Откровения сына выдающегося советского актера
История повторяется. Сегодня, с большим опозданием, узнаю из фейсбука, что 4 февраля умер Юрий Филиппов, большой художник, сын популярнейшего в советское время актера Сергея Филиппова. Не могу сказать, что мы были хорошо знакомы, но знакомы были, и не один год.
Я где-то читал, что Юрий Сергеевич неохотно соглашался на интервью. В моем случае этого «неохотно» не было.
Ввиду своей сумасшедшей загруженности на должности редактора отдела газеты «Невское время» я не мог себе позволить «самостоятельное» интервью и в соавторы привлек практикантку. Поэтому под текстом две подписи – как и ровно десять лет назад.
Посвящаю данную публикацию светлой памяти Юрия Сергеевича Филиппова.
«Всех своих поклонниц отдаю сыну!»
Выдающийся советский артист умер двадцать лет назад. Его сын Юрий, художник по профессии, к тому времени эмигрировавший в США, хотя и состоял с отцом в переписке, узнал о смерти отца совершенного случайно, и приехать на похороны, конечно же, не успел…
- Юрий Сергеевич, что для вас актер Сергей Филиппов? Не кто, а что. Когда вы поняли, что он – большой актер?
- В первую очередь Сергей Филиппов для меня отец. Хотя я мальчишкой и околачивался постоянно в Театре комедии, но до конца, конечно же, понять не мог, какой большой он был артист. Я тогда не то, чтобы не ощущал его популярности, - мне было все равно, знаменит он - не знаменит. Он был отец, и это самое главное. У нас вообще семья – артистическая. Мама тоже была актрисой - балериной. Меня театральная жизнь нисколько не удивляла и не представлялась чем-то необычным.
- Но ведь был и артист, перед которым, как мы знаем из воспоминаний, трамваи останавливались…
- Я тоже слегка прикоснулся к его славе. Когда мы шли по улице, люди смотрели нам вслед, пытались заговорить с отцом. Сергей Николаевич, видимо, уставший к тому времени от славы, очень нервно реагировал. Не всегда был вежлив. Что мне было непонятно, но, вероятно, у него на то были основания.
Кстати, однажды в Америке мы с Таней, моей женой, зашли в какой-то маленький ресторанчик - как сказал бы папа, «выпить рюмку супа» - и господин, сидящий за соседним столом, говорит: «Изя, ты знаешь, кто это к нам пришел?» - «Конечно, это Юра Филиппов, известный художник. Он сын Смоктуновского!» А второй поправил: «Никулина!» Так я понял, что папа на уровне этих выдающихся актеров.
- Юрий Сергеевич, почему же вы не пошли – как сказал бы Сергей Николаевич - по папиным «стопкам»?
- Я был слишком ленив, как и сейчас, впрочем, - мне очень не хотелось рано вставать, учить роли, бежать на репетиции, на спектакли. Мне очень не хотелось, что мной командовать кто-то будет - режиссеры же всегда командуют. А мама мне сказала: «Не хочешь быть актером - иди в художники». И я этому страшно обрадовался, тем более, что к тому моменту я уже закончил художественную школу, и, потом, мне казалось, что художник ходит куда-то, если хочет, рано не встает, начальства, как правило, у него нет. Замечательная профессия, чудо просто! Ну и поступил я в Мухинское училище. Папа рассердился, конечно, он хотел, чтобы я шел по его «стопкам», методом «пробок» и ошибок. Потом оказалось, конечно, что художнику тоже приходится работать, я недавно так много работал, что аж рука заболела.
- Говорят, Филиппову и в обыденной жизни было присуще чувство юмора.
- Настоящий комик – человек грустный, сам, как правило, никогда не смеется. Не обязательно в быту он большой шутник и юморист. Хотя, конечно, Сергей Николаевич всегда был душой компании. Находились у него шутки и для меня. Заходим в пирожковую, и он: «Дайте мне два пирожка с котятами!»
- Так автор этого выражения он?!
- Он. «Что вы такое говорите?» - возмущаются в пирожковой. «А что, вы мне хотите сказать, вы туда говядину кладете?» - парирует он. Это не было буффонадой, это происходило совершенно органично.
- Недавно увидевшая свет книга «Есть ли жизнь на Марсе?..», состоит из двух частей: ваших воспоминаний об отце и воспоминаний людей, которые его хорошо знали. Большинство из них, говоря об отношениях Сергея Николаевича с его женой писательницей Антониной Голубевой, автором некогда знаменитой книги «Мальчик из Уржума», говорят, как о странных и… очень нежных отношениях. У вас, мягко говорят, о ней другое мнение. И уж совсем непонятно, что же все-таки произошло после шумных посиделок в «Астории», где они познакомились. Почему же он не ушел утром от нее, а остался на 40 лет?
