Схиигумен Сергий Романов - один из тех немногих православных пастырей, который вступил в открытую конфронтацию с патриархом Кириллом. Как известно, Патриарх распорядился закрыть храмы на период карантина, дабы избежать распространения инфекции, а значит - сохранить жизни многих людей. И лишь схиигумен Сергий последовательно воспротивился Указу Патриарха, заявив, что Божье выше человеческого, и для христианина никакого вируса не существует (по крайней мере, его не существует в Церкви; в магазине или на улице - другое дело, поскольку там - светская территория; там всемерно уместны медицинские средства предосторожности).
Конфронтация схиигумена Сергия с Патриархом обострилась, по мере того, как она вышла за пределы мирной полемики, и со стороны Патриарха последовало упреждение о церковном наказании для тех пастырей, которые ослушиваются Указа.
Меж тем, Великим постом службы в московских храмах всё-таки украдкой продолжались, хотя Патриарх и тогда настоятельно не советовал верующим посещать церкви, а священников, которые утверждают обратное, призывал не слушать. Дескать, они невежественные попы, помрачённые гордыней.
Переломный момент наступил перед Пасхой в Вербное воскресенье, когда по храмам было разослано письмо Патриарха с прямым запретом посещать храмы. Почему же то, что ранее всего лишь не рекомендовалось в обтекаемых формулировках, стало окончательно запрещено? В своём послании верующим, которое московские батюшки зачитывали на Вербное воскресенье, Патриарх разъясняет этот вопрос; он ссылается непосредственно на московского главврача, как на решающую инстанцию, которая собственно определит, можно ли верующим на Пасху пойти в храмы.
Очевидно, у главврача, который неусыпно следит за нашим здоровьем, печётся о гражданах, была своя логика: в Пасху ожидается наибольшее скопление людей в храме, а оно опасно как источник распространения инфекции. Однако попутно с неизбежностью предполагалось, что Церковь - это лишь функциональное звено московской администрации, без разрешения которой верующие не смогут в церквах встретить воскресшего Христа, встретить Пасху - центральный христианский праздник.
Это не сарказм. Напротив, идея вписать Церковь в структуру светского государства в истории страны отнюдь не беспрецедентна, а история это данность, которая неподсудна. Так, например, сподвижник Петра I, архиепископ Феофан Прокопович участвовал в государственных делах Петра, поддерживал их. В частности он явился автором тогдашнего официального документа «Правда воли монаршей».
И подобно тому, как Феофан Прокопович (глава священного Синода) поддерживал Петра, нынешний Патриарх поддерживает нынешнее светское государство; это ни «хорошо», ни «плохо». Это факт, который мы вынуждены принять без обсуждения. Он подтверждается едва ли ни повсеместно. Не говорю уже о печально-известной истории со знаменитым панно в храме Вооружённых сил. На панно - с согласия Патриарха и чуть ли ни по его благословению - должны были бы быть изображены нынешние официальные лица; однако идея с панно оказалась настолько несуразной, что чуть ли ни в правящих верхах спохватились. Панно было убрано, а история благоразумно замята.
Тем не менее, совсем недавно Патриарх освятил открытый храм Вооружённых сил, стал его настоятелем. Тем самым военная мощь государства обрела поддержку у патриарха Кирилла, заручилась церковным авторитетом. Любопытная деталь: военные, которые присутствовали на освящении храма, стояли скученно и без масок. Это означает, что светское руководство у нас может чудодейственно преодолеть инфекцию и отменить карантин, когда он мешает светскому торжеству. А вот Воскресение Христово, как выясняется, не достаточный повод для того, чтобы пренебречь медицинской предосторожностью в период эпидемии - и по храмам была разослана соответствующая разнарядка… Очевидно, по её логике Спаситель мира не властен над эпидемией, а Вооружённые силы страны - властны.
