По окончанию КМБ нас ждала присяга на верность своему отечеству и распределение по батальонам, ротам и взводам.
К слову сказать, каждое подразделение имело собственное предназначение и приносило пользу по разному. В батальонах готовили к частым прыжкам с парашютами и долгим марш броскам по пересеченной местности. Связисты - разумеется, тоже готовились к прыжкам и марш броскам, но немного в меньшей степени, а больше изучали технику связи. Были медицинские роты, роты РХБЗ, разведывательные, саперные, ремонтные, комендантские и прочие. У каждой, свой уклон. Самая большая физическая нагрузка, ложилась на взвод снайперов. На всю часть, а это около 2-х тысяч военнослужащих, взвод снайперов составляли всего человек 20. Это были очень хорошо подготовленные солдаты, на гражданке профессионально занимающиеся спортом. Они беспрерывно бегали, прыгали с парашютом, изучали оружие, стреляли на полигоне. Я всю службу с интересом наблюдал за этими ребятами, особенно на спортивной площадке. И если обычный солдат, подтягивался на турнике раз 8-12, то каждое утро, взвод снайперов подтягивался 20-25 раз в бронежилетах старого образца. Это был тесный коллектив, в котором пресекались даже мысли о дедовщине или неуставных отношениях. Мне казалось, что это одна большая и дружная семья.
Следом за снайперами, по физической нагрузке шла разведывательная рота. Туда тоже брали спортсменов, и просто крепких парней. Им не нужны были массивные «шкафы», а просто выносливые и не глупые ребята. Иногда, по службе, заглядывая в расположение разведчиков, я очень часто их заставал в положении «упор лежа» и удивлялся от количества пота на полу. Кто-то не выдерживал нагрузки и переводился в другие роты, но большинство даже и не думали жаловаться на жизнь и продолжали служить. Со временем становилось легче, ведь организм привыкал к нагрузкам и это уже не являлось чем-то не обычным.
Отдельная каста – это солдаты, которых забирали служить в штаб, на должности «писарей» или водителями начальников. Они навсегда забывали, что такое наряды, марш-броски и стрельбища. Они практически работали в штабе и редко проводили время со своими сослуживцами. Также, особнячком стояли «ЗГТшники». Это солдаты, которые также служили при штабе, и подчинялись лишь 2м людям в части – Командиру части и начальнику службы Защиты Государственной Тайны.
Еще, будучи на КМБ, мы выучили наизусть слова присяги и вот, настал день принесения клятвы. Оговорюсь, что до принятия присяги, новобранец еще не очень то относиться к категории военных. Да, он носит военную форму, выполняет какую-то работу, но по закону, он еще гражданский человек. Его не может судить военный суд. Зато после принятия, все, ты отвечаешь как военнослужащий.
Для принятия присяги молодыми бойцами, всегда выделяется целый день. Это торжественное событие. В часть могут приехать родственники и друзья, чтобы наблюдать за процессом. Это, так сказать, день открытых дверей в части. Солдатам выдают оружие, происходит построение на плацу и каждый, произносит вслух слова клятвы. В этот день отменяют все работы по части, в столовой особенно вкусно кормят. В общем, это мини праздник. А еще через день, происходит распределение по различным ротам и взводам. В основном, разделение происходит в зависимости от умений солдата. Если учился на повара, то скорее всего попадешь в роту материального обеспечения, музыканты – в музыкальный взвод (да, есть и такие), медики в медицинскую роту и т.д. Я же попал в ремонтную роту, на должность водителя-моториста т.к. учился в ДОСААФ перед армией и получил водительское удостоверение категории С.
Ремонтная рота, оказалась середнячковой по сравнению с остальными в нашей части. По прибытию, сразу познакомился с командиром взвода, отделения, а затем на построении – представился командир роты, его заместитель, прапорщики и сержанты-контрактники. Так началась уже служба в подразделении. Дедовщины не наблюдалось, рукоприкладств тоже. В основном, этого не было из-за жесткой дисциплины и каждый «старослужащий», еще больше нашего боялся офицеров. За несерьезные провинности ждало наказание физической нагрузкой, а за средние – выговоры с занесением в личное дело. За серьезные проступки, вполне могла быть гауптвахта или даже дисциплинарный батальон. Поэтому распущенности не было, а попытки к этому – жестко пресекались.
Дни стали до безобразия похожи один на другой. С утра подъем, за минуту одеваемся и выбегаем на плац для проведения зарядки. Сначала это разминка, затем отжимания и бег, порядка 4х километров вокруг части. Если командир роты в плохом настроении или нынче мы где-то нагрешили, то 2 круга вокруг части. И что примечательно, командир всегда бежал вместе с нами. Это был примерно декабрь 2010 года, и кирзовые сапоги, если не правильно намотать портянки по неопытности, за один такой забег, сбивали ноги в кровь. Поэтому портянки учили мотать с первых дней, а те, кто не научился, дорого поплатился кровавыми мозолями на ногах.
Затем мы приводили себя в порядок - помыться, побриться, почистить зубы и привести форму в порядок.
Строем на завтрак, что тоже иногда занимало несколько часов, ведь прапорщик был человеком настроения и добивался идеальной строевой подготовки. Мы могли реально ходить часами перед завтраком вокруг столовой, пока ему не надоест или не замерзнет. Но ни разу завтрак не пропускали.
После отправлялись в парк, ремонтировали технику, чистили снег «от сюда, и до обеда».
Обедали и начинались занятия. Не сказать, что они были разнообразны, но чему-то нас учили. Могла быть и просто строевая подготовка, где мы маршировали, оттачивали повороты и развороты в строю, а могли быть и лекции в казарме о том, как пользоваться оружием, как его разбирать, чистить и ухаживать за ним. Были походы на стрельбище. Это конечно тоже не увеселительная прогулка, но несколько раз в неделю, каждый боец стрелял из своего автомата. Также была пред-прыжковая подготовка, без нее никуда. Были укладки парашютов в 30-ти градусный мороз. А это такая штука, которая требует, чтобы укладка происходила только голыми руками. Бывало и так, что руки замерзали почти до полной потери чувствительности, тогда вся рота отправлялась в казарму и просто обнимала горячие батареи в сушилке (комната, где сушатся вещи и обувь), через минут 20, укладка продолжалась и так, до тех пор, пока твой парашют не будет уложен. Каждый этап проверялся, так что если правильно выполнять все указания, то ошибиться было сложно, ну а если ошибался, то все начинал снова и снова, пока не появится положительный результат.
Вечером мы занимались стиркой формы, чисткой обуви, физической подготовкой. Ужинали, час смотрели телевизор и в 22:00 ложились спать. Так проходили дни, с понедельника по пятницу. В субботу же, наводили порядки в расположении. По воскресеньям проходили спортивные мероприятия, марш-броски и прочие соревнования между подразделениями.
За пару месяцев, я уже полностью освоился и чувствовал себя вполне комфортно. Конечно, я еще не полностью отвык от гражданской жизни, но и здесь все начало налаживаться.
