Что мы знаем о Кольце Всевластья? Если вспомнить несчастного Голлума, то окажется, что Кольцо могло делать своего владельца невидимым. Правда, лишь для обычных людей. Назгулы, напротив, с трудом могли различать обычных людей и хоббитов, зато кольценосца чувствовали и видели отлично. Кольцо переносит надевшего его в иной, призрачный мир и позволяет повелевать силами, неподвластными людям. Насколько владелец кольца сумеет использовать эти силы, зависит уже от него самого. Простой хоббитский паренёк Смеагорл, например, не умел почти ничего.
А вот эльфы и тем более майа, такие как сам Саурон, Гэндальф или Саруман, могли полностью использовать весь потенциал Кольца. Чтобы не быть голословными, вспомним, что говорили о нём персонажи «Властелина колец». Вот, к примеру, мудрый Саруман, в разговоре с Гэндальфом, замечает: «Если бы мы смогли им завладеть, новая Сила подчинилась бы нам беспрекословно». В «Неоконченных сказаниях» приводится ещё одно высказывание Сарумана о Кольце: «Его у меня нет, и ты про это знаешь. Потому что если бы я владел Им, то вы уже преклонились бы передо мной и признали меня своим владыкой».
Элронд, владыка эльфов Ривенделла, говорил о Кольце так: «Если кто-нибудь из Мудрых овладеет Кольцом и поразит Властелина Мордора с помощью его же искусства — не миновать ему Сауронова трона. Он займет место поверженного врага и станет новым Тёмным Властелином. Вот почему Кольцо должно исчезнуть: пока оно в мире, опасности подвержены все — даже Мудрые. Ничто не бывает злым изначально, и сердце Саурона не всегда было черным. Я страшусь брать Кольцо даже на сохранение. А использовать его — тем более!»
Галадриэль, госпожа Лориэна, с ним полностью согласна: «Ты отдаешь Кольцо по доброй воле! Вместо Тёмного Властелина ты возводишь на трон Властительницу. Но я не буду Тёмной — о нет! Я буду дивной и грозной, как Утро и Ночь! Прекрасной, как Море и Солнце, и снег на вершинах! Страшной, как буря и молния! Я стану сильнее оснований земли. Все будут любить меня и все лягут прахом у моих ног!»
Мнение самого Гэндальфа такое же: «Если наделить меня такой властью — в моих руках она сделается стократ могущественнее и страшнее! Но власть Кольца надо мною будет еще более крепкой. Более гибельной! Кольцо знает путь к моему сердцу: оно будет действовать через жалость, жалость к слабым и желание обрести силу для благих дел». Но может быть, эти персонажи ошибаются? К счастью, Толкиен в своих письмах к друзьям коснулся вопроса о Кольце: «Новый владелец мог бы (если бы был от природы достаточно силен и героичен) бросить вызов Саурону, овладеть всем, что тот узнал или сотворил со времен создания Единого Кольца и, таким образом, сверг бы Саурона и узурпировал бы его место».
Тут речь идёт о некоем герое, вроде Боромира, а не о мудреце, каким был Гэндальф. Но и о Гэндальфе Толкиен тоже написал: «Из всех прочих предположительно мог одолеть его только Гэндальф: будучи посланником Валар и существом того же чина, бессмертным духом, облекшимся в зримую физическую форму. Возможно, Хранители эльфийских колец (Элронд и Галадриэль) тоже могли владеть Кольцом и свергнуть Саурона. В любом случае они стали бы продолжать политику, которую проводил Саурон: они построили бы империю с могучими и полностью зависимыми от них военачальниками, и армиями, и военными машинами, и со временем смогли бы бросить Саурону вызов и уничтожить его силой. Поединок с Сауроном один на один, без какой бы то ни было помощи, даже не рассматривался ими. Однако у Гэндальфа с Кольцом был шанс выстоять».
И далее, автор пишет о самом главном: «Гэндальф как Владыка Кольца оказался бы куда хуже Саурона. Он остался бы «праведным», но чересчур уверенным в своей праведности. Он бы продолжал управлять и распоряжаться «во благо», во имя выгоды своих подданных, согласно своей мудрости (каковая была и осталась бы велика). Если при Сауроне зло возможно было отличить от добра, то Гэндальф выставил бы добро в отталкивающем виде, уподобил бы его злу».
Подытоживая, можно сказать, что если бы Гэндальф не устоял перед искушением и надел бы Кольцо, то он превзошёл бы силой Саурона и уничтожил бы его. При этом ему добровольно подчинились бы и тёмные (как новому господину) и светлые (как мудрому посланцу Валар) народы Средиземья. После чего, из жалости и любви ко всем живым существам, Гэндальф стал бы строить некое подобие идеального общества, утопию. Но из-за злой природы власти, даруемой Кольцом, на практике получилась бы антиутопия, замаскированная под царство Добра и Света. Именно об этом пишет Толкиен, о том же говорил и Гэндальф в разговоре с хоббитами.
