Глядя на Станислава Михайловича можно сразу догадаться, что перед вами врач. Именно таким рисуют доктора Айболита в книжках: невысокий, щуплый, острая бородка, на носу очки. Растрёпанные волосы цвета весенней побелки. Такого же оттенка халат и фонендоскоп, ставшие неотделимой его частью. Впрочем, и без этих медицинских атрибутов прохожие, каким-то особым чутьём угадывали в нём коллегу Гиппократа. То случайная собеседница посетует, что у сына кровь носом, то сосед по очереди в супермаркете заводит песнь про ноющие суставы. Видно, лечить людей было предначертано ему свыше, не зря он посвятил этому большую часть отмеренных ему лет.
В районной поликлинике Станислава Михайловича любили. Всегда вежливый, спокойный, он напоминал Оле Лукойе. В его присутствии хотелось улыбаться, да и сам он не чурался смеха, и частенько подшучивал над самим собой. Ко всем, даже к кошке в столовой, обращался исключительно на «вы».
«Терапевт. Врач высшей категории. Степаненко С. М.» значилось на дверной табличке в его кабинет. Этот кабинет — лучший во всей поликлинике он занимал двадцать лет. Одна черта отличала его кабинет от остальных. Возле него никогда не было очереди. Станислав Михайлович работал сноровисто. Однако ни разу не поступило жалоб на невнимательность, поверхностный осмотр и рядовой подход.
Такие кляузы частенько ложились на стол главного врача гневными заявлениями от населения. То бушевали бабушки, мол, врач назначил лекарство, а симптомов не спросил (а может, спросил, да я забыла). То средневозрастные мужчины, которым на платную медицину тратиться не хочется, но они уверены, что одно их присутствие привносит свет в серые медицинские будни, спорили да качали права. Но, ни одного жалующегося на Степаненко за столько лет не нашлось. Бывало, спрашивают медсестрички:
— Станислав Михайлович, как вам это удаётся? Ведь к вам всегда больше всего народа по записи. С других участков пенсионеры закрепляются в нашей поликлинике ради вас. А очереди нет. И больные сплошь довольные уходят. Уж не коньяком ли вы их подпаиваете?
—Кощунство пить сей благородный напиток на работе, да ещё и с пациентом.
— Тогда в чём секрет?
— Буду уходить на пенсию, расскажу. Преемнику.
— Когда ж это ещё будет! Расскажите сейчас — настаивали коллеги.
— Э, нет, любопытные вы мои. То секрет не для всякого. Уж простите старика, но мне его рассказал мой наставник. А я его передам дальше.
<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<
Кончалась осень, дождь моросил без устали неделю. Логичным желанием всякого живого существа было укрыться потеплее, да дремать под монотонный гомон телевизора или болтовню любимой жены. Станислав Михайлович завершив трудовую неделю, собирался домой. Уже в дверях, услышал в гомон.
— Галина Степановна, что за шум там не знаете? — поинтересовался у медсестры в регистратуре.
— Как не знать. Пенсионеры штурмом берут однофамильца вашего, врача молодого.
— Ах, вон оно что. Не позавидуешь парню.
— А то! У него час как смена закончилась, а всех принять не успел. Вот они и требуют аудиенции. А его жена молодая дома ждёт, женился он месяц назад.
— Хм. Выручать парня надо. Молодая жена дело серьёзное — и подмигнув медсестре, Станислав Михайлович направился на выручку молодого коллеги.
— Ой, батюшки, ведь уже пять. Скоро «Любить или забыть» начнётся, а мы всё сидим — бушевала бабуля в цветном платке.
— Не врач, а улитка — кивала в ответ товарка в сером костюме госслужащего.
— А, может, завтра придём? Ведь на самом интересном месте кончилось вчерась — засомневалась цветноплатковая бабуля.
— Ой, Галина Сергеевна, ты что? Завтра ещё больше народу будет, в субботу только дежурный врач на месте, а в понедельник половина участка сбежится — остановила её третья дама в очереди — вы как хотите, а я дождусь приёма. Пусть даже ночевать тут придётся! — заявила она.
