Много лет назад — я была в четвертом классе — мы с подружкой погубили птичку страшной нелепой смертью.
Точнее, это был птенец-желторотик: круглый, пушистый и мягенький, как помпон, только с острым клювиком. Он сидел на ветке низкого кустарника и смотрел на нас блестящими глазками-бусинками, не улетал и не волновался, даже когда я протянула руку погладить этот нахохленный "помпончик".
— Наверное, он из гнезда вывалился, — предположила Маринка. — Давай возьмем его с собой, будем кормить и заботиться.
Мой пёс Тишка тоже заметил птенца и прыгнул на куст, тот выгнулся тонкими зелеными веточками и стряхнул желторотика на землю.
"Тишка, нельзя! Фу!"
Я осторожно спрятала птенца в ладошки, он нахохлил ещё больше свой пушок, только клюв торчит.
"Всё, теперь он точно погибнет. Ты его в руки взяла, от него теперь человеком пахнет, значит его мама к нему больше не прилетит, и он умрет от голода. Заберём его с собой? Спасём. Мы ведь Красный Крест".
Маринка права — мы с ней Красный Крест, она отвечает за флору, я за фауну. Как-то мы нашли дохлого ежика, которого переехала машина, и решили, что отныне мы защищаем природу, отныне мы Красный Крест.
Наша деятельность была бурная и бестолковая. Мы перевязывали тряпочками сломанные деревья, снимали с весенних берез подвешенные банки с березовым соком - сок выливали, банки выкидывали, березовые ранки бинтовали. Отбирали у мальчишек головастиков и улиток, выловленных из маленького школьного прудика. Тайком из дома таскали еду для бездомных кошек, живущих целой колонией около кочегарки.
Мы подкармливали муравьев сахарным песком и тушили подожженные хулиганами муравейники. Собирали на земле побитых сильным дождем шмелей, те обсыхали у меня на подоконнике в коробочке, длинным хоботком ели подтаявшие конфеты-леденцы и улетали, сильные и здоровые, обратно на улицу.
Мы бесстрашно залезали — я даже не знаю, как это называется — в такие полуподвальные бетонные углубления около солдатского клуба, накрытые тяжелыми решетками, и вытаскивали оттуда жаб и лягушек. Эти неглубокие бетонные ямы, всегда сырые и прохладные, были коварной и смертельной ловушкой для глупых земноводных. И мы с подружкой их спасали. Дело это было неприятное и отважное — не каждый решится взять в руки большую бородавчатую жабу.
Мы старательно и энергично "причиняли добро" природе.
И вот теперь нам надо спасти этого обреченного на голодную смерть брошенного птенчика. Фауна — это мои подопечные, значит, мне и кормить.
Я несла пушистый комочек в закрытых ладошках и чувствовала, как он внутри бьётся слабыми крылышками. Сиди, дурачок, тихо, я тебя спасаю.
— Маринка, а чем его кормить?
— Мухами, наверное, или червяками.
Уже выходя из леса, мы встретили знакомую с таксой Жориком. А давайте их познакомим.
Жорик, иди сюда, смотри, кто это?
Жорик, это птенчик. Птенчик, это Жорик.
Я раскрыла ладошки, такса сунула свой длинный нос прямо в крошечный комочек. Птенец сделал короткое "Чвик!", прикрыл глазки перепонкой, уронил голову набок и обмяк безжизненным тельцем.
- Ой, Маринка, кажется, он умер от испуга. Это ты виновата "давай их познакомим...", что теперь делать?
- Ну, давай похороним. Вот здесь, под кустиком, или на пеньке оставим.
- Нет, здесь его муравьи съедят. Похороним красиво.
Мы выкопали маленькую ямку, устлали дно травой, запеленали птенца в листики и присыпали землей. Из прутиков сделали крестик и украсили могилку голубенькими лесными цветочками. Прощай, птенчик.
Уходили печальные (Красный Крест не справился со своей работой), зато похоронили достойно.
А потом, на уроке природоведения, мы узнали, что некоторые животные и птицы в случае опасности притворяются мертвыми. Несколько раз мне снился страшный сон о похороненном заживо несчастном птенце. Я плакала.
Прошло уже 35 лет, а я помню всё в мельчайших деталях: и как он трепыхался в ладошках, и как лежал в ямке тихим комочком.
Прошлой весной я чуть было не взяла на свою совесть ещё одну крошечную птичью душу. Вот этого невозмутимого малыша я нашла на тропинке, когда вечером гуляла с собакой. Я тихонько шла следом и чуть не наступила на него, в последний момент рассмотрела под ногами живой крошечный и пушистый "помпончик" с клювиком. Сидит прямо посередине тропы, не двигается, молчит, только головой вертит.
Ну вот что мне с ним делать? Оставлять здесь нельзя, кто-нибудь наступит, раздавит, это проходная собачья дорожка. Надо его спасти, заберу домой, выкормлю из пипетки. Взяла в руки, тёпленького и лёгкого, прикрыла ладошками, чтобы не выпал, он внутри затрепетал слабыми крылышками. Сиди, дурачок, тихо, я тебя...
Стоп! Это уже было — в детстве, 35 лет назад. И это плохо закончилось. Не надо "причинять добро" природе, она мудрее нас. И скорее всего, этот слёток не выпал из гнезда, а вылетел. И пока сил не хватает снова подняться в воздух.
Самое разумное, убрать его с проходной дороги, вон под то кустовое дерево, с которого раздаётся тревожное воробьиное чириканье. Родители поблизости.
Я оставила птенца под кустарником. Ты хоть голос подай, слышишь, мать зовет, волнуется.
На следующее утро завернула в этот перелесок. Под деревом пусто, птенца нигде нет. Аккуратными мелкими шажочками обошла кустарник. Никого.
Я очень надеюсь на хорошее: мама-птичка услышала своего птенчика, прилетела и забрала домой.
Добро пожаловать на мой Канал историй. Подписывайтесь, читайте, делитесь, разговаривайте и обязательно заходите завтра. Ведь завтра будет новая история.
