Жизнь проще, чем в крошечной Кимже, придумать сложно. Георгий Шпикалов путешествует по России и фотографирует жизнь простых людей на просторах огромной страны. Находится Кимжа на севере Архангельской области — одного из немногих регионов, где нет двухнедельного карантина для приезжих, так что путь в деревню из прошлого открыт.
Я побывал в Кимже осенью 2018 года, когда мы с командой Русского Географического Общества снимали цикл фильмов о традиционных ремёслах, сохранившихся на Русском севере. Мы проехали по многим центрам ремёсел Архангельской области, и по пути из Архангельска в Мезень, на север региона, заехали в Кимжу.
Мы поселились в «Гостевом доме Нины Николаевны» — большом, деревенском, с печкой. Заехали ночью после целого дня пути в дождь по тряской грунтовке. Машина, несмотря на полный привод, скользила по дороге и прыгала по камням, так что ехать быстро не получалось и на 350 километров ушёл весь день. По деревне ехали в полной темноте, практически на ощупь: ночью здесь ничего не освещается. Горели только несколько окошек и пара уличных фонарей. Мой друг Саша, который уже бывал в Кимже, сказал, что нам очень повезло: завтра мы проснёмся в самом центре этой северной деревянной красоты и увидим её изнутри.
Он оказался прав только отчасти. Проснуться в центре недостаточно, чтобы осознать и почувствовать красоту этого места. Мне понадобилось несколько дней прогулок и долгих поисков каких-то небольших кусочков, чтобы потом собрать образ этой уникальной северной деревни. И совсем не сразу она открылась мне.
Деревня стоит на живописной излучине реки Кимжа, в центре расположена деревянная шатровая церковь 1709 года, недавно полностью перебранная и отреставрированная. На звоннице установлены колокола, но убранства внутри нет. На окраине возвышаются две восстановленные мельницы и множество поклонных крестов. С крестами связан местный обычай — людей здесь хоронили не на погосте, а на родной земле. Чаще всего на краю поля и даже во дворе. Считалось, что дух предков будет охранять дом и землю от бед и напастей. Кроме могильных есть поклонные и обетные кресты, установленные в память важного события или в честь избавления от беды.
У кимженцев ещё в древности появилось прозвище «чернотропы». В соседних деревнях считали, что чернотропы — колдуны и могут навести порчу и сглаз, но прозвище пошло от того, что через Кимжу проходил гон лосей. Шли они по первому снегу, на котором образовывались чёрные тропы.
В Кимже есть продуктовый магазин и один дизельный генератор, который даёт электричество на всю деревню. Время здесь остановилось лет сорок назад, и причиной такой консервации стало отсутствие дороги. Построенная только в 2008 году трасса представляет собой грунтовку от Архангельска до Мезени длиной 386 километров. На дороге есть несколько понтонных переправ, которые закрыты в межсезонье. До 2008 года добраться в Кимжу можно было лишь зимником либо местной лесной ухабистой дорогой с двумя речными переправами от Мезени, где есть аэропорт и летают самолёты из Архангельска.
Результатом такой труднодоступности стало полное отсутствие в Кимже современных строительных материалов, которые убивают индивидуальность деревень по всей стране. Здесь совсем нет сайдинга, металлочерепицы, газосиликата, и кругом живописный вид, который так любят фотографы, художники и путешественники. Всё сделано из дерева по северным традициям, сделано давно и добротно — всем местным домам больше ста лет.
Деревня жива, хотя многие дома пустуют. Постоянно тут проживает около ста человек. Летом население увеличивается, так как приезжают дачники. К сожалению, работать здесь практически негде. Местные в основном живут тем, что ловят и заготавливают рыбу, сажают огороды. Андрей Колпашников, сын пожилой рыбачки, рассказал мне, что занимается случайными заработками. В межсезонье перевозит на снегоходе через реку грузы, летом заготавливает ягоды, грибы и с удовольствием пошёл бы на любую работу, хотя бы за десять тысяч рублей в месяц…
Эта бедность, на мой взгляд, ещё одна причина сохранившейся красоты. У местных просто нет средств на перестройку, ремонты и доставку современных материалов. Единственное, что выделяется на общем фоне, — это импортные лодочные моторы: в них вкладывают последние деньги, потому что они кормят.
Проблема деревни ещё и в отсутствии средней школы. Детям после начальных классов приходится уезжать в интернат. Молодежь из-за этого здесь не селится. Тех же, кто родился и вырос в Кимже, деревня не отпускает — многие приезжают домой на лето, а некоторые в зрелом возрасте возвращаются насовсем. Так вернулся Николай Крупцов. Привёз оборудование для пилорамы, с отцом отремонтировал трактор и держит единственную на всю деревню корову.
Не он один приехал в родную деревню, чтобы развивать её. В конце 90-х вернулась в Кимжу Евдокия Репицкая и сразу принялась восстанавливать традиции. У местных жителей нашла отклик и поддержку. Активной группой создали ТОС (Территориальное общественное самоуправление), открыли небольшой музей, объединили его с Домом культуры, и получился туристический культурно-музейный центр «Кимжа».
ТОС добилось реставрации знаменитой церкви Одигитриевской иконы Божьей матери. Затем кимженцы создали ландшафтно-музейный комплекс «Самые северные мельницы в мире» и восстановили две последние разрушающиеся мельницы — а когда-то их здесь было десять. Возродили Кимженский фольклорный хор, начали проводить форумы народных мастеров, фестивали национального костюма. Открыли музей жита и школу традиционных поморских ремёсел, где учат гончарному мастерству, валянию и ткачеству. В результате Кимжа вошла в перечень самых красивых деревень России и в Федерацию самых красивых деревень мира. У деревни Кимжа даже есть свой сайт со всей нужной информацией и контактами.
Автор текста и фотографий Георгий Шпикалов
