В современном массовом историческом сознании тема монгольского нашествия XIII века и последующих отношений Руси с Ордой является, несомненно, одной из тех тем, что вызывают наибольший интерес и сильный эмоциональный отклик . Наряду с переизданиями старых классических работ отечественных и зарубежных авторов , выходят исследования общего плана археологов и историков нынешнего поколения , заново переиздаются и комментируются источники. Расширяются аспекты рассмотрения проблематики – специфика и преемственность племенных и государственных структур у кочевников Средневековья, дуальный (правое и левое крыло) или триадный (два крыла и центр) принцип и улусная (удельная) система административного деления Монгольской империи, Золотой Орды и позднеордынских государств как производных от нее, роль и место русской элиты в системе ордынской государственности, историко-правовые вопросы .
Одним из вопросов, который продолжает вызывать живой интерес не только у профессиональных историков, но и любителей истории, в частности военной, является вопрос о об организации военных походов монгольской армии. В данной заметке мы бы хотели проанализировать различные аспекты монгольского нашествия на русские земли с той точки зрения и научного направления, что в западной историографии именуется термином «warfare», то есть акцентировать внимание не на общем, а на том, как была устроена монгольская военная машина, как она функционировала в период первого завоевательного похода Батыя на Северо-Восточную Русь.
Для этого нам необходимо обратить свое внимание к такой науке, как военная логистика. Справочно-энциклопедическая литература обозначает вышеприведенный термин, как военная наука, связанная со снабжением, поддержкой и движением материалов и людей». Великому французскому полководцу XIX в. Наполеону Бонапарту приписывают выражение: «Армия марширует на брюхе». В свое время известный американский исследователь С. Тернбул отметил, что данное знаменитое изречение, навсегда закрепило в военной истории важность рассмотрения материально-технических вопросов при описании военных кампаний .
В историографии утвердилась точка зрения, что монгольское войско могло совершать длительные переходы, не восполняя при этом провиант и фураж . По мнению ряда исследователей, как и все степные скотоводы, монголы были неприхотливы, а в боевых условиях могли обходиться еще меньшими удобствами, чем воины оседлых государств . Можно предположить, что данный вывод, основан на многочисленных свидетельствах арабо-персидских и европейских средневековых авторов. Действительно, к примеру, в сочинении одного из наиболее известных исламских историков курдского происхождения Ибн аль-Асира встречаем информации о том, что: «Татары не смущались отсутствием съестных припасов, потому что они едят только мясо» . Не менее сомнительную информацию встречаем и в книге купца и путешественника Марко Поло, который в свое время писал о том, что монголы могли совершать 10-дневные походы не употребляя при этом пищи.
Однако, на наш взгляд, для совершения длительных походов, для ведения активных боевых действий, затяжных осадных операций, монгольский воин естественно должен был хорошо питаться, восполнять утраченную энергию, для чего военному командованию было необходимо уделять особое внимание снабжению войска. В свое время, прусский военный теоретик и историк XIX века Карл фон Клаузевиц писал, что способность переносить лишения составляет одну из прекраснейших добродетелей солдата, без нее не бывает армии с истинно воинственным духом; но такие лишения должны быть преходящими, обусловленными силой внешних обстоятельств, а не являющимися следствием бедствия, возведенного в систему, или результатом скаредного отвлеченного подсчета минимальной потребности. В последнем случае лишения всегда будут вести к физическому и моральному ослаблению человека .
По данным известного российского исследователя Л.В. Милова, для XVIII века общепринятая годовая норма зерна на душу равнялась 24 пуда или, в пересчете на калории, 3200 ккал в день. С учетом же расходов на прокорм скота и продажу зерна на рынке «норма» падала до 18 пудов на душу, что в переводе на калории составляло 2100-2400 ккал/сут . Важно отметить, что с XIII по XVIII век энергетическая ценность физиологического минимума для человека существенно не менялась. На сегодняшний день, вопрос о численности монгольского войска в первом завоевательном походе Батыя на Северо-Восточную Русь 1237-1238 гг. остается дискуссионным. Историки называют приблизительно три группы цифр: от 30 до 40 тыс., от 50 до 80 тыс. и от 120 до 140. Исходя из вышесказанного, 30-40-тысячная рать должна была потреблять не менее 18-24 тонн провианта в день, 50-60-тысячная – 48-54 тонн, 150-тысячная - около 140 тонн.
Кроме того, согласно анализу письменных источников, каждый монгольский воин имел не менее 2 коней . В свое время, южносунский посол Сюй Тин писал о том, что: «Когда их [татарI войско выступает [в поход], предводители едут на одной лошади и имеют вдобавок [к ней] еще по 3-4 или 5-6 коней. Если же собирается [в поход] обыкновенный воин ), то ему столько и не нужно, достаточно одного-двух коней . В государстве Цзинь, многие черты которые были скопированы Чингисханом, воину полагалось 2 коня, сотнику – 5, тысячнику – 6. Таким образом, 150-тысячная орда должна была иметь не менее 300 тыс коней, 55-65 тыс. – 110 тысяч коней, а 30-ти тысячная не менее 60-70 тысяч лошадей. В литературе можно также встретить информацию о том, что в русской армии в начале XX в. суточная дача корма лошади состояла из 4 кг овса, 4 кг сена и 1,6 кг соломы . В свою очередь, необходимо отметить, что поскольку монгольские кони не ели овса, следует считать по так называемому травяному довольствию – 15 футов или 6 кг сена в день на лошадь. Таким образом, 60-70 тысяч лошадей должны были потреблять ежедневно не меньше 360-250 тонн травы, 110 тысяч – 660 тонн, 300 тысяч -1800 тон .
В свое время, францисканский монах Джованни Дель Плано Карпини писал также и о том, что помимо лошадей, в походе монголы использовали для перевозки ставок или же юрт, и других вьючных животных, например быков: «для меньших [кибиток – Е.Ш.] при транспортировки на повозке достаточно одного быка, для больших - три, четыре или даже больше, сообразно с величиной повозки» . В свою очередь, фламандский монах-францисканец Гильом де Рубрук, совершивший в 1253—1255 годах по поручению французского короля Людовика IX путешествие к монголам, насчитал у одной повозки 22 быка, тянущих дом, 11 в один ряд вдоль ширины повозки и еще 11 перед ними. Ряд исследователей считает, что в таких повозках могли также перевозить фураж и провиант, осадные орудия, инструменты, оружие и пр. Соответственно, стоит отметить, что в задачи монгольских военачальников входило и обеспечение запасов корма не только для боевых и вьючных лошадей, но и для других животных.
Особо хотелось бы отметить, что приведенный в исследовании математический расчет исходил не из того, что в монгольской армии был определенный военный паек, акцент был сделан на том, чтобы приблизительно определить каков был необходимый минимум фуража и провианта для обеспечения жизнедеятельности воинских подразделений во время полевых столкновений и осадных операций на территории русских земель в 1237-1240 гг. Таким образом, было показано, во-первых, что монгольскому военному командованию было необходимо создать такую военную систему, при которой войско могло передвигаться на большие расстояния, вести длительные боевые операции, cодержать себя, своих боевых и вьючных животных; во-вторых, обратить внимание на то, что рацион пиши монгольского воина был гораздо шире, чем традиционно описываемый во многих источниках и трудах историков «кумыс и кусок мяса».И в-третьих, что утверждение о том, что лошадь или любой другой скот необходимый в походе сами добывали для себя пропитания в зимний период времени является крайне спорным и вред ли соответствует действительности.
Многовековая история войн свидетельствует о том, что простейший и самый древний способ решения проблемы снабжения – это переложить ее разрешение на плече самих воинов, которые должны были сами озаботится о том, чтобы взять с собой в поход необходимый провиант для себя и фураж для своих коней, боевых и вьючных . Однако, важно заметить, что в Монгольской империи строго соблюдалось наставление Чингисхана: «Если хочешь добиться военного превосходства - позаботься о своем войске», то есть проблема снабжения была в центре внимания не только рядового воина и его непосредственных командиров, но и главнокомандующего .
Как считает известный востоковед Т.Д. Скрынникова, для ведения боевых действий нужна была профессиональная координация, ответственность за которую возлагалась на черби – высшие военные чины при ставке, которые, в первую очередь, отвечали за хозяйственную жизнь монгольского войска . По мнению М.В. Горелика в их обязанности входило: cнабжение армии пищей, одеждой, оружием, снаряжением, жилищем . В их подчинении были и другие должностные лица. В сочинении Давида из Эшби есть описание деяния баурчи (бавурчи), отвечавшего за проставление запасов питья и продовольствия, и бокауле, ответственного за устройство и обеспечения войска .Не менее важными должностями в структуре управления монгольской армии были т.н. ахтанчи - заведующий «паствою овец», и юртчи - ответственный за изготовление телег (тэрген) и др . Согласно составленной в 1368-1369 китайской официальной хронике «Юань Ши» в монгольском войске были также должности, в обязанности которых входила охрана лошадей – 5 человек; откорм и обеспечение фуража – 3 человека .С большой долей вероятности можно предположить, что все вышеназванные должностные лица выполняли свои функции и во время первого завоевательного похода Батыя на Северо-Восточную Русь в кон. 30-х гг. XIII в.
