Молодая художница Дарья Гитманович, наиболее известная по своей выставке «Оверсайз», поделилась с нами опытом учёбы в Королевском колледже искусств Лондона, а также рассказала, как она относится к современным художникам и как вырабатывает авторский стиль.
Когда вы поняли, что вы художник, что ваше признание – создание картин?
Думаю, что это произошло постепенно. Когда я только начинала учиться, у меня не было чёткого представления, чем я хочу заниматься, но я точно знала, что мне интересна сфера искусства/дизайна/моды, что я чувствую себя на своем месте в кругу творческих людей. А потом меня увлёк процесс учебы и, в особенности, дискуссия вокруг живописи. Я вдруг поняла, что мне интересно слушать и читать о художниках, что я хочу понять их мотивы и что часами готова смотреть на живопись.
Ещё меня поразили люди, с которыми я училась, – их склад ума и то, как они себя выражали через искусство. Когда я осознала, что живопись может быть современной и незаезженной, мне захотелось делать что-то похожее. Полное понимание же пришло, когда я после учёбы в Королевском колледже искусств Лондона вернулась в Москву и у меня появилась возможность работать в одиночестве.
Когда ты один на один в мастерской со своими мыслями, у тебя нет никаких дедлайнов и внешних проектов и ты можешь делать всё что угодно, невольно возникают вопросы «что дальше» и «зачем мне это всё нужно». Наверное, в этот момент я поняла, что мне интересно работать именно с живописью, но я бы не назвала это призванием. Просто это процесс, который занимает очень много времени, и каждый раз всплывает какая-нибудь проблема, формальная или концептуальная, которую я пытаюсь решить. Каждый раз это новый челлендж, который не даёт мне заскучать.
«Иногда кажется, что уже всё сказано и сделано, и я вряд ли смогу сделать лучше. Но, наверное, мной движет мысль, что каждый человек всё равно думает по-своему, у каждого художника свои мотивы и отправные точки»
Как вы пришли к своему авторскому стилю?
Методом проб и ошибок. Я стараюсь смотреть, что делают люди вокруг меня и что делали люди задолго до меня, понимать контекст, в котором работаю. Иногда кажется, что уже всё сказано и сделано, и я вряд ли смогу сделать лучше. Но, наверное, мной движет мысль, что каждый человек всё равно думает по-своему, у каждого художника свои мотивы и отправные точки. Даже если мне очень нравится какой-нибудь художник, в его работе всегда найдётся что-то, что мне не близко, и это, скорее всего, послужит мотивацией сделать что-то, что 100% моё. Но я думаю, что про авторский стиль ещё пока рано говорить, так как я нахожусь в вечном поиске и, возможно, всё сто раз успеет поменяться.
Как вы считаете, какой отпечаток на вас оставил Королевский колледж искусств Лондона?
Неизгладимый. На самом деле, RCA (Royal College of Art) вызывает у меня смешанные чувства и воспоминания. С одной стороны, мне очень повезло с одногруппниками: мы как-то быстро нашли общий язык. Все люди на моем курсе очень много работали и работают до сих пор, у некоторых уже тогда был опыт взаимодействия с галереями и выставками, и это меня очень подстегнуло – я была в студии каждый день с утра до позднего вечера.
Очень большое влияние оказали и учителя, практикующие художники. Мне очень правильно подобрали персональных тьюторов: они были жёсткие, но все советы, которые они мне дали, я вспоминаю до сих пор. И за два года моё творчество кардинально изменилась – от абстракции и работы с разными материалами я перешла к фигуративной живописи. Но в целом мне показалось, что сам колледж много акцентировал внимания на успешности и конкуренции. И хотя в самой конкуренции нет ничего плохого, было ощущение, что у меня нет права на ошибку, что я должна с самого начала штамповать гениальные работы, которые сразу возьмёт Gagosian (сеть международных галерей искусства. – прим. автора).
В целом, в колледже атмосфера была очень нездоровой и напряженной. И, не считая некоторых учителей, которым было не всё равно на нас, уже тогда колледж начал превращаться в фабрику по производству художников, набирая больше студентов, чем могли вместить студии, повышая цену за обучение и при этом снижая качество самого образования. Возможно, моя ошибка заключалась в том, что я поступила туда сразу после бакалавриата – мне кажется, лучше делать небольшой перерыв между учёбой.
Расскажите немного о вашем взаимодействии с арт-резиденцией галереи «9Б». Понравилось ли вам с ними работать?
Я думаю, что это очень здорово, что в России наконец-то потихоньку появляются такие возможности для художников – поездить по своей стране и познакомиться с её культурой и историей. Саму резиденцию в галерее «9Б» меня посоветовала галерея «Сцена». Я могла делать всё что угодно: не было каких-то рамок или ограничений.
