Статус джентльмена зависит не от фасона шляпы, а от умения ее носить. Сегодня мы поговорим о родстве фермерского стетсона с цилиндром лондонского денди на примере двух незыблемых авторитетов рок-музыки прошлого века.
Кому подражали Japan? Точнее, кого они могли напомнить сорок лет назад случайному слушателю?
Кого угодно, кроме Earth, Wind and Fire, воспетых ими с таким пылом в одной из ранних, но прочных композиций.
Укреплять авторитет любимой группы с помощью посторонних имен считалось дурным тоном.
Никто не хотел знать, кто такой Бак Оуэнс, которого любит слушать герой песенки Looking Out My Back Door в сюрреалистическом интерьере сельской хижины. Главное – знакомая комбинация нот, звуков и букв в припеве. Аналог рингтона или собачьей команды. Облагороженный трезвон будильника или звонка, зовущего на большую перемену, которая продлится двадцать минут.
Никто не хотел расшифровывать то, что ему нравилось как есть. Никто не хотел выяснять подноготную, пресловутое «содержание», довольствуясь внешней формой, как посетитель кинотеатра любуется декольте Милен Демонжо в «Трех мушкетерах».
От напоминания о том, что All Along The Watchtower написал Боб Дилан, а This Flight Tonight – тишайшая Джони Митчелл, одинаково ежились поклонники Хендрикса и Назарета.
Сравнение Дорс и Джапен стало одной из тех игр разума, которыми не принято делиться, но я лично знал несколько игроков. Прямых совпадений не просматривалось. И, возникни спор, крыть было бы нечем. Зато была догадка плюс косвенные улики. Один человек признавался, что прослушивание Obscured Alternatives помогает ему мысленно реконструировать альбом Strange Days, которого он никогда не слышал целиком. Каждый проводил параллели, которые выдумал сам. Сближение двух отдаленных идей происходило мгновенно, не имея траектории.
Дискуссий не возникало. В спорах рождается не истина, а взаимная неприязнь, когда особенно противным кажется голос оппонента. Особенно противно, каждый по-своему, звучали голоса Джона Фогерти и Брайена Ферри. Двух, на первый взгляд, антиподов, один из которых успел устареть, не успев забыться, а другой еще не был признан иконой стиля.
Мысли тогдашнего меломана напоминали руки Дракулы – «при свете камина они имели вид белых и тонких, но ладонями кверху они были мясисты, грубы, в центре ладони росли волосы».
В представлении юноши моих лет Криденс и Рокси Мьюзик стояли так далеко друг от друга, что их поклонникам не требовалось заключать пакт о ненападении на время посиделок с пластами и вином.
Иррациональные аналогии неправомерны, зато они бодрят и встряхивают, когда разложенные по полочкам мнения и факты уже не способны вызвать даже зевоту.
В ритм-энд-блюзовых каверах Ферри присутствует механический схематизм авторских рок-н-роллов Фогерти, блвготворно оживляемых вокальной экспрессией последнего. Однако, это лишь частичное оживление манекена.
Криденс и Three Dog Night снабжали качественными заготовками антиподов британской рок-сцены, от Боуи до Хиппов. Отсюда парадоксальный спрос на It Ain't Easy, закрывающую первую сторону «Зигги Стардаста».
Заимствование происходит мгновенно, не имея, как было сказано выше, траектории. Но на обнаружение ключевой интерполяции могут уйти долгие годы. Краткая, но важная цитата Eli’s Coming (0. 42) в одном из самых стильных опусов Grand Funk (2. 00) способна изумить и сегодня.
Ковбойку под смокингом представить сложно, тем не менее, она там есть – всё зависит от свободы вашей фантазии.
Идея имплицитного тождества Криденс и Рокси осенила меня, когда я услышал In The Midnight Hour.
Сразу вспомнилось Ninety Nine and a Half с дебютной пластинки CCR.
Оба хита Вильсона Пикетта украшают живописные интро. Одно напоминает эскиз преступления, другое – оглашение приговора.
Кроме того, оба мистификатора были одержимы Отисом Реддингом. Ферри – настолько, что присовокупил к списку своих песенных жертв That's How Strong My Love Is, а Фогерти скрыто почтил память главного соул-модерниста в точнейшей зарисовке Chameleon. Характерно, что порицаемый в этой песне "хамелион" не имеет четких половых признаков живого человека.
Когда-то я вел колонку «Когда от сакса не тошнит» – короткое соло Фогерти-саксофониста могло бы претендовать на первое место в этой спорной рубрике.
Надо отметить, что и Энди Маккей, работая с этим инструментом, демонстрировал джентльменское чувство меры.