Важно отметить, что устройство монгольской армии было органически связано с существующей структурой населения государства. В основание ее были положены начала территориальности родового быта, то есть каждому племени определено было пространство земли, на котором оно должно было кочевать. В каждом таком племени кибитки были соединены в десятки, сотни, а в многочисленных племенах и в тысячи под управлением особых военно-территориальных начальников. В случае набора войск, от каждого десятка семей в войска записывался один воин – в возрасте от 20 до 30 лет; после чего устанавливался над ним начальник – десятник, сотник, тысячник темник .
Командиры (военно-территориальные начальники) подразделений обязаны были снабдить набранных воинов положенным продовольствием и потребностями к походу . Таким образом, одним из основных источников снабжения монгольской армии были аилы, которые были обязаны поставлять своим военно-территориальным начальникам ( «десятникам», «сотникам», «тысячникам», «темникам») не только военные кадры, но и продовольствие .
В свое время, отечественный востоковед А.В. Меликсетов определил, что основным источником продуктов питания для кочевников были домашние животные . Другой не менее известный номанд Е.И. Кычанов отмечал, что монголы разводили коней, коров и быков, овец, коз, в меньшем количестве верблюдов . Согласно путевым запискам китайской посла Сюй Тина: «Провиант у татар был ограниченный — это только лишь овцы и лошади, которые следуют [за ними] в походах» . Армянский историк XIII в. Хетум Патмич также сообщал о том, что: «Татары, вступая в пределы какой-нибудь страны, где они опасаются столкнуться с недостатком пищи, гонят с собою стада коров, лошадей и многих других животных .
Русский историк XIX века К.Н. Бестужев-Рюмин писал, что отправляясь в дорогу или возвращаясь домой, монголы только и знают, что пьют кобылье молоко или убивают барана; на одну лошадь у монголов приходилось 6 или 7 баранов, то есть у кого 100 лошадей, у того и стадо из 600-700 баранов» . А ранее упомянутый Гильом де Рубрук писал о том, что мясом одного барана можно было прокормить от 50 до 100 человек . То есть для однодневного обеспечения продовольствием 30-тысячной рати моголам необходимо было около 300 баранов, 50-тысячной – около 500, 150-тысячную – около 1500.
Важно отметить, что скорость стада равняется скорости самого медленного барана. По мнению зоологов, скорость отары из 600-800 голов в среднем составляет 10-15 км в день, однако, в местах с недостаточным травостоем и водой скорость перегона может быть увеличена на 6-10 км в сутки . Необходимо также обратить внимание на то , что поход Батыя был совершен в зимний период времени, то есть, во-первых, монголы должны были иметь не только проблемы с выпасом овец, но и с водоемами, во-вторых, заснеженная местность не способствовала бы быстрому передвижению всего войска, однако, согласно анализу письменных источников, Северо-Восточная Русь, то есть площадь не менее в 450 кв. км c назеленим примерно 1,8 млн человек , была завоевана в течении трех месяцев. Кроме того, важно учесть, что ландшафт и сезонность не могли не влиять на заболеваемость животных в пути, особенно их конечностей. Исходя из этого, с большой долей вероятности, можно говорить о том, что даже если монголы и гнали отары овец в 1237-1238 гг, что представляется маловероятным, то они не могли быть многочисленными и представлять из себя основной источник снабжения армии фуражом.
Ранее упомянутый южносунский посол Сюй Тин писал также о том, что монголы не практикуют перевозок продовольственных пайков . Однако, согласно анализу доступных письменных источников, из предметов снаряжения каждый монгольский воин был обязан иметь при себе глиняный сосуд для варки пиши или два медных котла , кожаную баклагу («бортохо») вместимостью около двух литров для запаса кумыса, молока или воды. В двух небольших седельных сумках («далинг») возился неприкасаемый запас пищевых продуктов и запасная смена белья .
Неприкасаемый запас в период военной компании состоял из монгольских консервов – примерно 4 кг выпаренного молока, 2 л кумыса и нескольких кусков вяленого мяса, которые засовывали под седло . Каждое утро монгол разводил в 1-2 кордюках полфунта (227 г) cухого молока и подвешивал курдюки к седлу . Однако, стоит отметить, что как сообщал Плано Карпини, зимой у небогатых монголов нет даже и кобыльего молока. Тогда монголы утром варят просо с водою , днем ничего не едят, а вечером каждому дается немного мяса» .