— А я до дому и не дойду — вступил в разговор коренастый дедушка в домашних тапочках — ноги болят. Вот пусть выпишет мне новые лекарства, а там и до аптеки доковыляю и до дому как-нибудь.
— Ой, медленный врач попался. Ну чего ждать от молодёжи-то? Он и диагноз, поди, в интернетах ищет, сам и не знает — продолжала ворчать госслужащая.
— Зоя Михайловна, и не говорите. Все они на интернетах помешаны. Идут, в телефоны уткнутся и не видют ничего вокруг — качала головой третья дама.
Станислав Михайлович подошёл к двери. Ожидающие оживились, распрямили спины, приготовились к обороне.
— Вы куда, гражданин? — сурово спросила бабуля в цветастом платке — если очередь занять, то вон за Галиной Сергеевной будете. Но только на приём больно-то не рассчитывайте, я вон с трёх часов сижу. Голодная!
— Да не беспокойтесь. Я тоже врач, на помощь пришёл, сейчас мы быстро всех примем, успеете на ужин и к сериалу — потянув ручку на себя, успокоил их Айболит.
— А ты не врёшь? — сурово поинтересовался коренастый дед — а то может, без очереди влезть хочешь?
— Да, что вы, батенька! У меня вот и халат есть.
В дверях он столкнулся с выходившим пациентом — крупногабаритным мужчиной. Тот тяжело дышал и бубнил под нос:
— Полчаса мурыжил, а толку? Наберут молодёжь! Им на крысах надо учиться, а не на людях живых.
Пенсионный бомонд окружил его, а цветастая бабуля резво вскочила и к двери:
— Моя очередь!
— Постойте, голубушка, ещё минутку — остановил её врач — мне со Степаном Максимовичем парой слов перекинуться нужно.
— Только вы не долго там совещайтесь! Знаем мы ваши пятиминутки — погрозила клюкой бабуля.
Степаненко решительно закрыл дверь и взглянул на своего однофамильца. Степан Максимович всем видом выражал страдание. Он был долговяз и оттого слегка сутулился, без того длинное лицо вытянулось ещё больше и это придавало ему унылый вид. Врач больше походил на Пьеро из сказки Буратино, ему не хватало только висячих рукавов.
— А, Станислав Михайлович, добрый вечер. Вы тоже ещё тут? А я вот видите — он развёл руками — не справляюсь.
— Я на подмогу к вам, коллега. Сам главный отправил.
— Да? Как же мы вдвоём приём вести будем? Кабинет-то один.
— А вы садитесь рядышком, Степан, да мотайте на ус. Только вот что — унылое лицо надо сменить. Пациента должен встречать бодрый врач. А не то доклюют как вороны ещё не издохшую добычу.
Айболит занял место хозяина кабинета.
— Следующий — бодро крикнул Степаненко-старший.
В кабинет решительно вошла бабуля в цветастом платке, простучав клюкой, уселась на стул.
— Фамилия?
— Мурзакова Галина.
Врач полистал стопку историй болезней, нашёл нужную, бегло ознакомился с последними тремя листами.
— Так, Галина Сергеевна, смотрю, опять вас давление мучает? В этом месяце уже третий раз приходите.
— Ой, мучает, доктор — запричитала она — не помогают мне лекарства, что прописывает он — кивнула в сторону молодого врача — он не верит ещё, говорит: «зря ходите»! А куда ж мне ещё ходить? Мне отсюда дорога только на кладбище, коль медицина не поможет — она выдавила слезу.
— Так, голубушка. С таким давлением вам нервничать нельзя — решительно сказал врач — ну-ка закатывайте рукав.
Померил давление, покачал сокрушённо головой.
— А теперь сядьте прямо, и смотрите за моей рукой. Ага, всё верно. А теперь, Галина Сергеевна, моргайте часто-часто. Стоп! Ну что потемнело в глазах?
— Ой, потемнело.
— Где ваши анализы?
— Вот они.
