История повествует нам обо всех проявлениях человеческой сущности: о подвигах и предательствах, о зверстве и гуманизме, подлости и самопожертвовании. Плохого в ней как минимум не меньше, чем хорошего. И поэтому нам следует помнить о проявлениях лучших человеческих черт, когда бы и где они не проявлялись.
Одной из ярких страниц человеческого благородства и гуманизма была история иезуитских редукций (поселений-миссий, находившихся под контролем иезуитов) в Парагвае в XVII-XVIII веках. О «государстве» или «республике», созданной Орденом иезуитов на берегах рек Парана и Парагвай (ныне это в основном территории бразильского штата Парана и аргентинской провинции Мисьонес, и часть – Республика Парагвай) написано очень много. Но оценки этого, как сегодня принято говорить, проекта остаются полярными. Одни авторы утверждают, что иезуиты руководствовались благородными побуждениями и спасали индейцев-гуарани от работорговцев и прививали им цивилизованность и культуру. Другие же считают, что иезуиты поработили индейцев, обманом загнали их в подобие колхозов и богатели на их крови и поте.
Не все читатели интересовались историей Парагвая и иезуитских редукций, поэтому имеет смысл кратко написать о них. Иезуиты начали строить миссии в 1580-х гг. на неосвоенных землях по берегам рек Парана, Парагвай и Уругвай, привлекая гуда индейцев-гуарани – племя, занимавшееся примитивным земледелием и охотой. Гуарани страдали от набегов более воинственных племён (например, свирепых гуайкуру), а также от нападений испанских и особенно португальских работорговцев.
Король Испании в 1542 г. под влиянием доминиканских монахов Франсиско де Витории и Бартоломе де лас Касаса, требовавших признания индейцев полноценными людьми и запрета обращения их в рабство (одно создание Божие и может владеть другим) принял закон, запрещавший рабство индейцев. Соблюдался он в испанских колониях довольно плохо, но в португальской Бразилии захват индейцев в рабство процветал. Там, в провинции Сан-Паулу, сложилось крупное сообщество профессиональных работорговцев – бандейрантов (участников бандейр – вооружённых отрядов). Бедные португальские переселенцы, эмигранты из Франции, Германии, Италии, Фландрии, «новые христиане» (крещёные евреи и мавры), скрывавшиеся от инквизиции, перемешались с местными индейцами и сделали охоту на дикарей своим главным ремеслом. Африканские рабы были несравненно послушнее и выносливее, но их нужно было купить в Африке и доставить в Америку, а индейцев захватывали в самой Америке. Хотя большинство индейцев умирало вскоре после захвата, а выжившие постоянно бежали в сельву, индейцы-рабы были гораздо дешевле негров. Поэтому бизнес бандейрантов процветал.
Иезуиты сделали редукции зонами убежища для гуарани. Социальную систему они позаимствовали у инков, сочтя её идеальной для примитивных племён. У жителей редукций почти не было собственности, кроме одежды и небольших огородов: дома и почти весь инвентарь принадлежали миссии. Сами редукции представляли собой хорошо спланированные посёлки с жилыми домами европейского типа, церковью, хозяйственными и административными постройками. В редукциях существовало самоуправление, работали школы и медицинские пункты. Ремёсла, которым иезуиты обучили индейцев, достигли высокого художественного уровня. «В миссиях были каменщики, обжигатели кирпича, оружейники, мельники, часовщики, художники, ювелиры, горшечники. Были построены кирпичные заводы, печи для обжигания извести, мельницы, приводившиеся в движение лошадьми и людьми. Строились органы, отливались колокола, печатались книги на иностранных языках (разумеется, для вывоза). К началу XVIII века в каждой редукции были солнечные или даже механические часы местного изготовления, по которым и регулировался рабочий день редукции.
Все произведенные продукты сдавались на склады, в которых работали индейцы, обученные письму и счету. Часть продуктов раздавалась населению. Ткани делились на равные куски и раздавались поименно … Большая часть произведенного в редукциях шла на экспорт. … Ни внутри редукции, ни между редукциями торговли не существовало. …
Враги иезуитов, в частности, антиклерикальный писатель Азара, упрекают их в том, что они морили индейцев голодом, изнуряли их непосильной работой. Но как-то убедительнее, логичнее кажется та картина, которую рисуют источники, восходящие к иезуитам: безголодное существование, отдых каждое воскресенье, обеспеченная хижина и плащ... И эта почти удавшаяся попытка низведения сотен тысяч людей до муравьиного существования представляется гораздо более страшной картиной, чем любая каторга» (И.Р.Шафаревич Социализм как явление мировой истории. Государство иезуитов в Парагвае. Интернет-версия).
Однако так ли страшна эта картина? Иезуиты позаимствовали для редукций протокоммунистическую модель общества инков не зря. Переход от дикости к начаткам цивилизованности всегда порождает нечто подобное обществу инкского типа – похожими были протогосударства Древнего Египта и Месопотамии; да и древнейшие греческие царства мало от них отличались: Спарта - яркий тому пример. Полное подчинение правителю и фактическое отсутствие частной собственности приучали первобытных людей к дисциплине и позволяли организовывать общественные работы, и только потом развитие общества постепенно привело к появлению идей свободы и самоуправления. Поскольку иезуиты учили индейцев грамоте (они составили грамматику языка гуарани и переводили на него книги) и организовали самоуправление по испанскому образцу, гуарани должны были пройти путь от «муравьиного существования» к цивилизованности гораздо быстрее, чем древние египтяне или спартанцы. Тем более, что иезуиты постепенно приучали индейцев к частной собственности, наделяя из собственными земельными участками (другое дело, что индейцы обрабатывали их плохо, т.к. получали бесплатную пищу с общественных складов). Гуарани часто спорили с иезуитами, ссорились с ними, покидали редукции, возвращаясь к дикой жизни – их никто не наказывал и останавливал. Однако гораздо больше индейцев не уходило из редукций, а приходило в них. Потому, что редукции с самого начала существования подвергались всё более массированным нападениям бандейрантов.
Надо отметить, что редукции для защиты и обучения индейцев основывали не только иезуиты и не только в Парагвае. В той же Бразилии иезуиты основали миссии на реке Токантинс, существовали они и в Мексике, а французские иезуиты организовывали их в Канаде. Но, за исключением Парагвая, эти начинания провалились, не выдержав враждебности испанских и португальских поселенцев (они были недовольны тем, что дикарям положены какие-то права), и не меньшей враждебности диких племён, не желавших цивилизовываться и относившихся к принявшим христианство сородичам как к предателям.
Всё дело – в людях. Парагвайские миссии основывали выдающиеся гуманисты и подвижники, поэтому они долгое время преуспевали. Губернатор Рио-де-Ла-Платы (это Аргентина, Уругвай, Парагвай и Боливия) Эрнандо Ариас де Сааведра не был иезуитом, но очень поспособствовал созданию редукций. Он выступал за равенство индейцев (разумеется, после их евангелизации и приобщения к начаткам цивилизованности). По его предложению королевский указ 1606 г. предписывал испанцам завоёвывать индейские племена Ла-Платы не силой оружия, а убеждением. В 1609 г. был издан королевский приказ иезуитам осуществить «духовное завоевание» индейцев Парагвая, после чего они должны были быть уравнены в правах с испанцами.
В том же году шестеро иезуитов и первый глава Ордена в Парагвае Диего де Торрес Болло приступили к созданию редукций.
В 1612 г. в «иезуитскую республику» прибывает Антонио Руис де Монтойя, сформулировавший внутренние законы редукций и сыгравший огромную роль в истории иезуитского самоуправления и народа гуарани.
В 1616 г. бандейранты вышли к границам редукций. Они заявили, что будут ловить только «ничьих» индейцев, и в результате тысячи этих «ничьих» бросились под защиту иезуитов. Опустошив земли, прилегавшие к редукциям, в 1628 г. бандейранты (около 3 тысяч человек, в основном наёмники-индейцы во главе с Антониу Рапожу Таварешем) атаковали редукции. Монтойя призвал всех иезуитов, находившихся в редукциях, взяться за оружие и вступить в бой с работорговцами. При нападении бандейрантов на редукцию Консепсьон падре Катальдино первым из иезуитов поднял оружие: он организовал оборону, вооружив индейцев мачете и самодельными пиками, и отогнал нападавших.
29 января 1629 г. бандейранты взяли штурмом крупную редукцию Сан-Антонио, уведя в рабство 4 тысячи индейцев. Падре Масета и Мансилья добровольно пошли с захваченными индейцами в Бразилию, требуя освобождения захваченных. «Отец Масета вел себя особенно героически, неся оковы тех, кто едва мог себя утащить, сам полумертвый от голода и постоянного труда. Особенно он стремился добиться освобождения вождя пленников по имени Гиравера, который был одним из его злейших врагов, и так старался, что капитан бандейрантов, тронутый его рвением или утомленный его мольбой, освободил вождя, его жену и семья и шесть индейцев его племени. Вождь вернулся, чтобы стать лучшим другом иезуитов…» (Р.Б.Каннингхем Грэм «Текст исчезнувшей Аркадии»).
В последующие два года бандейранты разрушили ещё две редукции, и Монтойя принял решение об эвакуации уцелевших редукций за Парану: 14 тысяч индейцев совершили тяжелейший переход по рекам, через девственные леса, к новому месту жительства. В последующие годы атаки бандейрантов только усиливались, и много редукций было покинуто. Но что показательно: индейцы не разбегались, хотя в условиях военных атак это было проще простого, а дисциплинированно, невзирая на лишения и жертвы, шли за отцами-иезуитами на новые земли и отстраивали новые редукции. Нет, это совсем не похоже на рабство!
Проблема заключалась в том, что индейцам в испанских и португальских колониях было запрещено иметь оружие, а иезуиты, во-первых, не желали воевать с бандейрантами (те, хотя бы формально, были католиками), да к тому же монахи пользоваться оружием не умели. В 1638 г. Монтойя и Франсиско Диас Тано отправились в Мадрид, а затем в Рим, чтобы попросить у короля и римского папы помощи. Главное – они просили короля отменить закон, запрещавший индейцам иметь оружие. И они добиваются успеха: в 1640 г. король издаёт ордонанс (закон), разрешавший индейцам владеть оружием, а папа римский – специальную буллу, запрещавшую подданным Португалии (т.е. бандейрантам) захватывать в рабство крещёных индейцев. Однако ещё до разрешения короля, в 1638 г., губернатор Рио-де-Ла-Платы, видя угрозу полного разрушения редукций и исчезновения гуарани, своей волей разрешает иезуитам создать индейское ополчение. Он присылает в редукции 11 солдат, обучавших индейцев пользоваться оружием. Уже в конце того же года ополчение, возглавляемое управляющим редукциями Диего де Альфаро нанесло несколько поражений бандейрантам. Сам Альфаро погиб в одном из боёв.
Папская булла вызвала среди бандейрантов взрыв ярости. Они собрали огромную армию (450 «белых» и 2700 наёмников-индейцев) во главе с Мануэлем Пиресом и Йерониму Педрозу ди Барриушом и двинулись в решительный поход на редукции. Им навстречу отправилась почти 5-тысячное иезуитское ополчение во главе с бывшими солдатами Хуаном Карденасом, Антонио Берналем и Доминго Торресом.
Два войска встретились у ручья Мбороре. В ожесточённом бою ополченцы разбили бандейрантов, причём часть индейцев-наёмников перешла на сторону иезуитского ополчения. В конце концов закалённые в боях и походах бандейранты смогли прорваться и уйти в Сан-Пауло, но они понесли большие потери и прекратили войну с иезуитами.
В течение следующего столетия ополчение редукций играло большую роль в конфликтах в вице-королевстве Рио-де-Ла-Плата, подавляя мятежи и восстания и отражая набеги диких индейцев.
Иезуитское «государство» получило мирную передышку. Оно быстро развивалось: в редукциях строились каменные здания (в первую очередь церкви) и многочисленные мастерские. На прекрасно обработанных полях и плантациях выращивали рис, табак, пшеницу, бобы, горох, чай-мате, хлопок, маис, индиго, апельсины, овощи и сахарный тростник. Редукции содержали огромное количество скота (в 1767 г. – 725 тысяч голов): население редукций питалось в основном мясом, чего в то время не могли позволить себе бедняки ни в одной стране мира.
Через сто лет после битвы на Мбороре иезуитское «государство» состояло из 31 редукции; столицей была Канделария с 7-тысячным населением. Численность населения составляло 140 тысяч человек (по другим данным – 170 тысяч), в том числе от 10 до 120 иезуитов. В каждой редукции было несколько врачей. Индейские мальчики учились в школах, где преподавали грамматику (испанскую и гуарани), арифметику, латынь, музыку и, разумеется, Закон Божий. Важную роль в редукциях играла музыка (развитием музыкальной культуры занимались бельгиец Жан Вассо, француз Луи Бергер и тиролец Антон Зепп), к которой гуарани проявляли большие способности: в каждом поселении был прекрасный хор, а музыкальные инструменты изготовлялись индейскими мастерами. В редукции Япею даже была построена консерватория. В непроходимой сельве были проложены дороги с почтовыми станциями. Редукции обладали ополчением численностью в 7 тысяч воинов, вооружённых преимущественно луками, копьями и мачете, но имевших также 800 ружей и самодельные деревянные пушки. Были, разумеется, суды и тюрьмы. Высшей мерой наказания было изгнание из редукции, что говорит о том, что иезуиты отнюдь не держали в них индейцев насильно (Vadim Antinormanist История иезуитских редукций Парагвая, https://www.indiansworld.org/Articles/istoriya-iezuitskih-redukciy-paragvaya.html#.XjftHOsueUk).
Противники иезуитов утверждали, что Орден наживался на эксплуатации индейцев и стяжал огромные богатства. Однако это совершенно невероятно: ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней в Парагвае нет. «Государство» иезуитов экспортировало хлопковые и льняные ткани, древесину, табак и йерба мате. Изолированный регион, ограниченный в правах как испанская колония, мог поставлять товары только в другие части Рио-де-Ла-Платы, а это очень бедный рынок. В годы наибольшего расцвета экспорт приносил «государству» 100 тысяч песо, что не является особенно большой суммой, тем более что иезуитам приходилось покупать всевозможные инструменты, металлоизделия и соль (её в Парагвае нет). Так что особого богатства иезуиты в Парагвае просто не могли нажить. Когда Орден был разгромлен, у изгоняемых иезуитов не было обнаружено никаких богатств, а тайно вывести их, в силу географического положения Парагвая, невозможно.
***
Трудно определить, почему королевский двор в Мадриде и римский престол начали гонения на иезуитов. Наверное, в силу целого комплекса причин: постоянных жалоб колонистов, недовольных защитой индейцев иезуитами, опасений по поводу существования в самом сердце Южной Америки странного, неконтролируемого квази-государства, о котором распространяются слухи как о «рае на Земле» (это было связано с использованием иезуитами традиционного верования гуарани в «Землю без греха»). Особую роль сыграло объединение Испании и Португалии (оказавшееся, правда, недолговечным): португальцы, как отмечалось выше, были активнейшими работорговцами.
Всё началось с необъяснимой папской буллы 1753 г., запрещавшей иезуитам торговать: они её проигнорировали потому, что она означала запрет на дальнейшее существование редукций. Но самая большая угроза нависла над парагвайскими иезуитами после подписания испано-португальского договора 1750 г., предусматривавшего передачу 7 редукций в состав португальской Бразилии в обмен на часть территории Уругвая. Иезуиты и их подопечные индейцы должны были покинуть свои земли в течение года. Иезуиты были верными подданными Мадрида и не собирались сопротивляться. После многочисленных жалоб и просьб иезуитов оставить в покое миссии, проигнорированных монархом, глава Ордена Игнацио Висконти приказал своему представителю в Парагвае Хосе де Барреде и ординатору миссий Штроблю исполнить приказ. Но эвакуации воспротивились индейцы. Недавние кочевники, они привыкли жить в благоустроенной «Земле без греха» и не собирались её покидать, тем более после того, как пролили за неё кровь в боях с бандейрантами.
Иезуиты уговаривали индейцев подчиниться, но, столкнувшись с яростным неподчинением, и зная, что указ несправедлив, сами начали саботировать переселение. В 1753 г. по редукциям начали ездить представители испанской короны для наблюдения за эвакуацией, и жители четырёх редукций встретив их с оружием, заявили о неповиновении.
Согласно испано-португальскому договору, испанские власти Рио-де-Ла-Платы несли ответственность за исполнение указа, и были обязаны в случае сопротивления обеспечить его исполнение силой. В мае 1754 г. губернатор Буэнос-Айреса Андоньеги с двухтысячной армией вторгся в район редукций, но был отброшен ополченцами-гуарани, во главе которых стоял Николас Нингиру, коррехидор (мэр) редукции Консепсьон. В следующем году он вновь двинулся на редукции – на сей раз к нему присоединилась тысячная португальская армия.
Ополчение редукций со своими луками, копьями, старыми аркебузами и деревянными пушками, кое-как обученное несколькими отставными солдатами, могло сопротивляться отрядам бандейрантов – в общем, мало боеспособных бандитов, а также подавлять мятежи плохо вооружённых и неорганизованных испанских поселенцев. С регулярной армией оно было неспособно справиться в принципе. В феврале в перестрелке погиб самый уважаемый командир ополченцев, коррехидор редукции Сан-Мигель Хосе «Сепё» Тиарайо, а следом за ним – Николас Нингиру, первым поднявший оружие в этой войне.
Оставшись без предводителей, ополченцы были окружены на холме Каайбатэ и разгромлены. Индейцы потеряли 1311 человек убитыми, испанцы – четверых, плюс три десятка ранеными. Большая часть повстанцев сдалась, хотя несколько маленьких отрядов пытались оказывать партизанское сопротивление в лесах. Только после этого иезуиты вышли из редукций к испанским войскам и заявили о капитуляции.
Сами иезуиты попытались не участвовать в войне, получившей название Guerra Guaranitica («Война гуарани»). Они сначала пытались уговорить индейцев подчиниться воле короля, но после того, как те отказались, остались в редукциях: они не желали покидать свою паству, которая им верила столько лет. 78 иезуитов, среди которых были испанцы, португальцы, немцы, французы, итальянцы и фламандцы, оставались с восставшими индейцами до конца. Это был настоящий духовный подвиг. Несколько иезуитов всё же сопровождали отряды повстанцев, а бывший авантюрист, ставший иезуитом, Тадео Хеннис, даже был у «генерала» Нингиру кем-то вроде начальника штаба. Так что неучастие иезуитов в боевых действиях тоже весьма относительно.
Редукции были эвакуированы, но иезуиты продолжали защищать индейцев – в частности, им удалось добиться амнистии участникам восстания. Упорство не прошло Ордену даром, тем более, что ненасильственное сопротивление иезуитов во время Войны гуарани было, в общем-то, справедливо расценено испанским двором как не просто потворство, но и духовное руководство сопротивлением.
В 1767 г. король Испании Карл III издал указ о запрещении Ордена иезуитов. Через год иезуиты были изгнаны из Парагвая навсегда. Индейцев пытались удержать в редукциях, которые частично были переданы Ордену францисканцев, частично преобразованы в обычные муниципалитеты. Однако эффективное хозяйство, налаженное иезуитами, развалилось, и большинство индейцев покинуло редукции (через несколько лет после падения «государства» иезуитов в бывших редукциях оставалось не более 50 тысяч человек). Остальные ушли в сельву, присоединившись к своим диким сородичам.
Благие дела даром не пропадают. Не пропало даром и дело парагвайских иезуитов. Разрозненные, частично одичавшие после ликвидации иезуитских редукций, гуарани всё же сохранили начатки цивилизованности – в первую очередь, выжила грамотность на их языке. Перемешавшись с белыми, гуарани создали Парагвай - единственное в Америке государство, официальным языком которого до сих пор является индейский. Пережив целый ряд новых трагедий в XIX и XX веках, государство гуарани выжило, но, оставаясь бедным и отягощённым всякого рода проблемами, оно стало современной страной и признанным членом мирового сообщества. И его жители до сих пор хранят добрую память об отцах-иезуитах, благодаря которым их народ уцелел.
