на звенья, никогда не играли в две пятёрки, себя показывали все. Я очень рад, что Кирилл попал в «Югру».
Поддержка
Татьяна: Если команда проиграла, Кириллу звонить нельзя, если выиграла – то можно. Мы поздравляем, хвалим, разделяем радость. Что касается бытовых вопросов, он ничего не спрашивает. Сын же с 12 лет живёт отдельно от нас, они с ребятами сами разбираются во всём. Наша главная задача в том, чтобы ребёнок понимал, что родители всегда морально рядом, всегда готовы поддержать и сделать всё возможное. Для него приятным является наш приезд на игры. Это самое ценное.
Игорь: Когда бывали какие-то спады, я считаю, что лучше ничего не говорить. У него своя каша, в которой он варится. Иногда он всё же мог выговориться, но это бывало редко.
Татьяна: Хоккей – это эмоции. Есть люди, которым нужно выговориться, а есть те, которым это мешает. Вот Кирилл из таких. Ему важно отвлечься. Поэтому мы звоним и разговариваем на разные темы, чтобы он не зацикливался на случившемся.
Игорь: Хочу сказать не только о родительской поддержке. У них была настолько хорошая команда, что они не ругались, как это бывает. Они морально успокаивали друг друга. После неудачных матчей мы всегда думали, что он сейчас злой и его лучше не трогать, а в итоге он с мальчишками выходил, шутил, улыбался.
Татьяна: Им не нужны были наши утешения, они поддерживали друг друга сами. Обстановка в команде всегда была очень хорошая, здоровая. У нас было такое ощущение, что ни у кого такого нет.
Игорь: Были такие моменты, когда он даже домой не приезжал, потому что ему было скучно без ребят, и он оставался на базе. Эта команда была семьёй. Это заслуга тренеров и всего коллектива в целом. Мы разговаривали с родителями из других команд, у них не было таких отношений.
Переезды
Татьяна: Сначала Кирилл жил дома, а когда уехал в Ханты-Мансийск, мы не знали на долго ли всё это?. Если бы нам сразу сказали, что это навсегда, то может быть мы расстроились. Но в нашем случае мы просто не понимали, год это будет продолжаться или два. Мы скорее боялись, что он вернётся домой. Все очень хотели, чтобы он играл. Понятно, что хотелось бы больше видеться, но мы никогда не шли против его желания заниматься хоккеем.
Игорь: Первый год, конечно, было тяжело. Боялись, что его отчислят, и он вернётся. Мы любыми способами его поддерживали, успокаивали. Он с двенадцати лет сам стирал носки, делал уроки, в общем всё сам. На второй и третий год пацаны уже стали взрослыми. Думаю, это тоже благодаря тренеру и коллективу. Из наших мальчишек выросли мужчины. Я очень рад, что мой ребёнок через всё это прошёл и остался в хоккее.
Домашняя установка
Игорь: Сын, хочу, чтобы в твоей жизни всегда присутствовал позитив. Помни, что если ты не получаешь удовольствия от того, что делаешь, то ничего не получится.
Татьяна: Со своей стороны, хочу сказать, что мы за тебя всегда переживаем. Конечно же мы желаем тебе успехов в спорте. Но жизнь спортсмена очень сложная и нет гарантии, что ты сможешь играть в хоккей всё время. Многое зависит от твоей игры, здоровья, будешь ли ты востребован. Помимо этого, у некоторых клубов, особенно сейчас, бывают проблемы, например, кризис. В общем очень много факторов, которые не гарантируют тебе стабильного будущего в спорте. Поэтому желаю тебе, чтобы ты был готов к жизни без спорта, ведь всякое бывает. Надо параллельно получать образование, находить другие интересы, развиваться. Это важный психологический момент. И знай, мы всегда будем рядом с тобой!
Мария Борисова, специально для mhl.khl.ru