Думаю, что если бы у меня был какой-то конкретный проект, который я хотела реализовать, как например у Алисы Йоффе, которая была в резиденции до меня, то галерея «9Б» мне бы в этом помогла. Но я сама никогда до этого не участвовала в деятельности резиденций, и мне было просто интересно посмотреть, как это всё устроено, смогу ли я работать в другой среде и как это скажется на работе. Поэтому мы договорились, что я проведу там месяц и по окончании сделаю выставку с работами из «Оверсайз» (первая персональная выставка Дарьи Гитманович. – прим. автора), и, если будет получаться, с новыми картинами.
«Королевский колледж искусств Лондона начал превращаться в фабрику по производству художников, набирая больше студентов чем могли вместить студии, повышая цену за обучение и при этом снижая качество самого обучения»
В итоге я жила и работала в самой галерее, что было очень удобно: я полностью могла погрузиться в процесс и меня ничто не отвлекало. В перерывах даже получилось поездить по области, что было тоже невероятно интересно и – для меня лично – необычно.
Так сложилось, что пока я там находилась, приехала ещё другая художница, Света Шуваева, которая должна была быть в резиденции уже после меня. Я думаю, что если бы не резиденции в «9Б», мы бы никогда не познакомились. В Москве просто нет такого контекста – каких-то мест, где можно встретить художников, кроме как на открытиях выставок. Особенно сложно, если ты никого не знаешь и в душе интроверт. Поэтому в первую очередь для меня эта резиденция – про знакомства и людей, которые это всё организовали и были очень гостеприимными и дружелюбными. К сожалению, из-за коронавируса я не смогла сделать выставку, но надеюсь туда снова приехать и всё закончить.
Как вы думаете, зачем людям искусство?
Мне трудно однозначно ответить на этот вопрос. Для кого-то это необходимость, для кого-то просто развлечение. Но, наверное, это всё-таки базовая потребность человека в выражение себя. Для меня же это ещё одна форма коммуникации и некий способ взаимодействия с действительностью. Все мы сталкиваемся с такими ситуациями, которые бывают нам непонятны, которые сложно выразить в словах, да и вообще быть человеком довольно странно. Искусство, наверное, нужно для того, чтобы помочь понять и «пережить» этот опыт. В любом случае, без него было бы очень грустно.
«После любой выставки чувствуешь себя выжатым как лимон, приходится собирать себя заново»
Что вы чувствовали после выставки «Оверсайз»?
«Оверсайз» был моей первой персональной выставкой, поэтому я, конечно, очень сильно волновалась, когда работала над ней. Тем более, что у меня были сжатые сроки и, по факту, она случилась для меня внезапно. Большая часть работ уже была готова, но на момент создания я не думала, что у меня будет возможность показать всё вместе: я просто экспериментировала у себя на студии и пыталась писать картины, за которые мне не будет стыдно. Поэтому было немного странно увидеть вдруг все свои работы в другом контексте. Но я очень рада, что это случилось именно в «Рихтере» и в галерее «Сцена»: мне всегда было интересно посмотреть, как мои работы будут вести себя в нестандартном пространстве, как интервенция.
Мне хотелось показать свои картины не в обычной галерее с белыми стенами, а в таком месте, где картины вписываются в интерьер, который не предназначен для классической выставки. В данном случае все работы были развешаны по всему отелю – в ресторане, в коридорах, на лестнице, в секретной комнате. Это не нейтрально белое пространство, там есть и лепнина, и цветные стены, люди приходят в отель и не в курсе, что сейчас идёт выставка – работы вписаны в архитектуру и взаимодействует с ним и с посетителями.
Самым сложным было придумать, как показать всё по максимуму в секретной комнате, учитывая большой размер работ и небольшое количество пустых стен, не перегружая при этом пространство. В итоге мы придумали цветные железные конструкции, в которые вставлялись картины. Это добавило элемент скульптуры, чего я раньше никогда не делала, но думаю, что хочу пробовать делать дальше.
Я рассматривала эту выставку не как начало чего-то, а как подведение некоего итога. Почти два года я работала у себя в студии и нигде особо не показывала свои работы – а потом пришло время ими поделиться. Я рада, как всё получилось, но, конечно, после любой выставки чувствуешь себя выжатым как лимон, приходится собирать себя заново.
Когда вы пишите картину, задумываетесь ли вы о том, как отреагирует публика? Подстраиваете ли под неё свои работы?
Задумываюсь, но не подстраиваюсь. Мне кажется, это самое плохое, что художник только может сделать для своей работы. Я не могу идти против себя и делать то, что мне не близко, но зато нравится публике. Сегодня людям нравится одно, завтра другое. Невозможно всем понравиться, и это не должно быть целью. Я прекрасно понимаю, что кому-то мои работы могут показаться скучными или старомодными, ведь сейчас столько возможностей: новые медиа, интернет. Зачем вообще создавать живопись, да ещё и фигуративную, это же очень банально? Но, безусловно, я буду только рада, если моя работа сможет вызвать реакцию, позитивную или не очень. Мне интересен диалог со зрителем.
Как вы считаете, какая из ваших картин наилучшая?