Причём представление о некоем всесилии влиятельных светских инстанций приобретает системный характер. Например, в Переделкино, где находится резиденция Патриарха, расположен и храм Преображения. Так вот в нём за Богослужениями открытым текстом поминают «Президента нашего Владимира…», иногда даже прибавляя титул: «его превосходительство». Автор этих строк бывал в Преображенском храме, где духовно сильные батюшки, и слышал церковное поминание «президента» собственными ушами.
Что ж, история страны циклична и, по крайней мере, потенциально Патриарх Кирилл выступает как некий новый Прокопович. Соответственно Рулевой - это новый Пётр. Что ж, Пётр многое сделал для страны. Собственно петровские начинания являются своего рода антидотом против излишних хиханек и хаханек по поводу вышеупомянутого одиозного панно. Пётр I создал Петербург - светский европейский полис, одновременно названный в честь апостола Петра. Если существует такой причудливый гибрид, если имеется прецедент, то возможен и православный храм с коллективным светским портретом. Или торжественное упоминание президента в православной церкви. И сам патриарх Кирилл в данном случае лишь заложник неких таинственных глобальных процессов…
Понятно, что как человек по-светски гуманный Главный не хочет, чтобы эпидемия распространялась. Беда, однако, в том, что с церковной точки зрения Христос стоит выше естественных человеческих страхов заразиться вирусом. Христос говорил апостолу Петру в период его сомнений: «отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое». (Мф.; 16:23). Так вот, физическое здоровье - это человеческое, а духовное здоровье - это Божье. Люди «шибко умные» (и опять же сильные человеческим умом) говорят, что де надо проводить трезвое разграничение понятий: мистической силой обладает причастие, а ложечка или по-церковному лжица, с помощью которой человек принимает причастие - это просто материальный предмет, который может стать переносчиком инфекции. Иные предлагали даже одноразовые пластиковые ложечки, чтобы решить проблему.
Дорогие мои! Тело и кровь Христовы - не лекарства, которые могут обезопасить лжицу, и думать о них как о медицинских препаратах было бы едва ли ни кощунственно. Поэтому риск, причащаясь, получить инфекцию, безусловно, существует (!). Но мы, православные, верим, что Господь, Который есть Владыка живота и смерти, Сам управит наши жизни в момент принятия страшного и целительного таинства. Братья и сёстры! Что лучше, причаститься на Пасху и душой отойти туда, где несть болезнь, печаль и воздыхание, продолжить Праздник в вечности или прожить ещё столько-то лет на земле? С православной точки зрения лучше первое. Христианство - не есть некая религия долгожителей; жизнь человека на земле не бесконечна, и вопрос не в том, чтобы не уйти с земного поприща, вопрос в том, как уйти - достойно или не достойно. Вот почему, если бы у меня была физическая возможность, я бы пошёл на Пасху причащаться.
Нет необходимости упоминать и о параллельной опасности, будто бы существующей для верующих при посещении храмов в период эпидемии. Некоторые считают, что стекло, которое покрывает иконы или мощи в церкви, не свято, святы лишь иконы и мощи, поэтому, мол, прикладываясь ко стеклу, можно получить инфекцию. Стекло безусловно не свято (в отличие от икон и мощей), но разве Господь не всесилен? Разве он не властен повлиять и на стекло своим благим Промыслом?
Но как быть с неверующими? Если православный не боится физической смерти, а боится лишь Страшного суда и вечных мук, то вправе ли этот православный, посещая храмы в эпидемию, рисковать здоровьем неверующих? С точки зрения Церкви - благое древо, т.е. посещение храмов не может принести дурной плод, а всё остальное - лукавые человеческие рассуждения. В храмы люди ходят не к смерти, а к жизни вечной. Всё остальное по большому счёту совершенно не важно. Всё остальное - злая демагогия.
