Жена ударила меня кулаком по лицу, когда я допивал чай.
Нокаутировать меня у нее не получилось. Да и ничего не получилось кроме внезапного удара, который был скорее обидным, чем больным. Конечно, и удар бы не состоялся, если бы не был настолько неожиданным.
Я еще отхлебнул чай, и прочел небольшую лекцию.
«Когда ты впервые плюнула мне в лицо, я утерся и объяснил тебе, что так делать не надо. Я понимаю, что у тебя бывают разные фантазии, но от этой следует воздержаться.
Я оказался неубедительным, и ты продолжала плевать мне в лицо, невзирая на мои просьбы.
Однажды мне это надоело, и я плюнул в ответ. Я думал, это покажет тебе, насколько неприятно быть оплёванным. Но тебе это понравилось ты начала игру «кто больше плюнет».
Но и этой игры тебе оказалось недостаточно. Однажды ты влепила мне пощечину. И вновь я объяснял тебе, что это не укрепляет наше взаимопонимание, и просил прекратить эту практику.
Но ты хлестала меня по лицу снова и снова. Пока не получила ответ.
Сейчас ты ударила меня кулаком. Я снова прошу тебя прекратить. Но на этот раз предупреждаю сразу. Вот сейчас я тебя попросил, но больше не буду. Ты получишь ответ причем сразу, как только это повторишь. И уверяю тебя, ответ этот тебе не понравится».
Благоверная выслушала внимательно, и решила, что повторять не стоит. Но, поскольку я только вспомнил ее плевки, а не пообещал, что на них будет ответная реакция, смачно и с удовольствием харкнула мне в глаза. Видимо, ожидая очередной переплевки.
Вместо этого я выплеснул ей в лицо остатки чая.
Чая уже не было, так чаинки на дне плавали, и остыл он уже. Так что это был просто жест, показывающий, что пора бы уже и прекратить.
Не знаю, что поняла законная супруга, но она пошла в ванную и вернулась с полным тазиком воды.
Я позволил вылить все это на себя, после чего взял ее за руку, и отвел туда, откуда она пришла. В ванную то есть.
Не буду скрывать своих намерений. Я хотел уложить благоверную в ванну и всю полить из душа. Как я еще мог показать, что не стоит так поступать? Сидеть и сохнуть?
И я бы осуществил свои намеренья, поскольку способен поднять 140 килограмм. Если бы моя милая не воспрепятствовала этому. Она упиралась, цеплялась за все руками и ногами и никак не желала уместиться в ванну.
В конце концов плюнул я на это занятие и ушел.
— Давай спросим у трех первых встречных, кто прав? Я или ты, потому что бросил меня с ребенком?!
— Давай спросим, соглашался я. Только как вопрос сформулируем? Просто как ты, или с указанием всех твоих «художеств»?
Но мы так и не сформулировали вопрос. Поэтому, видимо, и не спросили.
Теперь спрашиваю я. У тебя. Ты и есть один из первых встречных. Сильно ли я виноват, что «бросил жену с ребенком»? И что можно было сделать, чтоб «сохранить семью»?