Айболит вчитывался в бумажки, слегка покачивал головой, а потом достал из своего чемодана Большую медицинскую энциклопедию и погрузился в чтение. В кабинете повисла тишина. В такой момент минута за час идёт. Бабуля ёрзала на стуле и не решалась отрывать доктора от чтения. Станислав Михайлович захлопнул книгу и, покачав головой, сказал:
— Степан Максимович диагноз поставил вам верный. У вас гипертония. Да вот незадача, переходит она в новую фазу. Потому анализы у вас плохие и перед глазами темно.
— Ой, батюшки! Помру что ли?
— Не помрёте. Медицина не стоит на месте. Сейчас я дам вам новое лекарство. Это новейшая разработка немецких учёных. В Россию его только завозить начали, и в аптеках ещё нет его. Мне коллега из Германии прислал. Айболит порылся в чемоданчике, достал коробку с иностранными надписями, деловито заглянул в неё:
— Совсем немного осталось — покачал головой — ну ничего, голубушка. Для пациентов нам ничего не жалко. Он достал из коробки пакет, отсыпал белый порошок на чистый лист бумаги и завернул. Движения пальцев при этом были ювелирными. Всем видом он показывал, что ни грамма ценного порошка нельзя потерять.
— Вот, Галина Сергеевна, это вам — протянул свёрток— здесь должно хватить для того, что бы выйти из фазы обострения. Запоминайте, как принимать: по ¼ чайной ложки три раза в день, водой не запивать, должно растаять на языке. Как растворится, ещё полчаса лежите, препарат сильный, надо дать ему возможность работать во всю мощь. Десять дней пьёте и всё. Но то, что назначил вам Степан Максимович, пить не прекращайте. На приём через 3 недели. Раньше о результатах судить сложно.
— Ой, доктор, не знаю, как вас благодарить!
— Что вы, голубушка, мы тут свой долг выполняем. Идите, милая, идите. Уже на выходе Айболит окликнул её:
— Галина Сергеевна, вы это...
— Что?
— Никому ни слова! Порошка мало, желающих много.
— Я могила! — жарко произнесла бабуля.
Едва за ней закрылась дверь, молодой врач вопросительно посмотрел на коллегу, а тот ответил:
— Потом, Стёпа, потом. Следующий!
В проёме показалась фигура коренастого деда:
— Можно?
— Нужно! Фамилия?
— Тарзанов.
— Жалобы?
— Ноги болят, сил нет.
— Раздевайтесь, ложитесь на кушетку.
— А чего на них смотреть-то? Суставы это, артрит.
— Артрит артриту рознь! Ложитесь, я пока вашу историю посмотрю. Так-так. Степаненко осматривал быстро, но непривычно. Сгибал палец руки и спрашивал, не болит ли нога, стучал по колену и интересовался, не отдаёт ли в ушах.
— Всё ясно, одевайтесь, садитесь.
Дедуля не торопясь оделся, сел рядом.
— Артрит у вас — начал Айболит.
— Так, а я что говорил?
— Но осложнение вызывает частая длительная ходьба. Вы смотрю на Комсомольской живёте?
— Ага.
— Сюда пешком пришли?
— Пешком конечно, автобус далеко останавливается, долго получается.
— Так вам нельзя столько ходить, Григорий Иванович! Вы берегите себя. Такси вызывайте.
— Так дорого!
— Жизнь дороже! Сейчас главное не пропустить ни один день лечения! Необходимо принять двадцать ванных процедур. Чередуем: день ванночка из берёзовых почек, день из морской соли. Температура воды не выше 37С, не менее двадцати минут. По такой методике лечат суставы в санаториях Израиля. На длинные расстояния не ходить. Мази, что назначил вам Степан Максимович, продолжайте мазать. Лекарства — пить. Всё, голубчик, вызывайте такси, и домой. И почему на вас тапочки домашние?
— Так я это вместо второй обуви надел — Тарзанов, казалось, ждал похвалы.
— Никонор Дмитриевич, бахилы на то и придуманы, что бы ноги пациента сберечь! Жена ваша вяжет?
