Правда, успокоились они рано. Когда они выехали из ущелья на равнину, водитель увеличил скорость. Скоро они обогнали автобус, везший рабочих-нефтяников на смену.
Лиза, сидевшая за водителем, сказала Тамаре:
- Хорошо идет, правда?
Тамара посмотрела на спидометр. Стрелка показывала «120». Девушка не успела ничего сказать, как вдруг автомобиль пошел вправо, с дороги.
- Куда?! – закричала Тамара, потянув на себя спинки передних сидений.
Машину повело вправо, и на полной скорости она, выскочив из кювета, перевернулась и упала на крышу.
Тамара ощутила несколько ударов по голове, потом все остановилось. Она ощутила, что стоит на коленях, а сверху на ней лежит какая-то тяжесть. Было тихо, только слышно было, как звенит осыпающееся стекло. Девушке стало страшно. Почему никто не шевелится, никто не подает голоса? Попытавшись пошевелиться, она поняла, что на ней лежит сидение, сломавшееся и принявшее форму шалаша, в котором она оказалась.
- Есть кто живой? – с замиранием сердца спросила Тамара.
Слева пошевелились, и голос Лизы ответил:
- Я жива!
Тут же ответила Вера:
- Я тоже!
Они услышали голоса людей:
- Ничего себе! Поднимай машину, надо на колеса поставить!
- Ты обалдел? Надо сначала людей вытащить, может, живые есть, а потом машину ставить.
Через разбитое лобовое стекло вытащили водителя и старика, который сидел рядом с ним. Их уложили в автобусе, который они только что обогнали. Один из мужчин подошел к боковому стеклу справа, за которым была Вера.
- Ну-ка, дочка, отверни лицо!
Он разбил стекло и за руки вытащил Веру из машины. В это же время слева достали Лизу. Тамара оставалась в своем «шалаше», и ее никто не видел.
- Там еще одна девушка, - показала Вера.
Один из мужчин приподнял сидение, а другой так же за руки вытащил Тамару.
Теперь в машине не оставалось никого, и мужчины перевернули ее на колеса. Правое переднее тут же отвалилось.
- Все ясно, - проговорил пожилой рабочий, наклонясь к колесу. – Ступица лопнула.
Он поднялся, осмотрел всех и сказал, качая головой:
- Кто-то из вас в рубашке родился! Если бы это случилось в ущелье..., - он махнул рукой.
Вера ходила вокруг машины, держась за голову. Пожилой рабочий подошел и участливо спросил:
- Что, дочка, голова болит?
- Нет, - ответила Вера, - я не могу найти шиньон, он свалился вместе с шапкой. Шапку я нашла, - она показала розовую мохеровую шапочку, - а шиньона нет.
Мужчина всплеснул руками:
- Нет, вы посмотрите на этих женщин! Надо Богу молиться, что их такой аварии вышли все живыми, а она – шиньон потеряла!
Все вокруг засмеялись. Действительно, все были живы, но у мужчин были переломы: у водителя ключица, а у старика нога. У девушек же были синяки и царапины и потери материального плана: вместо капроновых чулок, на них были только дырявые лохмотья, воланы на белой кофточке Тамары были из измазаны кровью от царапин на руках. Были измяты чемоданы, лежавшие в багажнике злополучного автомобиля.
Вскоре подъехала машина ГАИ, потом «Скорая помощь». Пострадавших мужчин увезли, фельдшер спросил девушек, не нужна ли помощь им, и машина уехала. Автобус довез девушек до «Минутки», автобусной остановки в центре города, откуда они должны были уехать на автобусе «Грозный – Ростов» до своего города. Автобус уходил в шесть тридцать вечера. Нужно было найти воду, чтобы вымыть руки, в магазине купить целые чулки – иначе девушки выглядели не очень хорошо.
- Хорошо, что выехали утром, - проговорила Лиза, - а то опоздали бы на автобус.
- Если бы выехали на другой машине, этого не случилось бы, - ответила Вера.
- Это Хасан нам пожелал вслед, - сказала Лиза.
- Представляете, что он подумал, когда он ехал в город и увидел машину, на которой мы уехали!
Они купили бутылку минералки и, зайдя за здание автовокзала, стали мыть руки, поливая из бутылки. Внезапно их охватил смех, истерический, безостановочный. Они понимали, что это поздняя реакция на то, что случилось. Смех перешел в слезы, и они стояли и плакали, обнявшись. Проходившие мимо люди, конечно, не могли понять, что происходит.
Купив билеты на автобус, девушки стали ждать его. Через некоторое время Тамара почувствовала, что начала болеть голова, левая сторона лица стала гореть. Вера тоже почувствовала головную боль, боль в бедре. Когда подали автобус, состояние девушек было не лучшим: Вера с трудом вставала на правую ногу, у Лизы опухла кисть правой руки, у Тамары опухло лицо, стал проявляться огромный синяк на левой щеке и под левым глазом, распухли два пальца на правой руке, каждое движение которой причиняло боль.
Кое-как войдя в автобус, девушки заняли свои места. Автобус был комфортабельный, «Икарус», длинный, узкий, с мягкими откидывающимися сидениями. Ехать предстояло двенадцать часов Вере и Лизе и на два часа больше Тамаре. Вскоре наступила ночь, и все пассажиры автобуса задремали. С каких-то сидений послышался храп. Но девушки не могли уснуть ни на минуту. Они не могли даже закрыть глаза – как только автобус начинал увеличивать скорость или шел на обгон, им казалось, что сейчас снова что-то произойдет. Они не сводили глаз с дороги, хотя на ней не было видно ничего, кроме света фар автобуса или встречных машин. Только сейчас до них стало доходить, что произошло и чем это могло кончиться...
