Римская армия до сих пор известна своей высокой дисциплиной. Удары палками или уничтожение целых формирований - лишь некоторые из способов поддержания дисциплины в рядах. Может ли легионер позволить себе изнасилования и грабежи? Был ли марш войск из Тибра ужасающим?
Древнему солдату было позволено гораздо больше, чем современному солдату. Он не был скован какими-либо конвенциями, организациями, защищающими права человека или религию, упорядочивающими любовь к ближнему. В наше время часто считают, что жестокость была вписана в национальный характер римлян.
Убийство человека не было чем-то необычным в обществе, проводящем свободное время наблюдая за гладиаторскими боями. Кроме того, ранняя военная служба означала что подросток уже подвергался военной дисциплине.
Грабеж, в свою очередь, был не чем иным, как возможностью уравновесить различия между бедными солдатами и более богатыми офицерами. Она также позволила себе восполнить потери, вызванные необходимостью для крестьян-легионеров покинуть свои фермы.
Убивать беспомощных? Почему бы нет!
Пока враг держался на ногах, древним армиям наносился сравнительно небольшой урон. Только когда любая из сторон начала отступать или бежать, преследование и уничтожение противника имели место быть. Поэтому никто не остановливал легионеров, когда они безжалостно вырезали паниковавших врагов.
Как отметил Цезарь в своих мемуарах, его величайшие победы стоили ему нескольких сотен человек и привели к гибели десятков тысяч врагов. Он не упоминает, что противники часто умирали во время побега. Такая бойня была единственной гарантией постоянной победы. Это позволило убедиться, что противник не соберется снова и не будет сражаться вновь и вновь.
Римское военное право также способствовало убийству врага. По мере территориальной экспансии состояние войны становилось все более частым. С ними увеличилось число командиров, ищущих право на славный триумф на улицах Рима. Чтобы положить конец этой практике, было решено, что только лидер, армия которого убила по крайней мере 5000 врагов в битве, может расчитывать на такую привелегию.
Нетрудно догадаться, что как следствие консулы стали еще охотнее сражаться и не мешали своим людям убивать беззащитных. Что делать, если противник хотел сдаться? В крайнем случае, вина за убийство может быть возложена на культурные барьеры и непонимание жестов противника. Это произошло, например, в Киноскефалае (197 г. до н.э.): как писал Ливий в «Истории Рима»:
Македонцы подняли свои копья. Не зная, к чему они готовились, потому что это он видел впервые, Консул Фламининий на мгновение остановил легионеров. Затем он узнал, что македонцы имели привычку сдаваться, и намеревался пленить побежденных. Однако солдаты не осознавая что противник отказался от боя, и не зная воли вождя, атаковали их. Первые ряды упали, остальные пали в панике.
Государство построенное на изнасиловании
Изнасилование, наряду с убийствами, было естественным элементом войн, которые вел Рим. Трудно ожидать чего-то другого от нации, история которой начинается с изнасилования или похищения женщин из соседнего племени сабинов. Изнасилование римского гражданина было преступлением, но солдат, проявивший мужество в борьбе, имел право завладеть пленником из захваченного города или лагеря.
Насилие в отношении женщин было настолько широко распространено, что мы находим отголоски в римском искусстве. Колонна Марка Аврелия, благородного императора-философа, известного по фильму «Гладиатор», установленного на Марсианском поле, рассказывает историю его войн и изобилует сценами насилия. Там мы видим женщин прячущихся от римских солдат, захваченных в плен, даже пытающихся драматическим жестом прикрыть своих детей своим телом.
Также на колонне завоевателя Дакии Траяна мы видим мирных жителей, бегущих от преследующих ее легионеров. Римляне гордились своей безжалостностью, и женщины были для них важным элементом военных трофеев. Наказание могло обрушиться на солдат только тогда, когда они, окунувшись в грабеж могли зайти слишком далеко.
Во время гражданской войны в Испании римский полководец Серторий (1 век до н.э.) приказал децимировать всю когорту из 500 человек. Он сделал это потому, что один из солдат этого подразделения пытался изнасиловать римского гражданина. Серторий однако был командиром, который особенно заботился о дисциплине в армии и хороших отношениях с местным населением, другие лидеры не всегда прибегали к наказанияю за этот тип преступления.
Разграбление завоеванных городов
Реальное увеличение грабежей, изнасилований и насилия происходило когда город врага был завоеван. Римское военное право гарантировало относительную защиту жителей, если они сдались в результате переговоров с римским полководцем. Однако, если они отказались сдаться, и укрепления были взяты штурмом, тогда весь город становился добычей армии. Это был очень прагматичный подход, потому что он давал защитникам выбор.
Во время гражданской войны даже жители римских городов не обошли стороной поддержку политических противников. По словам Тацита, это было похоже в случае Кремона (69 г. н.э.), где:
ни достоинство, ни возраст не обеспечили защиту
Город был разграблен и опустошен до такой степени, что он практически прекратил свое существование. Хотя командующий армией Марк Антоний стыдился за поведение своего народа, он наказал их только запретом задерживать оставшихся в живых в качестве заключенных. Солдатам пришлось быстро продавать пленных, но в Италии никто не хотел покупать порабощенных граждан. В результате легионеры убили «добычу», которая стала бесполезным балластом.
***
Поведение римских солдат в войне было отмечено жестокостью, и дисциплина в основном контролировалась на поле битвы.
Из-за относительно низкой мобильности армии и трудностей в снабжении, воин должен был прокормить себя, поэтому деревни и города разграблялись, а целью лидера и солдат было собрать богатство, еду и рабов. О масштабе этого явления свидетельствуют слова биографа Плутарха, который утверждал, что во время завоевания Галлии Цезарь и его солдаты убили миллион человек и захватили в плен не меньше.
