Роман «Мать звезды» глава 43
Татьяне нужно было срочно прописаться в своей комнате. Паспортистка принимала посетителей по вторникам и четвергам с девяти утра до двенадцати.
«Отпроситься бы у Козлова да сбегать быстро в ЖКО к паспортистке. Да Алёнке в это время как назло капельницы ставят, а у меня уж сил нет, на всё это смотреть. Вчера чуть-чуть в обморок не упала, пока ей иголкой вену искали, ладно на койке сидела, да медсестра вовремя ватку с нашатырём к носу поднесла, а то с синяками бы сейчас ходила», — переживала Татьяна за себя в душе.
По лечащему врачу Георгию Михайловичу Козлову можно было время сверять. Он как курьерский поезд приходил в палату в девять утра. Вот и сегодня зайдя в палату, он привычно поприветствовал:
— Всем моё почтение!
— Здрасте! — почти одновременно поздоровались с ним мамочки его подопечных: Люба Зыкова и Татьяна Ширяева.
— Как ночь ночевали, все живы-здоровы? — поинтересовался врач приветливо.
— Отлично! — ответила Татьяна первой, а следом за ней Люба. — Да более-менее…
— Не понял, можно точнее? — переспросил Георгий Михайлович, подходя к Зыковой, сидящей на койке с ребёнком на руках. — Костик капризничал?
— Нет, мой-то спал. — ответила Люба, а потом кивнула в сторону Татьяны, — Это у неё Алёнка ночь-полночь ревёт да ревёт.
— Татьяна, как так? Говорят, дочка ревёт ночь-полночь, а сказали отлично? — смотрел на Татьяну врач и недоумевал.
— Так она всегда у меня ревёт, я уж привыкла. — ответила Татьяна, зевая, а потом посмотрев на врача заискивающе, попросила. — Мне бы, Георгий Михайлович, это, сбегать к паспортистке. Ордер на комнату получила, теперь прописаться надо срочно.
— Нет, голубушка, один раз я уже вас отпускал, да вы говорят, только под вечер вернулись. Так дело не пойдёт, скажу я вам, — ответил он, садясь на стул у койки, где лежала Алёнка. — Температуры нет, почему капризничаем? — улыбнулся врач, обращаясь к Алёнке, в ответ ему она проулюлюкала. — Уа-агу-уа!
— Всё понятно, умница! — ответил Георгий Михайлович, — Лечение продолжаем.
— Ей бы капельницы отменить… Я от них уж в обморок чуть не падаю. Сил нет смотреть, — призналась Татьяна.
— Вы о себе-то меньше думайте, голубушка! У вас дочка по вашей вине болеет…
Не дав договорить врачу, Татьяна с обидой в голосе беспардонно заявила:
— А с чего это глядя, по моей-то вине? Я её в ясли-то здоровёхонькую сдала, а оттуда её сразу в реанимацию отвезли. Здоровье ей подорвали, понимаешь ли, а я теперь с ней маюсь да не сплю…
— Не вы, а она с вами, голубушка, мается. Ещё вопросы ко мне есть? — обратился он к Татьяне.
— Нет… но сбегать-то хоть к паспортистке можно? Мне очень надо, Георгий Михайлович.
— Не сейчас, — жёстко произнёс он.
— А когда тогда выпишите? — со слезами на глазах спросила Татьяна. — Всё лежим и лежим…
— Сколько понадобится, столько и будете лежать. Лечение продолжаем. Наблюдаем. Больше ничего вам сказать, голубушка, не могу.
— А капельницы не отмените? — не унималась Татьяна.
— Нет. Вы я вижу, не понимаете всей серьёзности положения…
— Понима-а-ю я, — тут же заголосила Татьяна, — Изверги-и, конча-а-ли мне дочь в ясля-ах…
— М-да, тяжёлый случай… — сказал врач и покачал головой.
***
Успокоившись, Татьяна вырвала двойной лист из тетради в клеточку, и стала писать письмо мужу.
«Здравствуй, мой ненаглядный муженёк Иван! Не хотела тебе писать, да пишу. Вся слезами заливаюсь. Читать-то письмо будешь, сам по бумаге увидишь. Дочку-то нашу, Алёнушку, в яслях чем-то накормили и она, кровиночка-то наша, сразу в реанимацию и угодила.
Пролежала там почитай, восемь дней, а я места себе не находила. Меня же туда к ней даже не пускали, а я же мать, мне-то каково?! Тебе это и не представить. Это пережить надо. Сейчас, правда, лежу вместе с ней. Капельницами её всю закололи, а у меня уж сил нет, на всё это смотреть и отменять — не отменяют никак. Лечение продолжают. Одна радость — комнату мне дали в коммуналке. Ордер получила, не беспокойся, теперь только прописаться осталось, а врач, ни в какую меня не отпускает. Я уж его, как только ни умоляла, а он не соглашается. Вот ведь какой вредный попался. Но ты сильно-то не переживай, ненаглядный мой! Комнату я застолбила табуреткой, как только ордер получила. Полы в комнате перемыла. Ты же знаешь, какая я у тебя работящая!
Пока на этом всё. Сильно не переживай. Дети все болеют и наша — не первая и не последняя. Лечат хорошо. Шибко-то не обижайся на меня, что давно тебе не писала. Сам должен понимать, что мне не до тебя было. Забыла совсем написать с расстройства, что комната четырнадцатиметровая. На первое время нам хватит. Видишь, как твою жену-то на работе уважают! Цени! Где бы ты ещё нашёл такую, как я: работящую да красивую. А вот дочка-то, вылитая ты! Приедешь и сам увидишь, как я для тебя постаралась, чтобы тебе угодить.
Люблю, целую, скучаю. Жду ответа, как соловей лета. Твоя всё также любящая тебя, жена Татьяна».
© 03.06.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 44 Уж чё будет, то будет
Предыдущая глава 42 Письмо Ваньке от бабы Глаши
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"