Ким Николаевич Московский был директором Ольского детского дома 26 лет.
Ким Николаевич сам воспитывался в детском доме, в Ленинграде. Тот дом основала замечательный человек и педагог, посвятившая всю жизнь детям, Мария Яковлевна Морозова. Во время Первой мировой войны, после смерти мужа, она вложила в детский дом все свое состояние. Сама была и директором, и воспитателем ребят. Эта благородная женщина и другие воспитатели Ленинградского детского дома стали первыми наставниками Кима Николаевича. Позже в своей педагогической деятельности он старался придерживаться их принципов работы.
Но в начале своего жизненного пути Ким Николаевич никак не предполагал связать свою судьбу с работой в детском доме. Окончил военное музыкальное училище, поступил в консерваторию. Играл на флейте. Продолжать заниматься музыкой помешала болезнь губ.
Пришлось оставить консерваторию. Некоторое время поработал пионервожатым в Ленинграде. А затем резко меняет свою жизнь, приезжает на Колыму. Вначале учится на курсах горных мастеров в Сусумане, но вскоре получает предложение поработать с детьми. И работает в пионерском лагере, в школе Сусумана, в магаданских школах, потом была работа в Оле, в райкоме комсомола.
Первое знакомство с Ольским детским домом у Кима Николаевича произошло необычно. Он рассказывает:
— В столовой детского дома был завтрак. К раздаточному окну подходит один из старших воспитанников, Мехоношин. Дают перловую кашу. Он: «Опять эта каша, лучше дали бы курицу». Повар ему отвечает: «А ты заработай». Тогда воспитанник схватил пачку ложек и швырнул в лицо повару. Крик, скандал…
По этому случаю собрался педсовет, на него вызвали Мехоношина. Так он там каждого обозвал – и заведующего районо, и директора, и воспитателя, хлопнул дверью и ушел.
Я тогда не работал в детском доме, был на Оле новым человеком, оказался случайным свидетелем этого «педсовета».
Мехоношин ушел, а через 2-3 дня он и вся ватага ребят убежали в лес, вывезли с собой на повозке все продукты из кладовой детдома. В то время как раз шел фильм «Тарзан», и ребята, наглядевшись фильма, решили жить, как его герой, дикой жизнью в лесу…
Вот в такую атмосферу «вольницы» в конце апреля 54-го пришел Ким Николаевич в качестве нового директора.
Никто, кроме него, не сможет оценить, сколько ушло сил на то, чтобы привести детский дом в порядок, чтобы он перестал быть местом, пользующимся дурной славой и в поселке, и в области…
Работая над этим материалом, я встречался с Кимом Николаевичем много раз. И всегда было интересно слушать его рассказы о жизни детского дома, о той системе воспитания, которую он проводил в жизнь. Уверен – богатый опыт Кима Николаевича по работе с «трудными» подростками требует глубокого изучения.
О педагогике, о ребятах (он называет их «мои ребята») Ким Николаевич может говорить часами.
— Когда я пришел в детский дом, первой моей проблемой было «вырваться» из этих стен. Мы стали часто устраивать вечера, различные мероприятия, соревнования, и приглашать на них поселковых ребят. Я считал, что нужно стремиться к общению.
В мое время в детском доме стал популярным лозунг «Чем труднее, тем лучше» (по аналогии с известным девизом Суворова «Тяжело в ученье, легко в бою». Плакаты мы часто писали: «Ты можешь, ты должен, ты обязан». «Да, тяжело, да, трудно, да, невыносимо, но надо».
Времена сейчас страшно тяжелые для всех. Но и раньше жизнь была нелегкой. Мы воспитывали ребят, чтобы они тянулись не к комфорту, а к преодолению трудностей. Прививали ребятам самостоятельность, приучали к труду. Старались создать комфорт не внешний, а внутренний, в душе самого ребенка.
Проводили с ребятами диспуты, чтобы они спорили, отстаивали свое мнение, учились свободно мыслить. Для диспута я часто брал какую-нибудь народную мудрость, пословицу. А у них, у ребят, всегда «закваска» возражать. Споры возникали жаркие…
У детского дома были свои картофельные поля, коровник, свинарник. В столярной мастерской воспитанники сами изготавливали мебель. И не только для дома, но и по заказам различных учреждений Олы.
Была в доме и своя рыболовецкая бригада. Об этой бригаде даже рассказывал специальный стенд на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, участниками которой мы несколько раз были.
На заработанные деньги организовывали поездки воспитанников в Москву, Ленинград, во многие места Дальнего Востока.
В одну из таких поездок произошел случай. В детский дом поступил новичок, Петя Золотарев. Он убежал из семьи и был знаменит тем, что объехал всю Колымскую трассу.
Петя прижился в коллективе, и начал работать в нашей рыболовецкой бригаде. А мы решили вскоре с ребятами из бригады ехать в Москву. И как-то у меня в нашем рыболовецком стане состоялся обмен мнениями с Ваней Шамариным (авторитетным среди воспитанников). «Как думаешь, брать Петю в Москве? Все-таки он знаменит своими побегами». «Давайте возьмем».
Мы поехали, взяли его с собой. Были в Ленинграде, Москве, хорошо провели время. Накупили младшим ребятам, которые остались в детском доме, игрушек, гостинцев.
И вот настал наш последний день в Москве. Обратные билеты на руках. Выходим из метро. Теснота. А где Петя Золотарев? Нет его. И тут я вспомнил – незадолго до поездки в Москву Петя просил заказать междугородный разговор с Киевом. Звонил бабушке, всплакнул тогда. Вспомнил я, и подумал: конечно, это не Колыма, а Москва, к Киеву ближе. Меня бросило в дрожь…
«Да что вы говорите, вон он идет». А Петя несет большую пачку литературы по радиотехнике. Зачитался, отстал.
