И Хюррем Султан и ее любимый зять Рустем паша были заинтересованы в возвышении сыновей супруги падишаха. Особенно был важен Мехмед – самый сильный претендент на престол, практически равный Мустафе.
Но, как говорит турецкая мудрость, «чтобы один возвысился, другой должен пасть». Этим собственно и занимались обе политические партии Османской империи.
Причем, если партия Мустафы ставила целью физическое устранение Хюррем, то ее противники вели себя более спокойно. Им и делать-то особенно было нечего – шехзаде Мустафа все свои подвиги совершал практически без посторонней помощи.
Мустафа был силен при жизни Ибрагима. Тот, бывало, из постели вытряхнет и отправит на приветствие строптивого претендента на престол. Если надо – мотанется в Эдирны, чтобы на пальцах объяснить, почему без разрешения жениться ну никак нельзя.
Как не стало Ибрагима паши – Мустафа и потек. То верфи, то янычары, то пираты.
Что характерно – все, кто поставили на эту мутную лошадку, не обращали внимания на то, как и куда она скачет. Главное было уничтожить Хюррем и ее потомство. Задача династии номер 1.
Причем аллюр лошадки всегда напрямую связывался с действиями Хюррем Султан. Поэтому логика товарищей Мустафы была понятна: не будет Хюррем Султан - и лошадка всем покажет, как надо первой к цели приходить.
Кто и как будет потом управлять империей, им было не важно. Личная неприязнь к потерпевшей прежде всего.
Пришло Хюррем в голову отправить Мехмеда в Маниссу – отправила без шуму и пыли. Рустем паша только с австрийским послом прогулялся полминуты – и все.
Посол поскакал в Маниссу к шехзаде нашему Мустафе, который не имел права с ним общаться. Не успел посол до дворца дойти, как Мустафа уже велит его позвать к себе.
Буквально пару слов без прокола об окружении шехзаде. Я в полном замешательстве от того, чем оно занималось. Лала, который должен был наставлять наследника – сидит, как китайский болванчик и думает, скорее всего, о надбавке к пенсии. Козлобородый поэт тоже ни разу не встал поперек дороги со словами – «Убейте меня, но я этого не допущу!» Промямлил что-то, что нехорошо, мол, товарищ Мустафа, и все.
А тут еще Хюррем на метле кружит и нашептывает: «Прими посла-то, не пожалеешь.»
Шехзаде и принял непонятно, зачем, но ясно – почему. Чтобы показать, что он тут не абы кто! Зачем было звать человека в дом, чтобы сказать ему: «Пошел вон, дурак»? Тем более, что любая встреча была запрещена.
Хюррем крыльями замахала и полетела себе назад в Стамбул, перепелок есть. Не пришлось долго уговаривать шехзаде Мустафу и по кустам за ним ползать.
Приглашаю читать, комментировать, лайки и подписка приветствуются.