Я очень близко нахожусь к своей работе, чтобы сказать наверняка. Так бывает, что проходит какое-то время и то, что я считала провалом, оказывается намного интереснее, чем то, что я считала успешной картиной. Но у меня есть одна любимая картина. Она не была на «Оверсайз», но её можно найти на моей странице в Instagram. Это портрет моей подруги, где она в синих джинсах опирается ногой на подлокотник кресла, а сама как бы проваливается в него. Я до сих пор не могу понять, как я её так сделала. С одной стороны, это очень простая картина и, возможно, далеко не самая моя сильная, но каждый раз, когда я пытаюсь сделать нечто похожее, это уже не то. Как будто там каждая деталь на своём месте, и по-другому она быть не могла. Когда я начинаю новый холст, всегда вспоминаю эту картину.
«Мне вообще кажется, что хорошая работа – это та, на которую ты пришёл посмотреть с одними мыслями, а ушёл с другими – может, даже не связанными с самой работой»
Ставите ли вы как художник перед собой определённую миссию?
Смотря что понимать под миссией. Не думаю, что лично я способна что-то поменять в мире или в головах у людей, и не очень верю, что искусство вообще на такое способно в глобальном плане, особенно если зритель к этому не открыт. Скорее, у меня эгоистичные мотивы в работе. Но если вдруг моя работа может вызвать у людей эмоциональный отклик или заставить о чём-то задуматься, наверное, я работаю не зря. Мне вообще кажется, что хорошая работа – это та, на которую ты пришёл посмотреть с одними мыслями, а ушёл с другими – может, даже не связанными с самой работой.
Повлияла ли на вашу работу пандемия коронавируса?
С одной стороны, особо ничего не поменялось: я и так большую часть времени провожу у себя в студии в изоляции, и это моё привычное состояние. А с другой стороны, у меня должна была быть выставка в Нижнем Новгороде, но мне пришлось поспешно уехать, оставив все картины там. И сейчас я нахожусь с семьёй на даче, поэтому у меня нет возможности работать над большими картинами, как раньше в своей студии. Из-за этого некоторые проекты отложились на неопределённое время.
К тому же сейчас сложнее работать: видимо, сказывается общее настроение в мире, которое невозможно игнорировать. Но я рада, что появилось свободное время, чтобы подумать о том, что я хочу делать дальше и проанализировать прошлые работы. Я уже месяц не работаю, но вместо этого слушаю подкасты с художниками, смотрю фильмы, которые не было времени посмотреть, читаю. Или вообще ничего не делаю и стараюсь не заходить в Instagram, и в этом нет ничего страшного. Думаю, что это всё потом отразится в новых работах.
«Я буду только рада, если моя работа сможет вызвать реакцию, позитивную или не очень. Мне интересен диалог со зрителем»
Если говорить о современных художниках, то чьи работы вам наиболее близки и понятны?
Меня очень трогают перформансы художницы Анне Имхоф, которая получила «Золотого льва» на Венецианской биеннале в 2017 году. Они очень живописные по своей логике и сущности. Это и неудивительно, учитывая, что в её практике живопись существует одновременно с перформансом, и одно влияет на другое. Мне кажется, она очень точно передаёт настроение сегодняшнего дня – что-то, что сложно выразить в словах, но, наверное, все чувствуют. Есть в них что-то грустное и болезненное, иногда тёмное и агрессивное, но в то же время романтичное. Вдобавок, это просто безумно красиво. Мне бы очень хотелось в своих картинах передать нечто похожее. Ещё мне очень нравится, что она использует моду как один из визуальных девайсов, это добавляет дополнительный слой в её работу.
Перфоманс Анны Имхоф «Ангст» в Германии. Источник: YouTube
Мне нравится очень разное искусство: это могут быть инсталляции Пипилотти Рист, скульптуры Анны Уденберг, гигантские наивные картины Роуз Вайли или визуальные и звуковые работы Редзи Икеда. Пару лет назад я была в Лондоне и попала на выставку с 21 видеохудожником в пространстве 180 The Strand: до сих пор под впечатлением от каждого увиденного там видео. Нравятся последние работы Сани Кантаровского, живопись Эллы Круглянской. Список можно продолжать бесконечно, потому что я очень люблю современное искусство. Но, безусловно, мои главные герои – это Алекс Кац и Филип Густон, они не перестают меня вдохновлять.
Работы современных художников, которые восхищают Дарью Гитманович
Какие профессиональные цели вы ставите перед собой?
Не стоять на месте, выходить почаще из зоны комфорта. Надеюсь в будущем больше участвовать в групповых выставках и ярмарках, делать сольные проекты и коллаборации. Я поняла, что важно не засиживаться в своём пузыре, не бояться взаимодействовать с другими художниками и контекстами, организовывать резиденции. Очень хочу сделать долгосрочную резиденцию где-нибудь в Европе или Америке, потому что поняла, что сейчас мне очень не хватает критического общения с художниками, а Instagram просто не может заменить реального диалога в студии рядом с работами. Но сейчас с ситуацией в мире не очень понятно, когда это теперь будет возможно.
Оригинал публикации можно найти на сайте ART FLASH.
Читайте также:
Даша Кандинская о династии художников, «уродливой» красоте и творчестве
