Эти книги называли безнравственными, а их авторов обвиняли во всех мыслимых и немыслимых грехах. Сегодня их читают даже школьники, а взрослые люди недоумевают, что за непристойности находили в этих шедеврах чопорные моралисты девятнадцатого века.
Книга № 1 - Эмилия Бронте, "Грозовой перевал".
В центре сюжета - неодолимая любовь между своенравной дворянкой Кэтрин Эрншо и безродным сиротой-найденышем Хитклифом, воспитанными вместе с детства. Эта любовь приносит неисчислимые бедствия не только самим молодым людям, но и всем окружающим и оказывается сильнее, чем смерть.
Автор книги - Эмили Бронте, одна из трех легендарных сестер-романисток из захолустного города Хауорт. При жизни ее слава была намного меньшей, чем у сестры Шарлотты - автора знакомого каждому русскому читателю романа "Джейн Эйр". Слава "Грозового перевала" стала всемирной лишь в двадцатом веке с его интересом к безднам, которые таятся в глубине человеческой психологии.
Сама Шарлотта признавала силу таланта своей младшей сестры, но опасалась, что ее роман о любви, ненависти и смерти покажется добропорядочному викторианскому читателю слишком шокирующей. Впрочем, критических нападок не избежали и романы Шарлотты. Не зря сестры из Хауорта предпочли издать свои первые романы под мужскими псевдонимами - Эктона, Эллиса и Каррера Беллов.
"Это дьявольская книга, которая объединила все сильнейшие женские наклонности", - писал о романе художник и критик Данте Габриэль Россетти, который и сам отличался экстравагантным поведением. Впрочем, не относился к числу противников "Грозового Перевала" и признавал большие художественные достоинства романа.
Другие рецензенты, менее благосклонные, считали, что роман написан, чтобы "развратить потомков пуритан".
А русская писательница Евгения Тур, крайне неблагосклонная ко всему, что выходило за рамки здравого смысла, отзывалась о "Грозовом перевале" как о "болезненном бреде, произведении расстроенного мозга, которому, грозит, может быть, помешательство".
Время расставило все по своим местам - сегодня "Грозовой Перевал" признан классикой, а большинство его хулителей прочно забыты.
Книга № 2 - "Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена.
Герой романа - американский подросток из сонного провинциального городка Сент-Питерсберг (или Санкт-Петербург, кому как нравится). Спасая своего друга негра Джима, Гек отправляется с ним путешествие по великой реке Миссисипи в поисках свободной страны. В этой книге есть все - и выбор между впитанными с детства предрассудками и верностью другу, и старинная кровная вражда, которая губит целые семьи, разнообразные ловкачи и проходимцы, интриги, побеги и счастливый финал.
Сегодня "Гек Финн" считается образцом великого американского романа. "Из этой книги вышла вся американская литература, - писал Эрнст Хемингуэй. - До „Гекльберри Финна“ ничего не было, и ничего равноценного с тех пор тоже не появлялось".
Но так было не всегда. В девятнадцатом и даже в двадцатом веке роман доводил до белого каления защитников рабства. а в наши дни его обвиняют в неполиткорректности из-за слова "ниггер" и других жаргонных слов, общеупотребительных во времена Марка Твена. Для российского читателя в этом слове нет ничего шокирующего, ведь оно переводится на русский язык как "негр". Но современные американцы воспринимают его совсем иначе, и непроста, ведь это слово воспринимается как маркер закоренелого расиста. Аналог этого слова в русском языке - другое оскорбительное обозначение, совершенно невинное в устах Гоголя и других русских классиков 19 века.
И разумеется, "Гека" ругали детские писатели, опасавшиеся, что ужасный безнравственный роман "развратит чистых американских мальчуганов и девочек". Автор цитаты- американская романистка Луиза Мэй Олкотт, автор известного и у нас романа для девочек "Маленькие женщины" (его недавно в очередной раз экранизировали). Она даже возглавила кампанию по запрету романа Марка Твена на территории штата Массачусетс. И, между нами говоря, сегодня ее книги (за исключением разве что "Маленьких женщин") выглядят безудержно приторными, старомодными и даже скучноватыми.
Книга № 3 - "Нос" Николая Гоголя
Опасными для общественной нравственности считались и многие произведения русских классиков - не только скандальная "Лолита", юношеская "Гавриилиада" Пушкина или книги великого правдоискателя Льва Толстого, но и, к примеру, "Нос" Гоголя. Первому цензору этой повести показалось насмешкой то, что диалог майора Ковалева с собственным носом происходит в твердыне православия - Казанском соборе и к тому же Нос "набожно крестится". Сам Гоголь подумывал о том, чтобы перенести действие повести в один из петербургских католических храмов, но в конце концов выбрал находящийся по соседству Гостиный двор. Против похождений бессовестного Носа в храме торговли царская цензура уже ничего не имела.
А Вы согласны с мнением критиков позапрошлого века? Какую литературу, на Ваш взгляд, можно отнести к числу безнравственной?