Тем не менее, патриарх Кирилл, подчинившись требованиям светских инстанций, по-своему соблюл заповедь «Не убий». Если бы ныне действующий Патриарх вступил бы в конфликт со светским руководством и на Пасху открыл бы храмы, возможно, что в Пасхальную ночь в храмы бы ворвались росгвардейцы, эти новые опричники, и устроили бы в праздник побоище. (Тем самым празднование Пасхи всё равно была бы сорвано). Оно и так было сорвано, но патриарху Кириллу удалось, по крайней мере, избежать крови…
Патриарх Кирилл обнаружил смирение и мудрость загасить возможный конфликт и сохранить Церковь для более благоприятных дней…
Перед нынешним Патриархом, пока не кончились дни эпидемии, поставлена практически неразрешимая дилемма: сохранить ядро Церкви или спасти человеческие жизни (что тоже по-своему Богоугодно). Сходная дилемма во время оно стояла перед патриархом Тихоном. К нему не врывались комсомольские работники с требованиями отречься от Христа, однако его искушали такие люди, которые хитроумно манипулировали заповедью «Не убий». В Советской России свирепствовал голод, который особенно распространился в Поволжье. И так называемый Помгол (помощь голодающим) стремился изъять церковные ценности, якобы для того, чтобы обеспечить необходимую помощь голодающим. Патриарх Тихон воспротивился фактическому грабежу, который проводился под столь благовидным предлогом. Состоялся неизбежный суд.
На нём патриарха Тихона фактически шантажировали всё тем же хитроумным способом: мол, Вы не хотите отказаться от церковных ценностей, значит, Вы проводите античеловеческую политику, значит, Вы - религиозный фанатик и представляете опасность для общества (разумеется, самого гуманного в мире). В частности патриарха Тихона на суде спрашивали, считает ли он, что своей неуместной принципиальностью, он способствует голодным смертям. Патриарх твёрдо отвечал: нет, не считаю. В аналогичном смысле современный верующий, если его спросят, разносит ли он инфекцию, посещая церковь, имеет все основания ответить: нет.
Как мы знаем, патриарх Тихон стяжал мученический венец… Его мощи покоятся в Москве в Донском монастыре.
Нынешняя практика патриарха Кирилла благоразумна, целительна, но едва ли единственно возможна. И вот в наши дни является крикун и печальник схиигумен Сергий, который борется с Кириллом. Не всё, что говорит схиигумен Сергий, естественно принять безоговорочно. Так, схиигумен Сергий усматривает в политике Патриарха едва ли ни предательство интересов Церкви, но предательство - это отречься от Христа. А временно не ходить в храм - это всё же нечто иное, хотя… в старые времена если кто-либо не посещал воскресную литургию более трёх раз, ему грозило едва ли ни отлучение от Церкви. Современному человеку не хочется быть максималистом на старый лад. У нынешних православных на карантине есть возможность не брать на себя ответственность за решение Патриарха, и едва ли радикализм схиигумена - единственно допустимый тип религиозного поведения в наше непростое время.
Схиигумен Сергий отрицает эпидемию, настаивает на том, чтобы все ходили в храмы, но как это осуществить в условиях карантина, опять же не понятно. С таким же успехом схиигумен мог бы требовать, чтобы все передвигались вверх по отвесной стене без подпорок. Это просто нереально.
Тем не менее, на иррациональном уровне, фигура схиигумена Сергия вызывает у меня светлые чувства. Если не будет человека, облечённого духовными полномочиями, который станет требовать, чтобы люди, образно говоря, передвигались по отвесной стене без подпорок, мир превратится в ледяную пустыню.
По степени своей несгибаемости, по несокрушимому типу личности (а не по конфессиональным признакам) схиигумен Сергий напоминает мне протопопа Аввакума, который противился никонианским реформам в Церкви. Я, никонианец и соглашатель, всё же втайне признаю величие схиигумена Сергия, восхищаюсь этой незаурядной личностью.
Подписывайтесь на мой канал. Ставьте лайки, дизлайки. Пишите комментарии. Ваш Геронимус