Потом, несколько месяцев спустя, когда мы как-то остались с ним один на один в кабинете, Петя упрекнул меня: «Как вы могли такое подумать?» Вот так – остался с нами, хотя прекрасно понимал, что, скорее всего, больше свою бабушку никогда не увидит…
А вот еще один случай из тех лет. Привезли к нам новичка. Зайцев Юра, лет 13-14. Его привез милиционер. Спрашиваю: «Ну, Юра, как будешь жить?» Он, недолго говоря, вытаскивает из кармана связку ключей. Это, говорит, от всех угнанных мною машин. А этот ключ – от машины, на которой меня привезли…
С этим Юрой произошла целая история. Попросился на рыбалку с нашей бригадой инспектор ГАИ из Магадана. Оказалось, инспектор знает Зайцева по его прежним делишкам. Даже похвалил Юру: молодец, угонишь машину, покатаешься на ней, а потом звонишь хозяину: ваша машина в порядке, стоит в таком-то месте, заберите ее.
Однажды Юра появился у меня в кабинете очень грустный: «Я не могу больше скрывать, этот инспектор продает рыбу в магаданском ресторане». Оказалось, инспектор действительно этим занимался, без моего ведома, без ведома бригады…
Вот такой факт. Тоже делаешь выводы – правильным ли был наш процесс воспитания. Задача заключалась в том, чтобы опыт безнадзорности заменить чем-то у ребят, чтобы у них был другой, общественный опыт. Мы делали упор на то, чтобы у воспитанников была солидарность, поддержка друг друга.
Я всегда говорю: хулиганов нет, есть только разочарованные, потерявшие надежду. Поэтому наша задача была – укрепить у ребят веру в себя. Думаю, никто из детей не безразличен к самому себе, каждый хотел бы стать лучше.
С 1954 года мы начали проводить в детском доме «День чести». Такое название дали по афоризму Пушкина «Береги честь смолоду». Девиз праздника был «За честь детского дома». В доме у нас висел лозунг «Наш дом – наша гордость».
Приглашали на праздник бывших воспитанников. Вручали ребятам, отличившимся в учебе, в труде, подарки. Ведь для ребенка имеет большое значение, когда его старания оценивают.
Иногда у нас были случаи, когда мы поощряли по-настоящему «трудных» ребят. Поощряли, если у такого воспитанника есть желание стать лучше и он тянется к этому.
Ким Николаевич рассказал о разнообразных способах, какими в детском доме поощряли воспитанников учиться лучше. Это и красочные плакаты с фамилиями получивших хорошие оценки ребят, а также их воспитателей. Такие плакаты вывешивали в детском доме. И проекты успеваемости на предстоящий месяц учебы в школе, которые составляли сами дети, и еще масса интересных задумок.
Многое пережил детский дом, а с ним – и Ким Николаевич. Были взлеты, окрыленность от успехов и педагогических находок, а были и периоды по-настоящему трагические. Все это достойно сюжета для увлекательного, наполненного яркими красками и характерами литературного произведения.
Вот уже 16 лет, как Ким Николаевич на пенсии, а его все так же искренне интересует судьба детского дома и его ребят. И это неудивительно: невозможно забыть о главном и любимом деле своей жизни.
В квартире Кима Николаевича – множество фотографий бывших воспитанников, но еще больше – их писем. Разных лет, из разных уголков страны.
— Есть такие ребята, которые присылали письма всего в несколько строк или даже просто открытки. А есть письма очень содержательные и глубокие, где ставились вопросы о смысле жизни, — рассказывает Ким Николаевич.
Столько писем, и в каждом – судьба молодого человека. И для каждого такого воспитанника нужно было найти в ответ единственно верные слова – поддержки, одобрения, либо помочь поправить его ошибку, не дать сбиться с пути…
К сожалению, сегодня переписка Кима Николаевич с бывшими воспитанниками детского дома почти прекратилась. Бывшему директору не по карману покупать конверты…
Резко изменилась жизнь в последние годы. Разные мысли вызывают эти перемены у Кима Николаевича в. Радостные – оттого, что многие воспитанники не растерялись в новых условиях бытия. Например, успешно занимаются предпринимательством.
— Это еще раз говорит в пользу нашего направления в педагогической практике, — считает Московский.
Но бывают и минуты отчаяния…
— Меня мучает вопрос. Уже признано, что у нас в стране преступность не уступает итальянской. Живется легче тем, кто проворачивает темные делишки, а кто хочет жить честно, у тех всегда возникают проблемы… Так все-таки правильно ли мы делали, когда освобождали наших воспитанников от их криминального опыта, оставляли их незащищенными их же приобретенным опытом безнадзорщины перед той же мафией?
Горько, что жизнь ставит такие вопросы перед человеком, посвятившим себя воспитанию «разумного, доброго, вечного».
Грустно еще и от того, что богатейший педагогический опыт К.Н.Московского сегодня остается невостребованным…
Ким Николаевич сказал в одну из наших встреч:
— Некоторые мои воспитанники тех лет уже стали бабушками, дедушками, а все еще помнят детский дом. И я не упускаю мысли, что у каждого человека должен быть родной дом, родной порог. Все исходит от памяти, это очень глубоко, очень дорого. А сегодня с такой легкостью нарушена связь времен. Так, наверное, надо думать о восстановлении этой памяти. И начать с самых первых дней существования детского дома. Нужно возрождать традиции, применять их в новых условиях жизни.
Андрей Нестеров.
Газета "Рассвет Севера", пос. Ола Магаданской области, 1996 год
