В начале восьмидесятых годов мой давнишний товарищ Сергей Миндрин попал практикантом на судоремонтный завод «Звездочка» в Северодвинске. Тогда он был в поиске своего пути и считал технику своим призванием. По моей просьбе Сергей вспомнил об этом эпизоде своей биографии, и я предлагаю небольшой рассказ от его имени вашему вниманию, Уважаемый читатель.
Я был в составе бригады, производящей работы в основном в турбинных отсеках ремонтирующихся субмарин, и выполнял производственные задания вместе с другими слесарями. В пролете стояли в ремонте два заказа – две атомные подводные лодки с баллистическими ракетами проекта 667Б, и мы работали на обеих. Это огромные корабли, длиной почти в 140 метров, несущие по 12 баллистических межконтинентальных ракет.
Две паротурбинные установки ОК-700, которые приводят в движение винты, и мчат вперед такую громадину, тоже больших габаритов, как дачный домик. Ремонтировать их конечно непросто, тем более что в отсеках очень тесно. Все свободное пространство забито различным оборудованием, так плотно, что сухопутному человеку трудно представить. Нам приходилось, например, менять подушки, на которых стоит турбина. Это тяжеленный резинометаллический кубик, размером гораздо больше керамического кирпича. Мы вытаскивали их по очереди из-под агрегата и выносили наружу. Беда в том, что эту тяжесть надо было протащить через люки в переборках и трапы до вертикальной шахты, ведущей на свет Божий, так что приходилось изрядно помучиться.
Но больше всего, как ни странно, мне запомнилось обслуживание бакаутного подшипника гребного вала. Иногда пишут «бакаутовые», но мы их называли так.
(Бакаутный подшипник означает, что его скользящая поверхность выполнена из бакаутного дерева. Да, на современном атомоходе стоят деревянные подшипники! Бакаутное или гваяковое дерево растет у северных берегов Южной Америки, на некоторых островах и в Индии. Лиственное, не очень высокое, метров восемь-десять, и сердцевина его ствола удивительно плотная и самая тяжелая из всех, почти в полтора раза тяжелее воды. Но, главное, бакаут имеет большое количество смолы и очень износостойкий. Толстенный гребной вал, проходя сквозь корпус, опирается на подшипник в виде трубы, с вставленными изнутри деревянными пластинками. Такая конструкция применялась с момента создания первых винтовых судов, и, хотя наука создала немало альтернативных материалов, по крайней мере до восьмидесятых годов на отечественных субмаринах стояли бакаутные подшипники.)
Ты, конечно, слышал о старении металла. Так вот, любой мастер музыкальных инструментов скажет, что дерево не стареет. Природа дала нам удивительный материал, вещи из которого служат столетиями, если за ними правильно ухаживать. Для бакаутного подшипника главное, чтобы он был в воде. Во время движения корабля через дейдвудный сальник внутрь корпуса протекает небольшое количество морской воды, которую потом откачивают. Она постоянно омывает деревянные части подшипника, из них выделяется смолистая смазка, в результате он служит с минимальным износом.
А на суше в цеху над подшипником мы приделали устройство, похожее на большой деревенский рукомойник, только вместо палочки внизу был шланг, подведенный к корпусу. В начале смены я с ведром воды забирался на подшипник, и выливал его в наше приспособление. В течение дня приходилось проверять уровень, чтобы не осушить бакаут. К вечеру обязательно нужно было залить еще одно ведро. Видимо я это делал слишком старательно, потому что бывалые работяги из бригады предлагали заткнуть шланг какой-нибудь пробкой, и наверх так часто не лазать. Подобных советов я не слушал, и в силу воспитания, считал в глубине души, что мой скромны труд крохотной частичкой входит в обороноспособность страны, поэтому выполнял его добросовестно.
Кроме этого, приходилось иногда проворачивать гребной вал. Он такой громадный, что казалось невозможно его пошевелить. За лопасть винта цепляли ручную таль, и потихоньку крутили вместе с валом. Таль перевешивали с одной серповидной лопасти на другую, и на один оборот уходило много часов.
От себя добавлю, что Сергей от природы обладал удивительным голосом, доставшимся по наследству от предков, и в часы рутинной работы на заводе негромко что-нибудь напевал себе под нос. Работяги стали обращать внимание на его необычное пение и перешептывались, - А кто это? Да это, тот, ну… с подшипником, который поет!
Позже Сергей Владимирович Миндрин поступил в консерваторию и теперь его прекрасно знают в Нижнем Новгороде, как удивительного певца и режиссера, заслуженного артиста РФ, художественного руководителя Нижегородского камерного музыкального театра им. В. Степанова, доцента, заведующего кафедрой Нижегородской консерватории. И мало кто из его многочисленных поклонников знает, что, когда-то аудиторией маэстро были несколько работяг да бакаутный подшипник.
