Куча авторов обожает писать о писателях.
Жаль нет других, которые бы разобрались в биографиях биографов.
Известно ли вам имя Хескет Пирсон? А вы загляните во всевозможные солидные справочники. И прочтете о нем немало слов в превосходной степени.
Мне же довелось с ним познакомиться, когда читала то, написано об Артуре Конан-Дойле. А Пирсон оказался в числе одного из главных его биографов.
Проверить факты по современным СМИ было невозможно. Оказалось: абсолютное большинство журнально-газетных публикаций написаны как под копирку – видимо, народ на знал, что когда-нибудь появится «антиплагиат» и спокойно использовал прием, ныне зовущийся словом «копипаст».
Обратилась к старым, проверенным временем трудам. И в предисловии к двум книгам о писателе и вещему слову его родного сына, вышедшими под одной обложкой, прочитала, что здесь-то точно мне дадут возможность увидеть объективную реальность.
Сын Дойла, сообщили мне, был недоволен трудом Хескета Пирсона, потому что тот к нему ни разу не обратился, рукопись не показал, описал отца легкомысленным. И дал буквально пародийный его портрет.
Здесь я осмелюсь предположить, что сын не прочел одну из книг своего отца.
Странно и то, что ее никогда не читал и автор предисловия.
Иначе оба они не смогли бы пройти мимо того, отчего у меня, повидавшей виды в литературных разборках, волосы встали дыбом.
Посмотрим, что будем с вашими.
Открываем книгу сэра Артура Конан-Дойля «Записки Старка Монро». Говорят, из-за этого персонажа он даже хотел бросить Шерлока Холмса. Не скрывал, что записки – автобиографические, просто свою жизнь изложил в виде легко читаемой беллетристики. Его окружение об этом знало, можно найти в аннотациях, кто под чьим именем там скрыт.
Читая их, я сто раз сняла шляпу перед искренностью и самоиронией писателя.
***************
«Записки Старка Монро» Конан-Дойля были опубликованы в 1895 году.
Берем эпизод драки главного героя с другом, который пригласил его помощником в свой медицинский бизнес:
«...на этот раз я был настороже. Я нанес ему удар левой рукой в переносье, а затем, нырнув под его левую руку, хватил его сбоку правой по челюсти, так что он растянулся на каминном коврике. В ту же минуту он вскочил как бесноватый.
— Свинья! — зарычал он. — Скидывайте рукавицы, будем драться в настоящую. — Он начал расстегивать перчатки.
— Перестаньте, осел вы эдакий! — отвечал я. — Из-за чего драться?
Он обезумел от бешенства и бросил перчатки под стол.
— Ей-богу, Монро, — крикнул он, — если вы не снимете рукавиц, я все равно нападу на вас!
— Выпейте стакан содовой воды, — сказал я.— Вы боитесь меня, Монро. Вот в чем дело, — прорычал он.
Однако наша маленькая ссора была прекращена в самом начале. Миссис Колингворт вошла в комнату в эту самую минуту и вскрикнула при виде своего супруга. Из носа у него струилась кровь, и подбородок был весь залит кровью, так что я не удивляюсь ее испугу.
— Джемс! — воскликнула она, а затем, обратившись ко мне: — Что это значит, мистер Монро?
В ее кротких словах слышалась ненависть. Меня подмывало схватить ее и поцеловать.
— Мы немножко поупражнялись в боксе, миссис Колингворт, — сказал я. — Ваш супруг жаловался, что ему совсем не приходится упражняться.
— Не беспокойся, Гетти, — сказал он, надевая сюртук. — Не будь дурочкой. Что, прислуга уже вся улеглась? Ну, принеси же мне воды в тазу из кухни. Садитесь, Монро, и закуривайте трубку».
****************
Берем это же самое место в биографии Артура Конан-Дойля, которую издал Хескет Пирсон в 1943 году, через 13 лет после смерти писателя.
«Дойлу уже надоело, и он решил отплатить своему противнику. На этот раз он был готов к бешеной атаке Бадда и встретил его ударом слева по носу, а потом нанес короткий прямой в челюсть и сбил его с ног.
— Свинья! — завизжал Бадд, его лицо исказилось маниакальной яростью. — Сними перчатки, будем драться по-настоящему!
— Ладно тебе, дурень, — примирительно сказал Дойл. — Чего это ты вздумал драться?
— Клянусь Богом, Дойл, — завопил Бадд, отшвырнув свои перчатки, — снимешь ты их или нет, я все равно тебе это так не оставлю!
— Выпей воды, — предложил Дойл.
— Ты боишься меня, — зарычал Бадд, — вот в чем дело.
Дойл снял перчатки, и в этот момент вошла миссис Бадд.
— Джордж! — вскричала она в ужасе, увидев, что нижняя половина его лица залита кровью из разбитого носа. — Что это значит, мистер Дойл?
И хотя в ее глазах пылала ненависть, Дойлу хотелось обнять ее и расцеловать.
— Мы решили чуть-чуть побоксировать, — сказал он. — Ваш муж жаловался, что совсем забросил тренировки.
— Все в порядке, дорогая, — произнес Бадд, надевая пиджак. — Не глупи. Слуги уже легли? Тогда принеси из кухни воды в тазу. Садись, Дойл, закуривай свою трубку. Я хочу поговорить с тобой».
********************
Ну, может, Пирсон боялся что-то перепутать в деталях этой драки, поэтому просто полностью передрал ее у Дойла, подставив лишь настоящие имена участников событий в кусочек книги про Старка Монро.
Но я шла дальше и дальше. И не переставала удивляться. Поскольку рукописи целиком не выложишь, приведу еще пару ярких эпизодов.
Артур Конан-Дойл. «Записки Старка Монро». 1895 год.
Встреча героев на вокзале:
«Первое, что я увидел выглянув из окна, был Колингворд, совершенно тот же, что всегда, — он расхаживал быстрыми шагами по платформе, в расстегнутом сюртуке, головой вперед и сверкая своими крупными зубами, как породистый бульдог. Увидев меня, он заржал от удовольствия, чуть не вывернул мне руку и в восторге хлопнул меня по плечу.
— Милейший мой! — сказал он. — Мы очистим этот город. Говорю вам, Монро, мы не оставим в нем ни одного доктора. Теперь они кое-как добывают масло к своему хлебу, ну, а когда мы вдвоем примемся за дело, придется им жевать его сухим. Слушайте, дружище! В этом городе сто двадцать пять тысяч жителей, все требуют врачебной помощи, и ни одного путного докторишки! Парень, нам остается только забрать их всех. Я стою и забираю деньги, пока не онемеет рука.
— Но почему же это? — спросил я, пока мы пробирались сквозь толпу. — Неужели здесь так мало докторов?
— Мало! — гаркнул он. — Черт побери, они тут кишмя кишат. Если вы выскочите из окна, то упадете на голову доктору. Но все это — да вот, вы сами увидите. Вы шли пешком ко мне в Авонмут, Монро. Ну, а в Бреджильде я не допускаю моих друзей ходить пешком. А, что?»
Та же сцена в книге Хескета Пирсона:
«Бадд ждал его на платформе и встретил его радостным воплем и хлопком по спине.
— Дружище, — немедленно начал он. — Мы обчистим этот город. Я тебе говорю, Дойл, здесь не останется ни одного врача, кроме нас. Они сейчас едва зарабатывают на масло, а когда мы начнем работать вместе, они будут грызть сухой хлеб. Слушай меня, старина! В этом городе сто двадцать тысяч жителей, которые криком кричат, просят совета, а здесь ни один врач не в состоянии отличить таблетку слабительного от почечного камня! Нам надо только успевать поворачиваться. Я стою и принимаю деньги до тех пор, пока не начинает болеть рука.
— Но каким образом? — изумленно спросил Дойл. — Что, в городе так мало врачей?
— Мало?! — завопил Бадд. — Черт побери, их здесь пруд пруди. В этом городе из окна нельзя выпасть, чтобы при этом не раздавить врача. Но все они… Впрочем, ты увидишь сам. В Бристоле ты к моему дому шел пешком. В Плимуте я не позволяю моим друзьям идти пешком к моему дому. А, каково?»
******
Думаю, Пирсон должен был проставиться переводчикам и литературным редакторам, которые не дали торжествовать плагиату во всей его безудержной красе.
Но даже несмотря на их мощные усилия, уши продолжали вылезать из каждого куста.