— Ну, может немного, а что?
— Вот пусть свяжет вам носки шерстяные, да потолще и повыше, хоть до колен. И шерсть купит натуральную, ту, что колется. Она и теплее и микромассаж выполняет. Лучшее средство со времён Царя Гороха, нас ещё в институте учили. Всего доброго, голубчик.
Молодой доктор взглянул на часы, удивился. Двоих пациентов за двадцать минут! А он с последним полчаса возился, да тот ещё и недовольный ушёл. На остальных ушло и того меньше времени. Все остались довольны приёмом, хотя ничего нового Айболит им не выписал.
— Ну, всё, Степан Максимович, бегите к молодой жене. В понедельник зайдите ко мне в обед, пошушукаемся.
После выходных молодому врачу не терпелось попасть к Айболиту. Он едва дождался обеда, и в назначенный час, захватив термос с чаем, бутерброды и конфеты поспешил к старшему коллеге.
— А, Степан, ну заходите, располагайтесь. Вы и чаёк принёсли? Чудесно - Станислав Михайлович неспешно разлил чай, пил смакуя, прихлёбывая, по-домашнему.
Молодой врач всё смотрел на него выжидающе.
— Что, Степан Максимович, не терпится секрет мой узнать?
— Ага. Все выходные только об этом думал.
— Хе-хе. Обещал только преемнику его рассказать, видно ты им и будешь - впервые Айболит перешёл на «ты» - Не зря, наверное, фамилии у нас одинаковые. Как отец сыну поведаю тебе свой маленький секрет. Весь фокус в том, что бы каждый пациент почувствовал себя особенным. Ведь о чём они в очередях говорят? Только о себе! Чужая боль никого не интересуют, всякий жаждет выговориться. Вот на этом их и лови. Делай каждого особенным. На всех диагнозов не напасёшься, на помощь тебе фантазия. Кому обострение додумай, кому редкий вид болезни. Но сочинять с умом надо, что бы, ни пошёл никто в центральную больницу инвалидность получать. Видал как я того дедка осматривал? Вот так и делай — импровизируй, и они благодарны тебе будут — ведь ты разглядел уникальность их недуга! Понял фишку?
— Понял, Станислав Михайлович. А как же лекарство немецкое?
— Да, упаси бог, какое немецкое? — Айболит хмыкнул — простая аскорбиновая кислота то была. У меня таких «лекарств» много припасено. Вот погляди — пожилой доктор открыл ящик стола — здесь сплошь «иностранные» лекарства: травы, витамины, активированный уголь, а где и вовсе пустые капсулы. Главное правильно преподнести, напустить туману и не переборщить. Научишься.
— Чудеса...
— А то! Но, Степан Максимович — голос Айболита стал серьёзным — есть условие одно. Выполнишь?
— Какое?
— Лечить людей. Не делать из них посмешища, не рассказывать никому о том, что я тебе рассказал. А каждый день практиковаться, учиться, ставить верные диагнозы, зря ничего не прописывать. Этот маскарад для чего? Что бы отстал от тебя пациент, не сидел полдня, о болячках рассказывая. Ведь заметь, ни одного твоего назначения я не отменил, ибо все они верные. Потому, Стёпа, обещай не расслабляться, а идти дальше, лечить людей, облегчать им боль. Для того мы сидим тут.
— Понял я, Станислав Михайлович. Буду лечить.
— Вот и молодец. А теперь иди, скоро и обед кончается, отдохни перед приёмом. Совет нужен — приходи, помощь требуется — не стесняйся. Раскрыл я тебе свою тайну, ты как сын мне теперь — усмехнулся Айболит.
— Спасибо вам.
Через год Станислав Михайлович вышел на пенсию, его кабинет занял Семён Максимович. И на табличке теперь значилось «Врач-терапевт. Степаненко С. М.»
— Это сын его — говаривали старушки в очереди, не смекая, что отчество должно быть другим.
Но врач их не разубеждал. Он хорошо освоил науку.
<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<
Другие истории под тегом #agu_истории
Жду вас на своём канале
