Для Аристотеля "Эпика" - это повествовательная поэма, написанная героическим гекса-метром. Она состоит из четырех составляющих: сюжета, характера, мысли и слова. Аристотель подробно описывает каждый пункт и, наконец, сравнивая трагедию и эпос, приходит к выводу, что трагедия превосходит эпос.
По мнению Аристотеля, сюжеты эпосов должны быть драматично построены как сюжеты трагедий. Они должны быть сосредоточены на одном действии целиком и полностью и иметь начало, середину и конец. Также эпосы не должны быть построены как общий ход истории. Цель истории - сосредоточиться на одном периоде, в то время как задача эпоса - сосредоточиться на одном требуемом действии. В этом отношении Аристотель высоко ценит величие Гомера, превосходящее всех других поэтов. Несмотря на то, что у Троянской войны было начало и война, Гомер не пытался отнести все это к "Илиаде". В целом, тема была бы слишком обширной, чтобы ее можно было легко охватить одним взглядом. Гомер выбрал одну часть истории и ввел мантийные инциденты из других частей в качестве эпизодов, чтобы придать поэме оттенок разнообразия. Другие эпизоды, такие как авторы "Киприи" и "Маленькой Илиады", использовали в своих работах множество отдельных эпизодов.
Таким образом, в то время как из "Илиады" и "Одиссеи" можно было сделать только одну трагедию, некоторые из них могут быть сделаны из "Киприи" и более восьми из "Маленькой Илиады". Опять же эпическая поэзия должна разделяться на тип трагедии; она должна быть простой или сложной, или этической, или жалкой, и ее мысли и дикция должны быть такими же художественными, как и в трагедии. Лучшие модели, опять же, предоставленные Гомером. Его "Илиада" одновременно проста и жалка и "Одиссея", сложна и этична. Более того, в словесности и мысли они превосходят все другие стихи. Эпопея, как и трагедия, требует обращения ситуации вспять, признания и сцен страданий.
Эпопея может быть длиннее трагедии. В отличие от трагедии, эпическое действие не должно иметь пределов во времени. Особым преимуществом эпоса является то, что он может быть значительным по длине. В трагедии невозможно представить одновременно несколько частей сюжета, как берущие пальцы. Эпическая поэзия, напротив, способна изображать несколько происшествий, происходящих одновременно. И если эти инциденты уместны, то они увеличивают тяжесть стихотворений, а также освобождают стихи от монотонности и вялости.
Эпопея представляет жизнь целого периода и связан с действием, касающимся судьбы в целом или судьбы нации в частности.
У чудесного есть функция в эпосе. Иррациональное, от которого чудесное зависит своими главными эффектами, имеет более широкий охват в эпической поэзии, потому что там действия людей не видны. Преследование Гектора Ахиллеса в "Глазури" Гомера перед греками, стоя на месте и наблюдая за сценой с пассивным интересом, было бы просто смешно на сцене, в то время как в эпосе абсурд проходит незамеченным.
В заключительной главе поэтики Аристотель ставит вопрос, является ли эпическая или трагическая драма высшей формой подражания. По его мнению, лучшая форма искусства менее вульгарна, а менее вульгарна - это всегда то, что предназначено для обращения к лучшему типу зрителей. Теперь очевидно, что форма, которая привлекает всех чрезвычайно вульгарна. Таким образом, эпический, как говорят, обратиться к культивированным читателям, которые не нуждаются в помощи видимых форм, в то время как трагедия обращается к более злым умам. Если же это вульгарное искусство, то оно явно уступает эпическому.
Но это обвинение можно отстоять, сказав, что трагическая драма может достичь своего конца без помощи действия. Как и эпосы, качество трагической драмы может быть поставлено, в то время как трагическая драма может быть поставлена, так и декламирована. Более того, недостаток, который трагическая драма апеллирует к злым умам, может быть компенсирован другими аспектами, в которых трагедия определенно превосходит.
Второе обвинение, присущее трагедии, состоит в том, что когда исполнители выступают на сцене, они иногда делают много ненужных движений. Артисты не могут играть роли респектабельных женщин.
Флейтисты не могут выполнять свою работу должным образом. А старшие актеры всегда критикуют младших, но такой спор - это критика актерского мастерства, а не поэзии, ибо и бард может преувеличивать свои жесты во время декламации, и певец тоже.
Трагическая драма превосходит и потому, что в ней есть все эпические элементы, в то время как в эпосе нет всех элементов трагедии. Трагическая драма может использовать даже эпический метр, а также имеет дополнительное притяжение музыки и зрелищных эффектов, которые являются источниками явного ощущения удовольствия. Тогда эффект столь же яркий, когда пьеса нужна, как и когда она исполняется.
Аристотель - телеолог, сторонник теории, что у всего есть цель. Цель поэтической имитации - доставить удовольствие. В этом отношении трагическая драма достигает своих целей в более коротком компасе, а то, что более компактно, доставляет больше удовольствия, чем то, что длится долгое время. Например, если бы пьеса Софокла "Эдип Рекс" была поставлена в форме, в которой бы эпос "Илиада", то эффект от пьесы был бы значительно снижен. В эпосе меньше единства, чем в трагедии. Эпопея может стать сюжетом для нескольких трагедий, и это показывает, что в эпической поэме меньше единства.
Завершая дискуссию, Аристотель говорит, что если трагедия во всех этих отношениях превосходит эпос, то она лучше выполняет свою художественную функцию в достижении своего конца, чем эпос. Она должна быть лучшей формой искусства и также выполнять свою художественную функцию, тогда, очевидно, в достижении своих целей лучше, чем эпос; т.е. именно она должна быть лучшей формой.
