30 января (11 февраля) 1837 года жители Санкт-Петербурга из некролога, опубликованного в газете "Северная пчела", узнали, что накануне, 29 января (10 февраля) в третьем часу пополудни скончался известный поэт Александр Сергеевич Пушкин.
Сегодня, 29 января, в 3-м часу пополудни литература русская понесла невознаградимую потерю: Александр Сергеевич Пушкин, по кратковременных страданиях телесных, оставил юдольную сию обитель. Пораженные глубочайшею горестию, мы не будем многоречивы при сем извещении: Россия обязана Пушкину благодарностью за 22-летние заслуги на его поприще словесности, которые были ряд блистательнейших и полезнейших успехов в сочинениях всех родов. Пушкин прожил 37 лет: весьма мало для жизни человека обыкновенного и чрезвычайно много в сравнении с тем, что совершил уже он в столь краткое время существования, хотя многого, очень многого могло бы еще ожидать от него признательное отечество. Л. Якубович.
Когда говорят, что человек прожил "...чрезвычайно много в сравнении с тем, что совершил", то никакие иные аналогии, кроме "зажился" и "давно пора было помирать" мне в голову не приходят. Слово "много" в отношении количества прожитых лет в некрологе неуместно, даже если речь идет о долгожителе. Полагаю, так можно сказать только в случае, когда смерть является не горькой утратой, а ожидаемым с нетерпением событием.
Газета, в которой был напечатан некролог, длительное время писала о Пушкине исключительно в негативном ключе. Особенно остро это проявилось, когда поэт начал выпускать собственный журнал"Современник". Пушкина обвиняли в непрофессионализме, пристрастной критике, отсутствии поэтичности, неумении преподнести читателям что-либо новое. Критик из "Северной пчелы" уверял, что в "Современнике" печатается "...несвязная болтавня, усыпляющая читателей", а единственным достойным внимания произведением в первом номере журнала является стихотворение Жуковского "Ночной смотр" (см. "Северная пчела" №127-129 за 1836 год). Если об этом знать, то плохо скрываемая радость от смерти Пушкина станет если не понятной, то хотя бы объяснимой.
О Лукьяне Якубовиче (1805 - 1839), человеке, именем которого подписан некролог, известно немногое. Он происходил из помещичьей среды, закончил Благородный пансион при Московском университете, но нигде и никогда не служил, существуя на литературные заработки. Так как талантом он особенным не обладал и печатался весьма редко, то у него, вероятно, должен был быть какой-то другой источник доходов, потому что за стихи платили мало и далеко не всем. Тем не менее, когда в 1836 году готовился к печати сборник стихов Лукьяна Якубовича, Пушкин опубликовал несколько его стихотворений в последнем номере "Современника" с припиской, что они скоро выйдут в отдельной книге.
Лучшей рекламы для книги малоизвестного автора трудно придумать. И потому мне хочется верить, что некролог о Пушкине в "Северной пчеле" просто подписан именем Лукьяна Якубовича, а составил его другой человек. Ведь если Якубович сам написал этот некролог, то перед нами очень неприятный пример черной неблагодарности.
Однако основная странность этого некролога не в тоне и не в авторе, а в том, что если бы Пушкин действительно умер 29 января (10 февраля) 1837 года в третьем часу пополудни, то сообщение об этом в газете за 30 января 1837 года не могло бы появиться физически. Ведь в XIX веке при существующих в то время технологиях печати и в условиях отсутствия средств удаленной связи самыми свежими новостями в газетах были те, которые стали известны в редакции утром предыдущего дня.
Посмотрим на примере. Утром 30 января (11 февраля) 1837 года в редакции газеты "Санкт-Петербургские ведомости" из газеты "Северная пчела" узнали о смерти А. С. Пушкина и написали заметку:
Вчера, 29-го января в 3-м часу пополудни скончался Александр Сергеевич Пушкин. Русская литература не терпела столь важной потери со времени смерти Карамзина.
Потом газету отнесли в цензуру, сверстали, набрали, напечатали, получили разрешение на выпуск из типографии и утром 31 января (12 февраля) доставили подписчикам.