Стоит лишь вообразить интонацию Ферри, поющего Have You Ever Seen The Rain, и песен, где его голос идет как по маслу, наберется на целый диск. Разумеется, речь идет о лирических песнях в среднем темпе. Повторить подвиг Фогерти, спевшего Traveling Band в Фа-диезе, нереально.
Праздник со следами от платформ далеко позади. Можно заняться анализом явлений, параллельных официальному диско.
Как это ни странно, в производстве танцевальных песен продленного типа пионерами оказались консервативные Криденсы. Заимствовав у Пиккета с Джеймсом Брауном обычай делить танцевальный номер на две части, они превратили Suzie Q в безотказный стимулятор танцевального марафона.
Я застал свадебные конферансы типа «пускай старики простят нашу молодежь, а молодежь станцует свой быстрый танец» – и далее следовало восемь минут «Сузи Кью» перед обильным застольем.
Умение скрывать истинные мотивы и дозировку составных частей – вот что объединяет эти две несмежные фабрики поддельной жизни.
Потенциал «Сузи Кью» был практически неисчерпаем благодаря ловкому гитарному риффу, но все студийные версии этой вещи были до обидного коротки. Их длительность не превышает двух минут ни у Роллингов, ни у Джимми Гилмера, ни у Джина Винсента с Джонни Холлидеем. Её как будто бы стеснялись, желая разделаться как можно быстрее.
Подчиняющий танцора автоматизм этой вещи можно пролонгировать до бесконечности, ибо его природа асексуальна. В репертуаре у Криденс плотская любовь представлена минимально – как правило, в каверах стандартов ритм-энд-блюза. Зато хватает южной готики и сюрреализма под видом бытовых мелочей. Расслышав слово «виктрола», наш человек запоминал его как символ, понятия не имея, как выглядит и чему служит это устройство.
Эротизм моделей на обложках классических дисков Рокси Мьюзик был таким же постановочно-безжизненным, как манекены и трупы в итальянских триллерах. Отдельные мнительные эксперты видели в декадентских позах гермафродитов – задолго до слухов о смене пола Амандой Лир.
Две девицы, зовущие в «Сельскую жизнь», скорее отпугивали, нежели возбуждали интерес, но именно страх заставлял присматриваться к выражению их лиц, в котором было нечто зловещее, сродни вступлению Run Through The Jungle.
Поскольку Советский Союз был едва ли не единственной страной, где диско слушали как в филармонии, сидя, это располагало к самым смелым фантазиям.
В одном ухе мог пульсировать тепловозный тренажер Keep On Choogling, а в другом – пневматическое чавканье «Богусмена».
«В левом ухе майский жук, в правом – колорадский» – автор этой шокирующей строки едва ли догадывался, насколько он недалек от истины. Она также родилась в период, когда накапливались соображения, которыми я наконец решил поделиться.
В правом ухе Avalon.
В левом – Who'll Stop The Rain.
Love Is a Drug ложится на Walk On Water, - жуткое танго деревенского пугала, как позднейшая интерполяция в старинный роман, чей текст частично утерян.
Если копнуть кладбищенскую тему глубже, затерянное в деревенской глуши Effigy покажется не менее жутким, чем In Every Dream Home a Heartache, и пассажир Graveyard Train пройдет сквозь Song For Europe, как привидение сквозь картечь.
Дело в том, что демонизм Фогерти и эстетство Брайена Ферри – это распределение однокурсников на «шукшина» и «сокурова». Такая фальшь требует абсолютного слуха и хладнокровия канатоходца, иначе вампиры и оборотни рассосутся, как в финале всё того же «Богусмэна», и диско-свомп останется выдумкой пустозвона, которому нечего сообщить по существу.
Стилистическим постоянством и подлинностью подделок деревенский «брайен ферри» не уступает салонному «джону фогерти». Искусственное и «магазинное» на вкус намного острее фермерского, к тому же оно не портится, в отличие от натуральных продуктов.
Вернемся к тому, с чего начали. Два несовместимых проекта. Поклонники терпеть друг друга не могли, громогласно уличая друг друга в дегенерации и, соответственно, в отсталости.
Но «втихаря», без свидетелей, пробовали «въехать», насладиться деликатесами противника, побывав в его шкуре. Дохлый номер.
Только за давностью времени можно разобрать, что же объединяло виновников этого низового конфликта. Возможно, тоска по гармонии, никак не связанной с престижем, модою и браком?
В этом году поклонники Cosmo’s Factory справляют золотую свадьбу с любимой фабрикой.
Многое бросается в глаза и слышится на расстоянии, причем на таком, откуда его по идее не увидишь и не расслышишь.
Меня, например, с детства волновало, что же такое насвистывает Отис Реддинг в финале Dock of The Bay, и лишь сегодня утром я распознал в его посвисте Sugar Shack Джимми Гилмера.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
ДАЛЕЕ: