***
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей…
***
Любовь это самое удивительное и непостижимое чувство. Которое сокрыто в глубине нашей души. Проходит ли любовь?одна она на всю жизнь?или можно любить вновь и вновь?
За ответами обратимся к Александру Пушкину (так горячо любимому вашим админом)
Мы уже писали про список «Дон жуана» Пушкина, про его взаимоотношения с ангелом- Натали. Теперь хотелось бы рассказать вам про самую главную(на субъективный взгляд автора) любовь Александра Сергеевича. Именно та с кого писалась Татьяна Ларина (в замужестве княгиня N)
***
Марина Цветаева (1931): «Не хотела бы быть ни Керн, ни Ризнич, ни даже Марией Раевской».
***
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь - к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!...
***
Эти строчки из Евгения Онегина так явно отсылают нас к Кавказскому периоду Пушкина.
Александр Пушкин был влюблен в очаровательную, очень непосредственную Марию Раевскую уже в 1820 году, когда генерал Раевский увозил на Кавказ выздоравливающего после лихорадки поэта.
Путешествие увлекло Пушкина. Он увидел степь, море, потом горы Кавказы. Александр Сергеевич был окружен дружеской заботой. Молодой поэт, одинокий, заброшенный далеко от родных и друзей, сердечно привязался ко всему «милому семейству» Раевских.
В письме к своему брату от 24 сентября 1820 года Пушкин восторженно писал: «Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского. Все его дочери – прелесть… Суди, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь, которую я так люблю… счастливое полуденное небо: прелестный край… друг мой, любимая моя надежда – увидеть опять полуденный берег и семейство Раевских». Через много лет, в своих «записках» Мария Николаевна вспомнит, как семейство Раевских с Пушкиным ехало на Кавказ и где-то недалеко от Таганрога все вышли из карет, чтобы полюбоваться морем: «Поэт шёл за нами, я стала забавляться тем, что бегала за волной, а когда она настигала меня, я убегала от неё…».
Мария Раевская, испугавшаяся и отвергнувшая чувства романтичного поэта. А Пушкин впоследствии назовет счастливейшими минутами своей жизни двухмесячное пребывание на Кавказе, две недели в Гурзуфе, купание в черном море и поездку верхом (конечно же, с Марией!) в Бахчисарай. С тех времён многие произведения поэта будут носить печать скрытой в тайниках души долгой любви, светлой, нежной, но невысказанной, утаённой. Даже в своем знаменитом «Дон-Жуанском списке» Пушкин не решился поведать бумаге имя любимой Марии Раевской, скрыв его под латинскими буквами NN.
Во время ссылки в Михайловское, получив известие о замужестве Марии Раевской, Пушкин написал в «Разговоре книгопродавца с поэтом»:
Одна была, - пред ней одной
Дышал я чистым упоеньем.
………………………………
Она одна бы разумела
Стихи неясные мои
Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви.
В 1825 году Мария Раевская вышла замуж за декабриста Сергея Григорьевича Волконского, а уже в декабре 1826 года поехала за мужем в Сибирь, что лишило её всех прав, званий и богатств. По свидетельствам современников, Волконская не любила мужа, но, увидев в ссылке, упала на колени, целуя кандалы на его ногах. Где-то там далеко остались родной дом, любимый отец и крошечный сын Коля. Через год с лишним мальчик умрет, а ещё через год Пушкин напишет трогательную эпитафию Николушке Волконскому:
В сиянье, в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.
Пушкин знал, какую тяжесть каторжной жизни взвалила на свои хрупкие плечи Мария Волконская. Выросшая в роскоши и праздности, она жила в простой деревенской избе, готовила обед и носила его в тюрьму, стирала и чинила белье.
А в 1929 году на Кавказе, после того, как в апреле этого же года поэт просил родителей Натальи Гончаровой руки их дочери, было написано маленькое по количеству строк стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»:
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит - оттого,
Что не любить оно не может.
Многие уверены в том, что это стихотворение связано с будущей женой поэта. Подобная точка зрения, однако, не соответствует действительности.Тайну произведения приоткрывает в академическом собрании сочинений поэта черновой вариант стихотворения, состоявшего из четырех строф:
Всё тихо – на Кавказ идет ночная мгла,
Восходят звёзды предо мною,
Мне грустно и легко – печаль моя светла,
Печаль моя полна тобою.
Унынья моего ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит оттого,
Что не любить оно не может.
Прошли за днями дни. Сокрылось много лет.
Где вы, бесценные созданья?
Иные далеко, иных уж в мире нет,
Со мной одни воспоминанья.
Я твой по – прежнему, тебя люблю я вновь
И без надежд и без желаний.
Как пламень жертвенный чиста моя любовь
И нежность девственных мечтаний.
Понятно, что строка «Прошли за днями дни, сокрылось много лет» не имеет отношения к шестнадцатилетней Гончаровой, с которой Пушкин познакомился совсем недавно. Конечно, за ними – образ другой женщины, Марии Раевской... Стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» - это воспоминание о той, которую поэт любил здесь, на Кавказе, и которая озарила своим дивным светом жизнь поэта и многие его строки.
Летом 1830 года стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» попало в далёкую Сибирь. Его прислала М. Раевской-Волконской В. Ф. Вяземская. Прочитав письмо подруги, Мария, наверняка, даже не засомневалась в том, что пушкинское стихотворение обращено к ней, а не к невесте Пушкина. А потом уже до неё дойдёт весть о том, что в семье Александра Сергеевича родится дочь Мария.