- Мне это тоже непонятно. До сих пор. Я думаю (и многие актеры так говорят), что, когда он возвращался домой вечерами после очередного банкета, чуть ли не приползал, учинял скандалы, она почему-то терпела, а на следующее утро говорила: «Сереженька, ты вчера такое говорил! Тебя точно посадят…» Видимо, она ему нравилась. Она ухаживала за ним. Я уверен: она была внимательна к нему. Ну, а с другой стороны… Придешь к ним, а в доме настолько все неубрано, настолько грязно! Ну смешно даже! Впрочем, многие отмечают, что из дома он всегда выходил чистый, наглаженный. Кто-то рассказывал, что папа приболел, и они то ли зашли его навестить, то ли зарплату принесли, а отец лежал весь в кружевах - ну просто волк из сказки «Красная шапочка» с постели бабушки! Она приготовилась, зная, что придут люди.
- Сергей Филиппов был глубоко аполитичный человек, а Голубева - ярый коммунист, чуть ли не агент КГБ, к нему приставленный… Что их могло связывать?
- Это знали только они. Да и мы не очень интересовались. Мне кажется, поначалу был просто какой-то страх. Он наговорил каких-то глупостей, а потом… Он же очень хотел славы, популярности, и не смог бы пережить, если бы все рухнуло в момент. Она же могла на него доложить – легко! Думаю, он этого боялся. Кроме того, мама его выгнала из дому. Николай Павлович Акимов после эвакуации выхлопотал ему комнату, но там – голые стены, а тут - тепло, светло, да еще и приласкают.
- Вы в книге приводите слова отца, где он признается, что ради славы готов бросить и жену и сына…
- Мама тогда страшно обиделась: «Ну и иди к своей славе!» Женщинам не говорят такие вещи. Когда начались восхищения, преклонения, застолья отец так и говорил: «Хочу славы, славы хочу!» Вот и наступил момент опьянения…
- И все же как-то в голове не укладывается, что ради славы можно пожертвовать семьей…
- Да она ему потом даром была не нужна, эта слава! Когда мы с ним приходили на какие-нибудь концерты, и какие-нибудь восторженные тетки бросаются: «Сергей Николаевич!» Он на них замахнется и - трехэтажным. «Папа, ну что ты, хорошие тетки». - «Ну и забирай их себе!» Он тогда даже в газете напечатал: «Всех своих поклонниц отдаю сыну».
- Вам ваша фамилия помогала в детстве, в юности?
- Скорее, мешала. Всегда появлялся «полицейский в юбке» (как я окрестил Голубеву) и говорила: этого мальчика нужно сурово наказать! Дошло до того, что, когда я Мухе пришел однажды пришел за стипендией, мне сказали: «А вам стипендии нет!» - «Как это? У меня одни пятерки!» «Тут, - говорят, - от вашего папы пришли и сказали, чтоб вам стипендии не давали, а лучше б отдали кому-нибудь другому». Я им говорю: «Вы что, с ума сошли?» Я пошел, конечно, к декану - стипендию вернули. Но сам факт возмутительный!
- А почему верили-то?
- Потому что приходили «от Сергея Николаевича». Она могла, наверное, от имени коммунистической партии придти, которая к этим делам не причастна никак, но Голубева именем партии спекулировала. Судя по всему, она решила, что раз папу можно запугивать, то и меня тоже.
- В Штатах фамилия, конечно же, не могла ни помочь, ни помешать…
- А в Штатах только так: дочка мэра будет мыть посуду, чтобы оплачивать свою учебу. Вообще-то, конечно, зря я поехал, но в молодости мне так хотелось показать себя, покорить мир. Приехал я в штат Алабама, увидел, что мне там и делать нечего, сел на автобус и поехал в Нью-Йорк. Там на шестой день нашел работу. К счастью мне не пришлось не только мыть посуду, но и такси водить. Через некоторое время открыл свое дизайнерское бюро, устраивал выставки; благодаря своим работам стал членом Британского королевского общества, оказался включенным во все энциклопедии.
- Когда вы в первый раз побывали на могиле отца?
- Наверное, году в 97-м. Мы стали приезжать, только потому что решили писать книгу о папе. Кстати, мы очень долго искали могилу на Северном кладбище.
- Вам не дали провожатого?
- Мы с Татьяной даже не знали, где он похоронен. С большим трудом узнали, что - на Северном. Помню, мы по снегу ползали долго, но все-таки могилу нашли, там стояла гранитная стела с датами и – внизу: «Народный артист России».
- Тогда уже бюста не было?
- Да, его попытались утащить мародеры, но он оказался очень тяжелым, и они его бросили. Бюст мы видели в актерской гильдии. Кстати, при жизни отца, он стоял у него дома, на шкафу. И по словам актера Владимира Труханова, Сергей Николаевич завещал: «Вот его-то и поставите на моей могиле».
- Получается, что отец вас с женой еще и вернул в Россию?
- Вернул. Не то, чтобы окончательно, но пока мы здесь. Я очень жалею об одном. Что отец не побывал в Америке. Он играл в «совместном» фильме «Синяя птица», и режиссер Джордж Кьюкор приглашал его в Голливуд, обещал подыскать роль. Он по достоинству оценил талант Сергея Филиппова. Кроме того, ему очень нравилась его неординарная внешность. «Сергей Николаевич, только не забудьте свое лицо с собой взять…» - шутил он. Но вскоре Кьюкор умер…
- То есть, была реальная возможность оказаться в Голливуде?
- Была, но думаю, он в жизни бы туда не поехал, его бы Голубева не пустила.
Авторы текста - Мария Микей и Владимир Желтов