Венецианский дипломат, путешественник и государственный деятель XV в. Иосафат Барбаро также писал о том, что: «каждый из этих (т.е. татар. – Е.А.), когда отделяется от своего народа, берет с собой небольшой мешок из шкуры козленка, наполненный мукой из проса, размятой в тесто с небольшим количеством меда. У них всегда есть с собой несколько деревянных мисок. Если у них не хватает дичины, – а ее много в этих степях, и они прекрасно умеют охотиться, употребляя преимущественно луки, – то они пользуются этой мукой, приготовляя из нее, с небольшим количеством воды, род питья; этим они и обходятся» .Кроме того, итальянский купец и путешественник Марко Поло в своей книге упомянул и о том, что если запасов не хватало, то монгольский воин рассекал вену своей лошади и пил струю крови, потом перевязывал рану жильной ниткой . Так, по мнению Э. Хара-Давана, 1,5. кг крови хватало для насыщения .
Итальянский францисканец Плано Карпини писал также о том, что в случае нужды монголы употребляют и человеческое мясо: «Отсюда, когда они воевали против одного китайского города, где пребывал их император, и осаждали его так долго, что у самих Тартариан вышли съестные припасы, то, так как у них не было вовсе что есть, они брали тогда для еды одного из десяти человек» . В свою очередь, английский хронист, монах-бенедиктинец Матфей Парижский ссылаясь на некого эпископа Петра из Русии, также сообщал о том, что в крайних случаях, монголы могли употреблять человеческое мясо в свой рацион, при этом уточняя, что, не сырое, а вареное . Однако, стоит отметить, что не смотря на вышеприведенные свидетельства, информация о каннибализме монгольской армии является крайне сомнительной и не имеет твердых оснований ей доверять.
Столь же древним, как и первый, способом снабжения ратей были реквизиции провианта и фуража у местного населения проходящими войсками . В свое время, далматинский хронист XIII в. Фома Сплитский писал, что монголы равным образом почти не заботятся о запасах еды, кормясь исключительно грабежами . Исходя из вышесказанного, можно предположить, что во время монгольских военных кампаний на неприятельской земле действовал в полную силу пресловутый принцип «война кормит войну».
По мнению ряда отечественных и зарубежных исследователей, монгольские тумены жили за счет покоренной страны благодаря жесточайшим реквизициям. однако это осуществлялось систематически скоординировано и очень результативно, что согласно заключению историков, подтверждает одинаковое содержание войск монголов, даже в пустынях и горах . В древнейшим известном сочинении, специально посвящённым монголам, записках китайского путешественника, южносунского посла Чжао Хуна, направленного к монгольскому наместнику в Северном Китае в 20-х гг. XIII в, содержится информация о том, что: «Добычу делят на пропорциональные части между высшими и низшими чинами. Велика ли, мала ли эта добыча, всегда оставляют одну долю для поднесения императору» .
Однако, согласно расчетам военного историка XIX века, генерал-интендента 1-й русской Западной армии Е.Ф. Канкрина,тот самый принцип, когда война кормит войну, более или менее удовлетворительно работает только в том случае, если плотность населения на предполагаемым театре боевых действий составляет не менее 35-36 человек на км квадратный. Такая плотность населения была характерна для наиболее развитых регионов Западной,но никак не Восточной Европы . Как писал, в свое время, князь и военный деятель XVI века А.М. Курбский, характерной особенностью Восточноевропейского театра военных действий была невысокая плотность и неразвитость инфраструктуры, что в конечном итоге значительно затрудняли снабжения войск, действовавших здесь . По данным исторической демографии, плотность населения в XIII веке на Руси составляла 4—5 человек на 1 кв. км . Всё вышесказанное свидетельствует о том, что монгольская армия во время Батыева нашествия не могла быть столь многочисленной, как принято ее оценивать в историографии, поскольку традиционные источники снабжения армии на территории русских земель не были столь доступными, как того требовала военная логистика.
На наш взгляд, наличие проблем снабжения монгольской армии в первом завоевательном походе Батыя на Северо-Восточной Русь наиболее ярко отражены в его финальной части – в несостоявшимся наступлении на Новгород. Традиционным принятым в отечественной историографии объяснением смены курса наступления монгольской армии в марте 1238 г. стали следующие обстоятельства — природные и климатические условия, не способствовавшие, безусловно, продвижению монгольских орд к Новгороду .По мнению ряда историков, весенняя оттепель и бурное таянье снегов вызвало подъем уровня воды в реках, и вся территорию вокруг Новгорода в одночасье превратилась в вязкое болото, что и побудило монгольское войско повернуть на южные пастбища .
