Что осталось незамеченным в фильме «Ничего хорошего в отеле Эль Рояль»
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
Мы уже говорили, что сезон 2017-2018 годов был весьма плодотворным по части кинофильмов, которые обыгрывали тему из нуара (мрачных криминальных драм) или же пытались заново взглянуть на это уникальное явление, ставшее жанровой матрицей современного криминального кинематографа.
Мы вновь возвращаемся в это время. И вновь рассматриваем фильм «Ничего хорошего в отеле Эль Рояль» (2018). Полтора года назад мы уже делали публикацию, посвященную этой киноленте. А потому не будем повторяться. Приведем лишь некоторые тезисы. Отель является неким символом нуара - умирающего жанра. Дело в ленте происходит на рубеже 1968-1969 годов, когда на горизонте возник более экспрессивный нео-нуар. И связано это было с печальными последствиями действия «семьи» Чарльза Мэнсона.
В отличие от «Однажды в Голливуде» Тарантино в «Эль Рояль» группировка Мэнсона показана с не сточки зрения «буржуазного обывателя» (то есть грязные, противные хиппи), а дан как бы взор изнутри. Сами-то себя они видят творческим и революционно-уточненными. Однако при столкновении сюжетов (уголовники «давней закалки» против маньяков «новой волны») режиссер отдает предпочтение «старым, добрым временам». А потому пожилой, теряющий память налетчик показан с очень большой внутренней симпатией.
И при этом мы совершенно упустили из виду некие детали, связанные с, казалось бы, побочным сюжетом. А именно с кинопленкой и сутью самого отеля, снабженного всеми возможностями для сбора компромата. Критики как бы единогласно заявили, что на пленке был Джон Кеннеди и это всех устроило. Однако при повторном просмотре и анализе картины, оказалось, что это мнение в корне ошибочно. А поскольку режиссером фильма был большой любитель скрытых деталей Дрю Годдар (вспоминайте «Хижину в лесу»), то есть большой риск, что фильм оказался головоломкой. Которую кстати так и не разгадали.
Джон Кеннеди банально не мог быть запечатлен на «компрометирующей кинопленке», поскольку к тому моменту, когда она была сделана (по сюжету фильма) он уже был мертв несколько лет. Снимает её портье, молодой паренек по имени Майлз, который оказался в отеле сразу же после возвращения с войны, которая шла во Вьетнаме. Только американцы оказались во Вьетнаме в 1965 году, когда Кеннеди уже два года как убили.
Сам Майлз говорит, что не отдал пленку «таинственным заказчикам», так как запечатленный на ней человек «был добр к нему». Версию об общении с призраком убитого президента США отметем. Опять же про «человека» взглянувшие на пленку говорят: «Оооо! Большая шишка!» «Да я его знаю!» «Кажись, его же убили?» Вы серьезно полагаете, что это слова в адрес Джона Кеннеди, который стал своего рода объектом всеобщего американского культа?
А вот буквально накануне изложенных событий в фильме был убит его брат, Роберт Кеннеди – генеральный прокурор США (действительно, большая шишка). И это выводит на второй вопрос: а кто хозяева? То есть: кто заказчики? Он был задан в фильме, но оставлен без ответа. «Наверное, те, кому принадлежит отель»
Прибывший в отель агент ФБР находит в номере два комплекта прослушивающего оборудования. Собственно от ФБР, который он должен изъять, и «чужой» (то есть владельцев отеля). Главная загадка фильма заключается в том, что пленка, компрометирующая Роберта Кеннеди, должна была заставить его сняться с президентских выборов, однако Майлз (юноша-портье) скрыл оную, мол, человек вел себя прилично. Чем собственно подписал Роберту «смертный приговор» (сам того не желая). Если нет возможности надавить через компромат, то придется «устранять»
А это выход на «тайную закулису», тот самый «глобальный заговор», который не раз показан в фильмах Годдара. Когда агент ФБР звонит лично Гуверу, тот категорически требует, чтобы оный держался в стороне от всей криминальной заварухи (собственно образующей основную канву сюжета). Ведь ещё немного и у главы ФБР будут реальные доказательства «тайного политического заговора». Именно в этом реальная ценность кинопленки, а отнюдь не потому, что на ней запечатлены чьи-то интимные игры
