В одной семье с разницей в пять лет родились две девочки с поразительно красивыми лучистыми глазами. Только старшая — рыжеволосая и кареглазая, а младшая — белокурая и голубоглазая.
Старшая растет на удивление непостоянной: пробует одно, бросает и пробует другое, потом бросает и это. Учится играть на рояле, потом на скрипке, позже берет в руки мандолину. То собирается стать математиком и учится на математических курсах, потом едет в Германию изучать архитектуру, а вместо этого выходит замуж.
Младшая же на удивление прилежна и все начатое доводит до конца: сначала гимназия с золотой медалью, затем Архитектурный институт с отличием.
В прилежную младшую влюбляется большой и шумный молодой поэт, из тех, что вечно без гроша в кармане. Мама девочек очень недовольна этими отношениями. Она плачет и жалуется в письмах к старшей дочери.
Младшая приводит опального ухажера к старшей, и он влюбляется в старшую сестру, у которой точно такие же лучистые глаза, но которая куда как опытнее в делах любовных.
Младшую сестру тогда еще звали Эллой Каган, а старшая уже была Лилей Брик. Большим и шумным молодым поэтом был Владимир Маяковский.
Эллу не могла не огорчить потеря еще недавно верного и преданного поклонника, но на ее отношениях с сестрой это если и отразилось, то точно не до затаённой на долгие годы обиды и неприязни.
Через три года, в революционном 1918 году, Элла вышла замуж за француза Андре Триоле и навсегда уехала из России.
Элла Каган стала Эльзой Триоле. Под этим именем она станет знаменитой. Маяковский же остался с Лилей, чем тоже прославил ее имя на весь мир.
Брак Эльзы Триоле через несколько лет распался и она переехала в Париж, где и встретила своего второго мужа, начинающего поэта Луи Арагона.
Лиля напишет сестре: «История дала нам по поэту».
С Маяковским Эльза увидится еще много раз. Он будет приезжать к ней и Арагону в Париж, и она будет при «Володечке-безъязыком» переводчицей. Он же будет всех оповещать, что говорит только на Триоле.
Маяковский научит ее писать лишь на одном примере. Когда Эльза дала ему прочитать свои первые литературные опыты, он указал ей на фразу про королевскую поступь мауи.
«Раз поступить — так сразу королевская? А по мне так, у королей щи в бороде».
Неплохая прививка от языковых штампов, не так ли?
Смерть Маяковского потрясла и Эльзу и Арагона. Арагон вспоминал, как Эльза страшно кричала по русски: «Умер! Умер!». И он, не зная языка, почему-то всё понял.
Эльза напишет позднее: «Не дело музе разворачивать драму — тогда никто и не будет стреляться».
Эльза драм не разворачивала. Когда Арагон признался ей в любви и поклялся, что будет любить ее вечно, рассмеялась: «Хорошо, если это продлится хотя бы год».
Это продлилось целых 42 года, до самой смерти Эльзы в 1970 году. Они прошли вместе еще одну страшную войну, и оба участвовали во французском Сопротивлении — писали, издавали и распространяли антифашистскую литературу.
Затем оба стали знамениты, причем не только на Западе, но и в СССР. Арагон был одним из ведущих членов французской коммунистической партии, редактировал французскую коммунистическую прессу и даже написал несколько томов истории СССР.
Арагон и Эльза переводили на французский русскую и советскую литературу. Арагон дружил с Чингизом Айтматовым и перевел на французский айтматовскую повесть «Джамиля».
Когда Эльзе и ее «Арагоше» будет уже за шестьдесят, они купят дом — бывшую мельницу, который так Мельницей и назовут. Овдовевший Арагон завещает Мельницу французскому государству. Сейчас там их дом-музей.
Исследователи творчества Арагона отмечают, что, если бы не Эльза, Арагон бы последовал по пути Маяковского. Именно Эльза помогла Арагону поверить в себя, научила его самодисциплине, организовала их быт так, чтобы он вдохновлял, а не угнетал.
Лиля же, разведясь с Бриком, еще два раза вышла замуж. Второй муж, военноначальник Виталий Примаков, был расстрелян во времена оные. Третьим и последним мужем Лили Юрьевны стал Василий Катанян — литературовед, писатель, биограф Маяковского.
Этот брак продлился до 1978 года, когда Лиля Юрьевна то ли сама решила уйти из жизни, то ли разыгрывала очередную попытку самоубийства и на этот раз не рассчитала время и дозировку снотворного.
Отношения к старости у сестер тоже было совершенно разное. Лиля Юрьевна продолжала вовсю прихорашиваться: носила наряды от французских кутюрье, красила волосы в свой фирменный рыжий цвет, а ногти и губы — в ярко-красный.
Как писал один из ее заморских гостей: «Обаяние ее сверкает как весна!».
Младшая сестра Лили с грустью считала новые морщинки и называла себя старой как смертный грех. Когда Лиля прислала ей в подарок кольцо, Эльза сетовала, что не может его носить: руки старые и ногти об пишущую машинку отбитые.
Пока младшая сестра отбивала об пишущую машинку ногти, старшая держала в советской Москве настоящий художественный салон, где привечала поэтов, художников, музыкантов, режиссеров, актеров.
Лиля Брик по-прежнему принимала деятельное участие в судьбе своих подопечных. Она помогла выйти из тюрьмы режиссеру Сергею Параджанову. Именно у Лили Брик впервые встретились Майя Плисецкая и Родион Щедрин.
Лиля Брик всю жизнь ревностно стояла на страже памяти Маяковского. Когда в 30-е годы его попытались предать забвению, они с Осипом написали письмо Сталину и отстояли Маяковского для потомков.
