Лапти, церкви, шапки-ушанки и самовар
Зато фильм изобилует штампами, традиционными для восприятия иностранцами жизни в России. В кадре появляются люди, обутые в лапти, с шапками-ушанками на головах и на фоне деревянных срубов на центральных московских улицах 1925-го (по сюжету) года. Для полного комплекта в фильме также будет и классический самовар, из которого Мастер нальёт чай Маргарите.
Москва в фильме показана как «город церквей», коих в кадре тоже очень много. При том, что все съёмки российской столицы проходили далеко от златоглавой - в Белграде.
У Мастера появились имя, отчество и фамилия
Итальянцы снимали кино совместно со своими югославскими коллегами, под руководством сербского режиссёра. Результат, по мнению большинства российских зрителей, получился весьма спорным.
Некоторые специалисты по творчеству Булгакова вообще утверждают, что итальянский фильм - не экранизация, а - весьма занятное кино о самом писателе, ведь помимо «Мастера и Маргариты» в сюжет фильма вплели моменты жизни Булгакова и отрывки из его «Театрального романа».
У безымянного (в оригинале) Мастера в итальянском кино появились имя, фамилия и отчество. Возлюбленного Маргариты и автора романа на библейские темы здесь зовут Николай Алексеевич Максудов.
Проблемы режиссёра после выхода фильма. Совпадение?..
Сербский режиссёр Александр Петрович до «Мастера и Маргариты» снимал документальное кино и даже заработал статус родоначальника нового кино Сербии. Впрочем, вскоре после выхода экранизации романа Булгакова у него неожиданно начались неприятности. Режиссёра обвинили в ревизионизме и через год после выхода «Мастера…» уволили из Белградской киноакадемии. Это фактически положило конец его режиссёрской карьере. Александру пришлось бежать в ФРГ, где он несколько лет сидел без дела.
Мастера сыграл известный итальянский актёр Уго Тоньяцци, который снимался с 1950-х, но стал настоящей звездой уже после «Мастера…» - его главные работы датированы концом 1970-х - началом 1980-х. В числе наиболее значимых ролей актёра - съёмки у Бернардо Бертолуччи в картине «Трагедия смешного человека».
Блондинка Маргарита
Маргаритой стала Мимзи Фармер. 26-летняя (на тот момент) актриса-блондинка совсем не похожа на свою литературную героиню.
Причём, в этом фильме она даже не пытается стать ведьмой. Хотя подобный «опыт» у Мимзи имелся: ранее актриса специализировалась на фильмах ужасов и триллерах.
По мнению критиков, приглашение Фармер на главную роль было обусловлено тем, что её внешность вполне соответствовала распространённому в Европе стереотипу о том, как выглядят русские девушки. И в этом действительно была своя прелесть: Мимзи создала яркий и красивый образ.
На роль Воланда был утверждён Ален Кюни , французский актёр, поработавший со многими великими режиссёрами: Феллини, Бунюэлем, Антониони, Годаром. Также его можно было увидеть в сериале «Спрут-3» и знаменитой картине «Эммануэль».
И… песня Булата Окуджавы
Музыку написал маститый Энио Мориконе. До этой работы он не был знаком с произведением Михаила Булгакова. Прочёл книгу уже позже. Однако суть того, что должно быть в музыкальном ряде к такому фильму, композитор передал точно: лирическое начало, вдохновение и сила.
Также в картину добавили звучащую фоном песню Булата Окуджавы про чёрного кота (который «в усы усмешку прячет»), а также музыку Исаака Дунаевского.
Образец целомудрия? Отнюдь
Создатели не стали обходить вниманием и откровенные моменты книги. На фоне других экранизаций романа Булгакова итальянская не выглядит образцом целомудрия. Например, здесь весьма подробно и, как говорится, без купюр показана сцена в варьете - финала московского «сеанса чёрной магии». В ней и женщины, и мужчины внезапно лишаются всех предметов своего гардероба и в течение нескольких минут существуют в кадре в первозданном виде, не оставляя секретов для кинокамер. Этот и ряд других эпизодов стали причиной споров перед прокатом картины и, как результат, определённых ограничений при показе фильма за границей, несмотря на европейскую свободу нравов.
Фильм, тем не менее, получил итальянскую национальную премию и приз международного кинофестиваля в Венеции. Критики отнеслись к картине более благосклонно – в отличие от зрителей, нашедших массу изъянов.