Артур Конан-Дойл. "Записки Старка Монро":
— Я скажу вам, что я намерен прежде всего сделать, Монро, — начал он. — Мне нужно иметь собственную газету. Мы откроем еженедельную газету, вы да я, и распространим ее по всей округе. У нас будет свой собственный орган, как у каждого французского политика. Если кто-нибудь выступит против нас, мы зададим ему такого трезвона, что он жизни не рад будет. А, что, парень? Что вы об этом думаете? Такую умную, Монро, что всякий будет обязан прочесть ее, и такую ядовитую, чтобы пальцы жгла. Что вы думаете, не сумеем?
— Какая же политическая программа? — спросил я.
— О, к черту политику! Перцу побольше, перцу, — вот моя идея газеты. Назовем ее «Скорпион». Будем пробирать мэра и муниципальный совет, пока они не созовут собрания и не решат повеситься. Я буду писать боевые статьи, а вы рассказы и стихи, Я думал об этом всю ночь и поручил Гетти написать в типографию, узнать, во что обойдется печатание. Через неделю мы можем выпустить номер.
— Час от часу не легче! — пробормотал я.
— Начните повесть сегодня же. В первое время у вас будет немного пациентов, так что досуга окажется достаточно.
— Но я в жизнь свою не написал ни строчки.
— Нормальный человек может сделать все, за что ни возьмется. Он носит в себе задатки всевозможных способностей, и нужно только желание развить их.
Тот же эпизод в изложении Хескета Пирсона:
— Знаешь, что я больше всего хочу сделать? А, Дойл? Я хочу основать собственную газету. Мы начнем издавать здесь еженедельник, ты и я, мы заставим их внимать каждому нашему слову. У нас будет свой печатный орган, как у каждого французского политика. Если кто будет нам перечить, мы заставим его пожалеть, что он на свет Божий родился. Ну что, приятель? Что скажешь? Еженедельник такой умный, что всем придется его читать, и такой едкий, что от каждого попадания в цель будет только дым идти. Как, по-твоему, справимся?
— А какая политическая направленность?
— К черту политику! Красный перец в глаза — вот как я представляю себе газету. Назовем ее «Скорпион». Будем подкалывать мэра и городской совет, пока они не созовут экстренное заседание и не повесятся. Я буду писать ядовитые статьи, ты — прозу и поэзию. Я ночью все обдумал, и жена уже написала Мердоку, чтобы прикинуть типографские расходы. Мы через неделю уже можем выпустить первый номер.
— Боже ты мой! — ахнул Дойл.
— Я хочу, чтобы ты сегодня же утром начал писать роман. Поначалу пациентов у тебя будет немного, а времени — полно.
— Но я никогда в жизни не писал романов.
— Нормальный, уравновешенный человек может добиться всего, чего пожелает. Все необходимые качества в нем уже есть, нужна только воля, чтобы развить их.
**********************
Я все еще вас не убедила, что один бывший актер, назвавший себя писателем-биографом, просто тупо передрал книжку Конан-Дойля, потратив время лишь на замену вымышленных имен на настоящие?
Но как быть с тем, что я просто купалась в остроумии нашего мастера детектива, когда читала его воспоминания о о специфических способах лечения его собрата по медицинскому бизнесу?
Может, хоть их Пирсон оставит Конан-Дойлу?
Артур Конан-Дойл «Записки Старка Монро»:
«Некоторым из пациентов он и сам не говорил ни слова, и им не позволял молвить слово. С громогласным «цыц» он бросался на них, хватал их за шиворот, выслушивал, писал рецепт, а затем, схвативши их за плечи, выталкивал в коридор. Одну бедную старушку он совсем оглушил своим криком. «Вы пьете слишком много чаю! — орал он. — Вы страдаете чайным отравлением». Затем, не дав ей сказать слова, потащил ее к столу и положил перед ней «Врачебное законодательство» Тайлора. «Кладите вашу руку на эту книгу, — гремел он — и клянитесь, что вы две недели не будете пить ничего, кроме какао». Она поклялась, возведя очи горе, и тотчас была выпровожена с рецептом. Я могу себе представить, что эта старушка до конца дней своих будет рассказывать о том, как она была у Колингворта; и понимаю, что деревня, в которой она живет, пришлет к нему новых пациентов.Другой грузный субъект был схвачен за шиворот, вытащен из комнаты, потом вниз по лестнице, и в заключение на улицу, к великой потехе остальных пациентов. «Вы едите слишком много, пьете слишком много и спите слишком много, — крикнул ему вслед Колингворт. — Сшибите с ног полисмена, и когда вас выпустят, приходите обратно».