Однако, во-первых, в свое время еще известный английский историк Дж. Феннел отмечал, что в начале марта еще не могла начаться распутица, которая бы сделала дороги непроходимыми для татарской конницы Как считает современный исследователь А.А. Шестаков, в Новгородской земле распутица наступала не ранее середины апреля, то есть после взятия Торжка (5 марта) у монголов было, по крайней мере, полтора месяца времени, чтобы добраться до Новгорода . Во-вторых, несколькими годами позже, в марте-апреле 1241 г., в Венгерском королевстве, монгольская армия не только смогла переправиться через болота и лесистую местность, но и , согласно анализу сообщений европейских авторов, одержать победу над войском значительно превышающем его численность .
Российский историк Ю.В. Кривошеев считает, что на решение монголов о смене оперативного маршрута могло повлиять вмешательство божественных сил (самого Творца, святой Софии, Кирилла и других святых православной церкви) . Однако, на наш взгляд, данное предположение не является объективным и конструктивным, поскольку информация о «сверхъестественных явлениях» под Новгородом содержится лишь в 1-й Новгородской летописи старшего извода, автором которого, как принято считать, являлся представитель духовенства.
Советский академик В.Т. Пашуто, на наш взгляд, также безосновательно, выдвинул версию о том , что новгородские бояре применили дипломатию и свое сильнейшее оружие - деньги, то есть откупились от завоевателей, забредших в селигерские болота . Американская исследовательница развитого средневековья Диана Зехлер и вовсе называет причину отказа от наступления на Новгород смерть монгольского хана .Однако, стоит отметить ошибочность этого мнения, так как монгольский правитель Угедей умер в декабре 1241 году, а предводитель Западного похода Батый в 50-х гг. XIII в. .
На наш взгляд, стоит обратить внимание на мнение М.Б. Елисеева, который считает, что причиной отступления стали большие людские потери и истощение запасов продовольствия в результате непрерывных боев и длительных переходов . Аналогично вышеупомянутому историку, другой специалист по военной истории Руси В.А. Волков также объясняет решение Бату-хана падежом лошадей, без которых монгольское конное войско не смогло продолжать дальнейшее наступление на русские княжества .
Действительно, учитывая приведенные в данной работе факторы, к марту 1238 г. монгольская армия не могла не нуждаться в пополнении запасов продовольствия, без которого наступление на крупный и хорошо укреплённый Новгород, в труднопроходимой местности, было крайне затруднительным. Об этом свидетельствует и ряд последующих военных неудач, под Смоленском (возможно), Вжищем и Козельском, с которыми монгольские войска столкнулись отступая в южные степи.
Стоит также заметить, что аналогичная ситуация повторилась во время осады хорватского города Сплита в марте 1242 г.: «И вот спустя несколько дней пришел Кайдан с небольшой частью своего войска, так как для всей конницы не было в достаточном количестве травы - ведь было начало марта, когда свирепствовали сильные холода» . Согласно сообщению европейского хрониста Фомы Сплитского из-за недостатка фуража монгольская армия была вынуждена вести осадные мероприятия малочисленным отрядом, что стало следствием вынужденного безрезультатного отступления. Анализируя рассматриваемые события, можно с большой долей вероятности, говорить о том, что отход монгольского войска в южные степи в марте 1238 г. было не только вынужденным, но и, с военной точки зрения, стратегически верным решением Батыя.
Таким образом, на основе вышесказанного, можно сделать следующие выводы: во-первых, для успешного выполнения боевых задач монгольским военным командованием уделялось особое внимание вопросам обеспечения личного состава всем необходимым для похода, в частности, продовольствием.Во-вторых, основным источником пополнения запасов пищи были продукты натурального происхождения – молоко и мясо. В-третьих, невысокая плотность и неразвитость инфраструктуры Русских княжеств, зимний период времени ограничивали возможность обеспечивать монгольское войско продовольствием путем реквизиции у местного населения.И в-четвертых, несмотря на развитость командно-штабной структуры армии, железной дисциплины, боевой опыт и ряда других фактор, в первом завоевательном походе Батыя на Русь, монгольская армия столкнулась с проблемой логистических просчетов, что в конечном итоге, не привело к досрочному завершению Великого Западного похода, однако, стоило нескольких военных поражений.
(c) Шишка Е.А.
https://vk.com/uhist - "История Украины"
https://www.facebook.com/groups/899402453852394/
https://vk.com/mongols_and_rus - "Монголы и Русь"
