Политические институты, общественные блага и имперская рента Древнего Рима
Первого финансового министра США, Александра Гамильтона, и других почетных государственных деятелей постоянно беспокоил философский вопрос политического характера: «Неужели республики воюют меньше, чем монархии?». Целый ряд профессиональных историков обычно отвечают положительно на этот вопрос, полагая, что мирное сосуществование является de facto общественным благом и позволяет конкурирующим между собой правящим коалициям оставаться у власти, наращивая своё влияние в республике. В свою очередь, многие другие попросту сомневаются, что политический строй государства является определяющим фактором, подталкивающим правящую элиту на военные авантюры.
К сожалению, в современном академическом дискурсе Древнему Риму не уделяют должное внимание из-за типичных источниковедческих нюансов: отнюдь не самая высокая достоверность данных, необходимая для убедительной аргументации, и ограниченная релевантность исторических работ. Несмотря на это, экономист Джордан Адамсон в своём новом исследовании опровергает — теоретически и эмпирически — милитаристскую апатию республиканского строя на примере римской эпохи и приходит к крайне интересным выводам, о которых мы сейчас и поговорим.
Исследование: Political institutions, resources, and war: Theory and evidence from ancient Rom
Введение
Римскую Республику сложно и болезненно назвать полноценной демократией, но не отметить её демократические черты, чётко выражавшиеся в тогдашних политических институтах, было бы глупо. На это и обращает внимание Джордан, пытающийся доказать, что более крупная по составу персон правящая коалиция (в нашем случае — республиканский сенат и другие высшие государственные органы) не всегда приведет к уменьшению милитаристских амбиций государства, как бы это не старались показать современные экономические историки. К удивлению, Римская Республика была более воинственной, чем Римская Империя, и вела огромное количество войн, не желая терять хоть малюсенький кусочек своей империи.
Эпоха Pax Romana началась при «абсолютной власти» римских императоров и ознаменовалась фактически «вооруженным миром». Хоть Рим и был империей в течение четырех веков, воевать с иностранными государствами и расширять свои границы ему явно не хотелось, что подтверждается эмпирической базой Джордана (смотреть график 1). Историки оправдывают «пацифизм» императоров двумя причинами. Во-первых, деспотические аппетиты были усмирены, а прихоти — обслужены. Во-вторых, пограничные и внутренние конфликты не давали государственной машине покоя и расшатывали экономику страны. Всё ли так просто?
Честно говоря — нет. Во времена Pax Romana военные авантюры — по большей части — осуществлялись не ради каких-либо богоугодных принципов или счастья для народа, а ради личных выгод императора и его послушных генералов. Имперский сенат не так сильно любил тратить государственные доходы на войны, которые прямым или косвенным образом не обогащали элиту. Сражения во времена Республики несли более положительный эффект для благополучия народа, ибо они в первую очередь были оборонительными. Для того, чтобы конкретизировать вышесказанное, Джордан использует теоретическую модель, которая, грубо говоря, делит вооруженные конфликты на две категории. Первая категория — это войны, сражения и конфликты, которые в большей степени проводятся ради общественных благ (public goods), например: оборонительные сражения, защита экономических важных дипломатических связей. Вторая категория войн проводится ради личных благ элиты, сенаторской/имперской ренты (private goods), например: грабеж, насильственное перераспределение ресурсов.
Джордан, опираясь на эту модель, хочет продемонстрировать, что республиканские сражения в основном относились к первой категории, а имперские войны да междоусобицы — ко второй категории. Чтобы доказать это, автор проводит три эмпирических анализа, доказывающих вышестоящий тезис. Прежде всего, Римская Республика сражалась в боях, благодаря которым улучшала боеспособность своей армии, одновременно уменьшив важное для тогдашнего военного искусства соотношение периметра и площади Рима. Во-вторых, республиканцы были склонны воевать за те территории, на которых было легче оказывать экстренную поддержку оборонительным (пограничным) колониям. В-третьих, в Республике было меньше internal conflicts (междоусобицы, внутренние конфликты, восстания), чем в Империи.
Теоретическая модель исследования
Чем крупнее правящая коалиция, тем больше общественных благ
Теоретическая модель Джордана, построенная на основе математики и тематических исследований, заслуживает внимания. В модели правящая коалиция (элита) державы рассматривается как политический институт, перераспределяющий военные ресурсы на общественные блага и получение имперской ренты (перераспределение происходит часто на основе количества членов коалиции). Так как военные ресурсы априори ограничены, более крупным правящим коалициям будет легче извлекать выгоду из общественных благ, чем из имперской ренты, поскольку ограниченность ресурсов не позволяет в полной мере обеспечить интересы всех членов коалиции полноценным образом. Поэтому увеличение численности членов коалиции создает больше общественных благ, так как она (численность) снижает потенциальную выгоду от private goods. С другой стороны, это не значит, что количество сражений будет снижаться по мере того, как размер коалиции становится больше. Благодаря использованию математики Джордан доказывает, что уровень насилия государства (совокупное количество внешних и внутренних конфликтов) зависит ещё от демографических, технологических и фискальных факторов. Рост ставок искажающих налогов увеличивает стоимость военной авантюры, из-за чего от нее могут попросту отказаться, тогда как инновации и улучшение боеспособности армии уменьшают издержки военной деятельности, что искушают элиту проводить больше войн ради личных выгод.