***********
Но нет – Пирсон не мог пройти мимо этого вкусного кусочка.
То же самое в изложении «великого биографа»:
«Дойл стал свидетелем сцен, которые он никогда не смог бы себе представить или вообще поверить, что они возможны. Час за часом больные входили и выходили с рецептами. Поведение Бадда было невероятным. Он кричал, вопил, ругался, бил пациентов, колотил их, щупал, пихал их так, что они отлетали к стене, втаскивал в комнату за руку, выталкивал из комнаты, время от времени для разнообразия выскакивал в коридор и орал на всех ожидающих внизу. Иногда он не давал им ни слова сказать, а с громким «Ш-ш-ш!» подбегал к ним, прикладывал ухо к груди, выписывал рецепты и выставлял за дверь. Одну старую даму, как только она вошла в дверь, он парализовал громким воплем: «Вы пьете слишком много чая! У вас чайное отравление!» Она не успела произнести ни звука, как он схватил ее за край черной накидки, подтащил к столу и сунул ей под нос том «Медицинского права» Тейлора. «Положите руку на книгу, — громогласно возопил он, — и поклянитесь, что четырнадцать дней не будете пить ничего, кроме какао!» Дама закатила глаза, принесла клятву и была немедленно отправлена за пилюлями. С достоинством вошел тучный мужчина и хотел было начать рассказывать о своих болезнях, но Бадд схватил его за жилетку, вытолкнул в коридор, погнал вниз по лестнице на улицу и, к изумлению прохожих, заорал вслед: «Вы слишком много едите, слишком много пьете и слишком много спите! Пойдите ударьте полицейского и возвращайтесь, когда вас выпустят!»
**************
Были у Конан-Дойла замечательные примеры работы его друга в качестве самопиарщика. Мастера нынешней рекламы должны бы себе все локти искусать
Артур Конан-Дойл «Записки Старка Монро»:
«О некоторых его исцелениях было напечатано в местных газетах, хотя после авонмутского опыта я склонен думать, что он сам позаботился об этом. Он показывал мне очень распространенный местный календарь, в котором на обложке красовалось следующее:
Авг. 15. Биль о Реформе прошел, 1867.
Авг. 16. Рождение Юлия Цезаря.
Авг. 17. Необыкновенный случай излечения доктором Колингвортом водянки в Брэджильде, 1881.
Авг. 18. Битва при Гравелоте, 1870».
Хескет Пирсон и тут проявляет немыслимую фантазию. Он меняет август на сентябрь. Хотя Юлий Цезарь, вопреки обоим авторам, родился в июле.
«Дойлу попался на глаза местный альманах, расходившийся большим тиражом, в котором были такие записи:
15 сентября. Принят Билль о Реформе. 1867 год.
16 сентября. Родился Юлий Цезарь.
17 сентября. Необыкновенное излечение д-ром Баддом случая водянки в Плимуте. 1881 год.
18 сентября. Битва при Грейвлотте. 1870 год».
Да простят меня читатели и Дзен за длинные цитаты. Но ведь это не просто слова в кавычках. Это – прямые доказательства, без которых бы мне никто не поверил.
Ведь верят тому, что написано в книжке в твердой обложке. И тому что из нее перешло во всевозможные википедии.
Автор предисловия пишет:
«Подход Хескета Пирсона, при всей живости стиля и легкости повествования, проще и тривиальней, это, впрочем, не означает, что Пирсон не знает материала или не проводит серьезных исследований. Дело в том, что Пирсон, как мы видели, профессиональный автор биографий. Его перу принадлежит около трех десятков жизнеописаний великих людей, что, конечно, несколько притупляет и нивелирует его приемы.
Не исключено, что Пирсон, тяготевший к биографиям ярким, артистическим, обратился к жизни Конан Дойла, чтобы обнажить ординарность его судьбы в сравнении с бурными романтическими приключениями, в которые он ввергает своих героев».
Бывший актер и профессиональный писатель биографий Пирсон взялся за судьбу Артура Конан-Дойля, потому что тот прожил ординарную, читай «серую» жизнь по сравнению с Холмсом и Ватсоном?
А сам?
Боже, дай мне пережить эту несправедливость. А другой высший разум пусть подскажет, как со всем этим быть.
