Всегда считал римскую тогу обычной простынею. Накинул после парилки, завернул рукав, принял драматическую позу, как император Нерон, взирающий на буйство огня в родном городе, и можно продолжать общаться с мужиками.
Сложносочиненная конструкция
Оказывается, все намного сложнее. Если лондонские денди викторианской эпохи тратили на подготовку к выходу в свет от трех до четырех часов, то у их римских коллег времен ранней империи времени на то, что бы "почистить перышки" (точнее, надеть тогу) уходило, вероятно, еще больше. Потому что тога при всем внешнем сходстве - это далеко не простыня.
"Для тоги брали кусок материи в форме эллипса, обычно вдвое или втрое больший, чем это требовалось по фигуре, - рассказывает историк Мария Сергеенко. - Материю эту брали обеими руками за ее широкий край, захватывая примерно треть всего куска и, собрав его складками, перекидывали через левое плечо так, чтобы была покрыта левая рука и спереди конец свисал почти до самой земли. Затем материю пропускали под правой рукой, на высоте бедра опять собирали в складки и, протянув по груди наискось, перекидывали конец через левое плечо... Остальную часть материи спускали полукругом, тщательно располагая в нем складки, чуть пониже колена, и перекидывали опять через левое плечо. Заднюю полу несколько поддергивали вверх и на груди собирали ее в складки".
Согласитесь, что даже описание длинное и запутанное (хотя я сокращал), каково же было все это воспроизвести в реальности? Мягко говоря, непросто. И в одиночку с надеванием тоги было не справиться. Причем после того, как основная, казалось бы, часть процедуры была выполнена - тога накинута, подернута, подправлена - начиналось самое главное: нужно было привести в идеальное симметричное состояние складки. Вот на это тратили значительную часть своего недолгого века римские франты. И если в тесноте улиц кто-то из торопыг вдруг нарушал идеальную конструкцию из складок, франт мог и прикончить неуклюжего согражданина. Поставьте себя на место римского денди и вы поймете, какой это дичайший стресс.
"Гортенсий, знаменитый оратор и соперник Цицерона, славившийся своими причудами и франтовством, выходил из дома, только тщательно проверив в зеркале, хорошо ли сидит на нем тога, и когда в толкотне римских улиц кто-то, налетев на него, "разрушил сооружение его тоги", сдвинув складки с плеча, он подал на обидчика в суд за оскорбление", - приводит пример Мария Сергеенко.
Римляне и греки
Как вы уже поняли, тога была дико неудобной одеждой, но при этом крайне статусной. Причем статусной не в самом Риме, где и плебеи, и патриции, и ремесленники, и сенаторы ходили в тогах, а в окружающем мире. Кроме римлян ее не носил никто и нигде. Мало того, тога в числе прочего подчеркивала величие, аристократичность, избранность римлян по сравнению как с варварами, например, галлами, которые – о ужас! – носили штаны, так и, цитируя одного из классиков, "каких-то там гречишек".
С греками вообще все интересно. Тут надо понимать, что у римлян к покоренным во II веке до нашей эры жителям древней Эллады отношение было особое. Римляне бесились, что эллины, несмотря на то, что в полной мере вкусили силу римского оружия, что, казалось бы, покорились без малейшего шанса на обретение независимости, продолжают считать их, римлян в прекрасных тогах, варварами (надо сказать, что греки всех считали варварами кроме себя).
Вспоминается эпизод, случившийся в начале III века до нашей эры, когда Рим еще только вставал на ноги и занимался покорением Италии, а греки помнили еще про то, как их сородич Александр покорил пол мира. Так вот, однажды римский посол прибыл в главный город Великой Греции Тарент и выступил перед собранием, предлагая тарентинцам признать верховенство римлян: мол, нет у вас иного пути, чем, который укажем мы. Тогда один из простолюдинов, горький пьяница и городской клоун, подошел, шатаясь, к важному римскому дипломату и... помочился ему на тогу. Представляете? Помочился на тогу! Рим немедленно объявил Таренту войну, греки позвали на помощь царя Пирра, последний одержал две блестящие победы (одна из которых стала Пирровой), но войну проиграл. И в Таренте вскоре стало хорошей манерой ходить в тоге.
Но тога тогой, а, завоевав Великую Грецию, а затем и всю остальную, римляне мало помалу настолько глубоко увязли в греческой культуре, что стали мыслить свою цивилизацию неразрывной с цивилизацией греческой. И Цицерону, которому принадлежит фраза про "каких-то там гречишек", эта показная презрительность не помешала в совершенстве владеть греческим языком. Им владели все просвещенные римляне, потому что практически вся наука и значительная часть литературы была на греческом. И это несмотря на то, что Греции давным давно не было как независимого политического субъекта. Что интересно, эллины почти никогда не учили латынь, хотя постепенно перестали считать римлян варварами.
Конец тоги
Но вернемся к тоге. Ее судьба напрямую связана с распространением влияния в Римской империи эллинской цивилизации, греческого языка, манер и обычаев. Расцвет тоги приходится на времена республики и ранней империи - то время, когда Рим шел вперед по пути мирового господства. Когда римская честь и доблесть были не пустыми словами, а занимали высшие позиции в пантеоне. Когда римские традиции всячески охранялись, подчеркивались и превозносились. Но постепенно империя тонула в греческом культурном океане, теряя при этом пассионарность, и в III веке нашей эры случился не только мощный политический кризис в империи, но и изменение внешнего облика римлян. Тогу в III веке уже не носили. Считали ее старомодной и слишком сложной. А о древних традициях почти никто уже не помнил. Разве что дряхлые старики из древних патрицианских родов по-прежнему показывались на улице в тоге - белоснежной с широкой пурпурной каймой.
Эти беззубые и подслеповатые старцы, когда их выносили в город, с удивлением смотрели по сторонам и с горечью понимали, что вокруг совсем не тот Рим, который они любили, за который были готовы отдать жизнь.