Грубо говоря, однозначной и четкой связи между политическим режимом и характером войн нет. Монархия, успешно снижающая издержки военной деятельности путем эффективного внедрения инноваций и рыцарски постигшая фискальное искусство, может воевать сколько угодно, одновременно принося и имперскую ренту элитам, и общественные блага народу, если демографические и военные ресурсы это позволяют. Какой именно тип благ будут в приоритете, скорее всего, зависит от размера правящей коалиции: более крупная коалиция предпочтет общественные блага, тогда как маленькая по размеру коалиция — имперскую ренту. Государственный приоритет общественных благ понижает гармонично насилие в обществе, пока имперская рента больше пошатывает экономику и увеличивает социальную напряженность вместе с насилием в обществе. Российская Федерация, кстати говоря, тому пример.
Три эмпирических анализа Джордана
Для того, чтобы пояснить более подробно первый тезис работы (Республика воевала больше, чем Империя), Джордан, вооружившись атласом всех исторически задокументированных сражений Древнего Рима, приводит в пример два различных по своей натуре вооруженных конфликта: Битва при Норее, которая является отличным примером public goods, и битвы Септимия Севера, целью которых была имперская рента. Суммируя все войны, через которые прошел Древний Рим, Джордан не только доказывает чрезмерную любовь республиканцев к войнам (смотреть график 1), а ещё и наносит серьезный удар по теории демократического мира: пунические войны, —крупнейшие войны той эпохи — произошли между двумя республиками, а не диктатурами или монархиями. Несмотря на то, что Республика воевала больше, нельзя сказать, что элита гналась таким образом за рентой. Напротив, республиканские сражения эмпирически действительно были оборонительными (смотреть график 2).
Вспоминая первый эмпирический анализ Джордана, республиканские войны приносили общественные блага посредством улучшения боеспособности римской армии. Для того, чтобы это выяснить, автор исследования проанализировал линии обороны и соотношение периметра и площади. Сражения, которые уменьшают периметр относительно площади Рима, улучшают обороноспособность армии, а расширяющие периметр сражения пошатывают обороноспособность и, скорее всего, велись ради имперской ренты. На третьем графике Джордан пытается это проиллюстрировать, демонстрируя, что республиканские битвы проводились — с большей вероятностью — ради улучшения обороноспособности, тогда как имперские генералы уделяли меньше вниманию линиям обороны, что является косвенным подтверждением «имперской погоней за рентой».
Согласно второму эмпирическому анализу, войны/сражения, которые ведутся ради того, чтобы создать «оборонительные» колонии, являются в каком-то смысле общественными благами (видимо — из-за обеспечения обороны и усиления дипломатических позиций), тогда как «спонтанные» военные авантюры, способные начаться где угодно, таковыми не являются. Напротив, из-за них налоги могут оказаться обременительными, а военные потери будут колоссально огромными. Джордон, смоделировав почти все боевые действия Республики и Империи, пришел к предсказуемому выводу: республиканцы были неизбежно близки к «оборонительному» идеалу, так как вели в основном сражения ради «защитных» территорий (defensive land). В свой черед, имперские военные не так сильно были заинтересованы в этом, из-за чего военные ресурсы больше тратились на сомнительные битвы.
Финальный тезис Джордана заключается в internal and external battles, что является альтернативным способом определить, к какой категории относится выбранная для анализа война. Ссылаясь на авторитетную работу по военной истории Древнего Рима, он выдвигает гипотезу о том, что разрушения, вызванные внутренним конфликтом, являются удобной почвой для насильственного перераспределения ресурсов и обогащения элиты. Тем самым, основываясь на этой гипотезе, Джордан в третий раз намекает на «рентный» характер имперских сражений, приводя ещё и крутую статистику (смотреть график 6). Кроме того, внутренних конфликтов, доля которых от всего числа битв была 50%, в Империи было больше, чем в Республике. Большое количество междоусобиц говорит не только о вышеупомянутой охоте за рентой, а ещё и о более высоком уровне насилия в римском обществе.
Заключение
Отсюда следует вывод, что судить характер государственных войн и конфликтов по простым количественным показателям не стоит. Хоть Римская Республика воевала больше, чем Империя, это не значит, что милитаристская политика республиканцев приносила обществу меньше благ, чем искусственно смирившийся с реальностью курс имперцев. Эконометрическая модель Джордана подтвердила, что большинство войн во времена Pax Romana разжигались ради имперской ренты, тогда как республиканские войны, несмотря на состоявший из эгоистов сенат, приносили существенные общественные блага народу. Качественный анализ сражений, как продемонстрировал Джордан, способен показать, насколько выгодны и рациональны вооруженные конфликты и сражения государства, что ставит под сомнение известное клише про абсолютное зло любой войны.
Исследование: Political institutions, resources, and war: Theory and evidence from ancient Rom
Автор исследования: Джордан Адамсон
Перевод и конспект: Анастасий Главчев
