Одна пластинка говорит не меньше целой дискографии. Более того – одна песня с пластинки говорит еще больше, если о ней вспомнить в нужное время и в нужном месте. Особенно, если это дискография, пластинка и песня Джексона Брауна.
ДЖЕКСОН БРАУН – КОММЕНТАТОР ТИХИХ ИГР
Заголовок мог быть другим. Например – «Гейдельбергский человек с гитарой». Именно в этом городке, в семье американского офицера родился будущий автор-исполнитель. От заголовка, как от названия альбома, зависит всё и ничего. Пара бойких слов плюс красивое имя заранее настраивают потребителя на позитивный лад. Но нам важна не биография, а сопутствующие ей, едва уловимые, моменты творчества и чудотворства.
К середине шестидесятых в области авторской песни возникли сразу три вундеркинда – Лора Ниро, Джексон Браун и Дженис Йен. На первых порах, за исключением миниатюрной Йен, внимательному слушателю были известны имена, а не лица. Песни Брауна и Ниро выделялись на дисках других артистов, обостряя интерес к авторам-невидимкам. Так начинали в ту пору многие – Гилберт О'Cалливан, Ренди Ньюмен, Lowell George.
Две песни Брауна записала Нико, пополнив юным дарованием свой, довольно пестрый, «донжуанский список», куда входили Ален Делон, Брайен Джонс и эксцентричный девственник по фамилии Остерберг.
Музыка Джексона Брауна была полярно противоположна эксцессам Игги Остерберга. Задумчивые песни, напоминающие дневниковую исповедь или дружеское увещевание, импонировали молодому обывателю тех лет намного больше, чем тупиковые бесчинства Stooges.
Надо отметить, что структура песен обоих антиподов почти идентична – минимум аккордов, хроматическая фраза, застревающая в памяти, отдельно от основной темы. These Days и I Wanna Be Your Dog адресованы одним и тем же людям при разном градусе отчаяния и разочарования в окружающей действительности.
К моменту, когда Игги Попа провозгласят крестным отцом волны и панка, нейтральный мистер Браун возьмет длительный творческий таймаут. Но не будем забегать вперед, переставляя вещи, которые полезно дослушать полностью.
Тихие These Days выстрелили раньше. Понурая свинка глубок корень роет. Take it Easy – первый заметный хит городских деревенщиков The Eagles – звучал несколько иначе, но сделан был по старому трафарету. Подхваченная «Птицами», гипнотическая Jamaica Say You Will пошла по рукам, от одного мастера к другому. Потенциальный хит на глазах становился величиной постоянной, перерастая из песни года в песню эпохи.
Автор негромких, но впечатляющих демо созрел для сольной карьеры. В течении семи лет альбомы следовали один за другим. Песни были стопроцентно узнаваемы, звездный состав музыкантов оставался незыблем. Производство замерло на роковой черте 77 – знаменующей эпидемию диско и панка. Заядлый общественник с головой ушел в борьбу за спасение природы.
Внимательные критики отмечали у него «уникальное слияние калифорнийской беспечности с паранойей Нью-Йорка», но для тех, кто был готов слушать Джексона Брауна здесь, это были весьма абстрактные ориентиры. Советский человек кайфовал от интонации, сверяя собственные фобии и проблемы с текстами местных бардов.
При этом к личной трагедии американца парадоксальным образом оказались косвенно причастны сотни тысяч советских граждан. Так получилось благодаря пикантной сцене убийства модели по имени Марианна Галифакс во французском детективе «Жил-был полицейский».
Естественно, никто из нас не знал, что актриса Филлис Мейджор – жена Джексона Брауна – покончит с собой как раз в год выхода импортной картины на экраны советских кинотеатров.
Теоретически софт-рок – куда более тихая заводь, чем другие направления американской поп-музыки, но и в этом омуте водятся свои чудовища, не хуже Сида Вишеса.
Классный ударник Джим Гордон, принимавший участие в работе над итоговым альбомом Pretender, до сих пор сидит в тюрьме для умалишенных за убийство собственной матери.
Врачи и коллеги проворонили признаки шизофрении у сайдмена великих артистов.
Мы не оговорились, назвав Pretender итоговым. Следующий диск, записанный годом позже, непосредственно после смерти Элвиса Пресли, можно рассматривать как пестрый и расслабленный эпилог к пяти сезонам ударной пятилетки.
В сообществе тридцатилетних наступил период долгих прощаний с самими собой. Двойные и даже тройные альбомы с фонограммой застолий, кинохроника с лысеющими усачами, лабающими от фонаря старые вещи – неотъемлемая часть западного застоя. Где тоже были свои партсъезды, доклады и бурные аплодисменты, переходящие в овацию.
Долгие антракты рождают крупные произведения. Синатра отметил начало эпохи Рейгана монументальной «Трилогией». Каждый эпизод её презентации в программе Уиллиса Коновера мы встречали тостами. Это была настоящая сенсация, событие с большой буквы для нас – стойких реакционеров, равнодушных к «сандинистам» и «стенкам».
Либерал Джексон Браун к этому времени тоже выглядел консервативно в силу возраста и успеха.
Его деятельность при Рейгане напоминает метод советских писателей, ваявших свои эпопеи в режиме заранее расписанной вечности.
За пять лет он выпустил всего три альбома, образующие музыкальный трехтомник, по которому можно знакомиться с реакционными восьмидесятыми, как по хитам Journey и Toto.
Разумеется, это не откровение, а «чтиво» с точки зрения «чающих движения воды», фанатиков бесконечного поиска новизны в сфере, где не может быть ничего нового. Аутентичная новизна проявляется в старом материале, но это, как правило, многолетний процесс. До трансмутации доживают избранные.
Hold Out я слушал десятки раз и десятки лет рекомендую десяткам лиц.
Lawyers In Love – слушал минимум сотню, нахваливая новинку единицам.
По-моему, это американский диск максимально близкий к канонам итальянской эстрады. Умберто Тоцци мог бы гордиться такой пластинкой.
Lives In Balance оказался пугающе хорош, но самое сильное впечатление оставила его презентация по «Голосу Америки». Хотя слушать этот шедевр желательно на хорошей громкости в хороших колонках, как New Sensations Лу Рида.
Хроникер и рассказчик, крайне осторожный при выборе тем и мелодий, Джексон Браун сумел избегнуть множества ошибок, свойственных музыкантам одной эпохи при переходе в другую.
Напоминая о себе в течении двадцати лет как верный друг, а не назойливый знакомый, он оставался рядом, не докучая и не отталкивая. Поэтому масштабы его условной аудитории не имеют никакого значения.
- Что делаешь?
- Ничего. Слушаю Джексона Брауна.
Под эту музыку в любом конце вселенной крупица абстрактного американизма усваивается как витамин.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК