Глава 3
За свою пятидесятидвухлетнюю педагогическую практику я сменил шесть школ, и везде у меня была жёсткая, деловая, но не подавляющая обстановка. В связи с тем, что сам я, обучаясь в седьмом классе, имел «счастье» быть униженным в своей практической деятельности, никогда не позволял впоследствии унижать подчинённых мне людей или повышать без надобности голос. Если строгая беседа с учеником или учителем была необходима, я старался говорить тише обычного, создавая тем самым обстановку доверительности и доброжелательности. Это стало одним из принципов моей работы.
Близился конец 1950 года. 20 декабря у меня был день рождения, я решил провести его в кругу своей семьи, тем более, что выпал он на субботу. Тот декабрь, как я уже говорил, выдался малоснежным, и я легко добрался до родных мест.
Оказалось, что дома меня ждали не только мама с Машей, но и Семён с тётей Таней. Семён в это время вместе с Дмитрием Коротковым учились в темниковской школе механизации сельского хозяйства, а теперь прибыли домой погостить. Все были рады моему прибытию, и мы впервые отметили такой компанией день моего рождения. Мне было очень приятно находиться в кругу близких людей, они с интересом слушали мои рассказы о традициях и порядках в чужом селе, о людях с которыми я работал. Многих они уже знали, особенно тех, кто у нас останавливался переночевать – все жители села Долговеряс часто ездили на ельниковский рынок и, как правило, в пути ночевали у нас.
В этот вечер я никуда не пошёл, ночевал дома, чему моя мама была очень довольна. Во второй половине следующего дня я отправился назад, сказав, что вернусь домой только ранней весной, когда сойдёт снег.
Итак, шла последняя декада декабря первой половины ХХ века. Заканчивалось первое полугодие учебного года, и мы ждали министерские контрольные работы, готовились к их проведению. Контроль над проведением был очень строгий: тогда всё делалось без всякого формализма, честно и чётко. Во многих школах с этими работами справлялись не более половины учащихся, если же справлялись большее 60-70% учащихся, то такой результат считался положительным. Вообще говоря, это так и должно быть, но впоследствии такие результаты перестали устраивать верхи, и вместе с этим в школы пришёл формализм. На самом деле, ученик, обучающийся на твёрдые удовлетворительные отметки, не всегда мог выполнить такую работу на «3». Во-первых, при выполнении, самостоятельной работы сказывается волнение, эмоциональный и психологический настрой. Во-вторых, составители контрольных работ ориентируются при составлении текстов на среднего ученика, а как вычислить этот средний уровень? Такого способа пока нет, как нет инструментария и для определения психики и умственного развития ученика. Позже мне часто приходилось видеть своих хороших и плохих учеников на работе, и не всегда хорошая учёба гарантировала в будущем хорошую работу. В целом, конечно, все хорошисты и отличники блестяще выполняли свои обязанности на работе. Ученик с гуманитарными наклонностями мог с трудом написать контрольную работу по математике на «3» и наоборот.
На первом году работы мною был сделан вывод, что показатель успеваемости, равный 80% является вполне реальной оценкой деятельности учителя и школы, но переводить учащихся из класса в класс надо всех, с теми оценками, которые они заработали в течение года. Второгодников быть не должно, переростки в классе – это бич для учебно-воспитательной работы.
Итак, закончилось первое полугодие учебного года, были подведены итоги, провели педсовет, который прошёл в деловой обстановке, провели новогодние ёлки для учащихся, а на 30 декабря 1950 года был назначен новогодний вечер для учителей. На этот же день я получил приглашение посетить новогодний вечер в деминской семилетней школе; поколебавшись, решил остаться в своём коллективе, хотя душой рвался в Демино, где находилась девушка, которую, мне казалось, я любил. Мне хотелось посмотреть, как пройдёт новогодний бал в моей школе.
И вот этот вечер настал. Помимо учителей на него были приглашены представители интеллигенции села. Бывать на застольях такого рода мне ещё не приходилось, если не считать студенческие мероприятия. Организация праздника и весь его ход мне очень понравился. Почти всё время я танцевал с учительницей литературы Шмырёвой Анастасией Васильевной. Она была намного старше меня, но это для меня не играло никакой роли – она была умна, стройна, красива. С этого вечера у меня начался новый любовный роман. Я забыл про всех и вся.
Она жила на квартире у двух пожилых людей в хорошем добротном доме. Детей своих у них не было, они считали её за свою дочь, и жила она у них как у Христа за пазухой, не зная забот. Через несколько дней и я стал для них постоянным жителем, постоянным членом их семьи. Нас везде и всюду видели вместе, мы были с ней неразлучны. Казалось нам, что небо, горизонт – только для нас, солнце встаёт только ради нас двоих.
Это продолжалось в течение января, февраля и марта. Надо было что-то решать: либо разорвать наши отношения, либо объединить наши чувства и направить их в единое семейное русло.
В начале апреля я решил всё же её оставить и вернуться к Клавдии Васильевне в Дёмино. Тогда я купил велосипед и стал ездить по старой деминской дороге, благо до этого села было всего 5 километров, и я достигал его всего за 30 минут.
Настя пережила этот разрыв очень болезненно. Позже она вышла замуж за местного паренька, работавшего на Горьковском автозаводе. Одно время он даже пытался узнать у меня что-то о наших отношениях, о которых ему, видимо, сообщили родители.