А в случае с "Северной пчелой" такого быть не могло. Если верить некрологу, Пушкин скончался в третьем часу пополудни. Даже если отбросить морально-этические соображения и предположить, что сразу после его смерти некий человек помчался в редакцию "Северной пчелы" сообщить эту новость, то все равно получится, что он прибыл бы туда в то время, когда завтрашний номер уже прошел цензуру и верстался или даже набирался. Ведь чтобы вовремя получить билет на выпуск газеты из типографии, готовые гранки нужно было отнести в цензурный комитет в присутственные часы: цензоры, как и другие чиновники, сверхурочно не работали.
При таком раскладе было два возможных варианта действий: либо напечатать некролог в следующем номере газеты, либо изменить верстку текущего номера и добавить маленькую заметку где-нибудь на краю. Цензурное законодательство допускало незначительные изменения в печатной версии по сравнению с разрешенной ранее рукописью, если в них не было ничего предосудительного.
Но некролог о Пушкине находится посередине страницы. То есть он был включен в газету с самого начала, а не в дополнение к основным статьям после возможного получения известия. Значит, о смерти Пушкина в редакции "Северной пчелы" знали уже утром 29 января (10 февраля), в то время, когда, если верить некрологу, Пушкин был еще жив. Вот такой парадокс.
Подробности кончины Пушкина известны из письма В. А. Жуковского к отцу поэта С. Л. Пушкину. Оно сначала ходило по Санкт-Петербургу в списках, а потом было опубликовано в V томе журнала "Современник". В письме говорится, что сразу после смерти Пушкина с него очень оперативно сняли маску, а вот о том, что кого-то послали сообщить в газету, нет ни слова.
"...Я смотрел внимательно, ждал последнего вздоха; но я его не приметил. Тишина, его объявшая, казалась мне успокоением. Все над ним молчали. Минуты через две я спросил: «Что он?» — «Кончилось», — отвечал мне Даль. Так тихо, так таинственно удалилась душа его. Мы долго стояли над ним молча, не шевелясь, не смея нарушить великого таинства смерти, которое свершилось перед нами во всей умилительной святыне своей. <...>
Опишу в немногих словах то, что было после. К счастию, я вспомнил вовремя, что надобно с него снять маску. Это было исполнено немедленно; черты его еще не успели измениться. Конечно, того первого выражения, которое дала им смерть, в них не сохранилось; но все мы имеем отпечаток привлекательный; это не смерть, а сон. Не буду рассказывать того, что сделалось с бедною женою: при ней неотлучно находились княгиня Вяземская, Е. Н. Загряжская, граф и графина Строгановы. Граф взял на себя все распоряжения похорон. Побыв еще несколько времени в доме, я поехал к Вьельгорскому обедать; у него собрались и все другие, видевшие последнюю минуту Пушкина; и он сам был приглашен за гробом к этому обеду... праздновать день моего рождения".
В письме Жуковского к отцу Пушкина указаны такие же дата и время смерти, что и в некрологе из «Северной пчелы». И можно предположить, что это письмо написано с целью формирования ложной картины гибели Пушкина и отвлечения внимания от истинных мотивов его убийства, а издатели "Северной пчелы" были с Жуковским в сговоре.
Жуковскому и его сообщниками все удалось. Никто не сомневается, что Александр Сергеевич Пушкин скончался 29 января (10 февраля) 1837 года в третьем часу пополудни от раны, полученной на дуэли с Дантесом. Но исходный некролог о его смерти не мог естественным образом появиться в газете в таком виде в обозначенные в ней же сроки и потому является недостоверным. Из этого можно заключить, что Александра Сергеевич Пушкин умер не 29 января (10 февраля) 1837 года, а раньше. Вероятнее всего, это произошло 28 января (9 февраля).
Я не за альтернативную историю. Мне просто хочется знать и говорить правду.
Уважаемые читатели!
Подписывайтесь на канал Смотри в Корень. Здесь будет интересно, я постараюсь.