"Мамочка моя родненькая, лежишь в сырой земле и не знаешь, как мне тут плохо. Знала бы ты, как она тут надо мной издевается! Как я скучаю по тебе, забрала бы ты меня с собой, мне было бы лучше..."
Скажите, что делать, когда ребенок начинает вот так горько рыдать? Обнять и рядом плакать? Так "она тут надо мной издевается!" - это про меня. Это я издеваюсь. Это я заставляю ребенка чистить зубы и учить таблицу умножения... Я по-разному издеваюсь. Изощренно, можно сказать. Ну, вот так. (Для непосвященных: Сашка приемный ребенок. Мама Александры умерла четыре года назад, папа - "Юрий Гагарин". Сашке почти шестнадцать. Мы с Сашкой живем уже четыре года. Сейчас описываю первый, самый тяжёлый год, период адаптации и притирки друг к другу. Живем мы до сих пор - по-разному. Кому станет интересно начало истории - прошу в начало канала. А цель моего повествования - заставить людей задуматься прежде, чем взять приемного ребенка. Действительно ли ОНО ВАМ НАДО?)
Когда я столкнулась с этим детским горем в первый раз, я растерялась. Жаль же ребенка... Мама умерла... Какая бы она ни была, она всё равно - МАМА... Родная. Любимая.
Первый душевный порыв - обнять ребенка, приласкать, пожалеть. Я сажусь рядом с Сашкой. Сашка бросает на меня взгляд, полный ... хотела написать - ненависти. Ну нет, не так. Полный нелюбви.
Конечно, Саше было хорошо с родной мамочкой. Привычное - всегда хорошо. А тут деревце моё искривленное вырвали с корнем из родной земли. И в какой бы чернозем с перегноем это деревце не пересадили, все равно будет больно.
Александра бросает на меня взгляд, полный нелюбви, и заливается еще сильней. Наверное, у них в роду были профессиональные плакальщицы.
Вот я не умею так. У меня отношение к смерти и к покойникам... Сейчас сформулирую. Тебе дана жизнь. Надо жить так, чтоб когда люди за твоим гробом пойдут, то в толпе не шептали :"ну, о покойниках хорошо или ничего". И если и будут что говорить, то пусть не вот это "на кого ты нас покинул" и "золотой был человек". О том, что будут о тебе говорить на твоих похоронах, ты должен при жизни думать сам. Я почему-то ни на одних похоронах своих близких не плакала. Мне плакать было некогда. Человек ушел. Его надо проводить достойно. Моё дело сейчас - всё организовать. Ну и оплатить, соответственно. Чтоб тот, кто пришел проститься с моим близким, смог взять в руки салфетку и вытереть руки после того, как бросил землю в могилу. Вытереть руки об салфетку, а не отряхивать руки об штаны. Чтоб человек эту салфетку не совал в карман или не бросал на землю прямо на кладбище, а - в мусорный пакет. Чтоб если пожилому человеку плохо стало во время церемонии, водички ему быстренько подать или табуретку. Чтоб всем хватило места в автобусе, который к поминальному обеду людей повезет. Ну и так далее... Я должна видеть всех, кто пришел проститься с моим близким. А если я буду рыдать и на могилу бросаться, чтоб все видели, как я горюю-тоскую, кто за этим всем проследит? Пришедшие проводить умершего должны прощаться с умершим. Смотреть на умершего, а не на мои эмоции. Эмоциям я имею право дать волю дома. А сейчас прежде всего я должна СДЕЛАТЬ ДЕЛО.
Но это мои взаимоотношения со смертью близких. Я - взрослый человек, и я сильный человек. А тут - ребенок. Не буду же я ребенку, у которого умерла мама, задвигать свою философию?
Я тянусь рукой к Сашкиному плечу, а Сашка, само собой, дергает плечом, руку сбрасывает.
Ладно.
- Саш, я понимаю твое горе. Потому что мне тоже пришлось похоронить и маму, и папу, и сестру, и маленького племянника. Я знаю, что такое смерть близких и как это тяжело. Но ты не можешь плакать по моему папе, которого ты не знала. Точно так же и я не могу плакать по твоей маме, которую не знала я. Поэтому, извини, но принимать в этом участие я не могу. Я уважаю твоё горе и твою любовь к маме. Поделать ничего нельзя. Поэтому ты можешь поплакать в своей комнате. Я не буду тебе мешать своим присутствием.
Я вышла и закрыла за собой дверь. Интуитивно. Я же много чего делаю интуитивно. Пошла на кухню, время от времени к двери Сашкиной комнаты подкрадываюсь, прислушиваюсь. Тишина.
Горевать без зрителей быстро надоедает. Через полчаса Александра вышла из комнаты.
- Саш, давай чай попьем и надо приниматься за уроки.
- Теть Люд, я не могу делать уроки. Я мамочку вспомнила, поплакала, а теперь у меня голова болит.
Вот как быть в этой ситуации? То ли сердце детское от горя разрывается и в самом деле голова болит, то ли опять театр одного актера, "он меня ударил головой об дверной косяк"? Как разобраться-то? Если эту ситуацию принять, не станем ли мы воспоминать маму каждый день, чтоб ненавистные уроки не учить?
- Ну, раз голова болит, то давай чай попьем, а потом ты пойдешь к себе в комнату, и ты ляжешь в тишине. Шторы задернем, свет выключим, телик выключим, телефон на кухне оставим. Чтоб голова быстрей прошла, надо мозгам создать идеальные условия для отдыха. Тишина и покой.
Если голова не болит, сколько времени ребенок сможет пролежать в полной тишине?
Минут через десять голова прошла.
- И правда, тёть Люд, голова как быстро прошла! И безо всяких таблеток!
- Вот и хорошо. Пойдем уроки делать. Жаль только, что сегодня не успеем с тобой в магазин съездить, мы же тебе хотели кроссовки поискать.
- А почему не поедем?
- А потому, что у нас нет на это времени. Саш, но кроссовки можно поездить повыбирать и в другой день. Сегодня ты полтора часа посвятила памяти мамы, и это правильно. Но времени теперь осталось только на уроки.
Второй раз за день голова не заболела.
Первое время такие горевания нередким явлением. Но их не было на выходных или на каникулах. Громко тосковать по маме Саша начинала тогда, когда надо было садиться за уроки.
Я не знаю, было ли это очередной попыткой манипулировать мной. Александра же тот еще манипулятор. Может, просто алгоритм такой: не хочу делать уроки=мне плохо=а родная мамочка не заставляла делать уроки=с мамочкой было хорошо. Саша запускала свой алгоритм действий, я - свой. Я не могу горевать по человеку, которого я совсем не знаю.Я не виновата в смерти твоей мамы. И никто не виноват в том, что твоя мама умерла. Но если хочешь, мы в выходные поедем к бабушке, вы с бабушкой обниметесь, вспомните маму, и обе поплачете. (Как-то не помню чтоб у Александры хоть раз в выходной возникло такое желание.) А сейчас, конечно же, ты имеешь полное право остаться наедине со своей памятью о маме. Погоревать столько, сколько твоё сердце требует. Но вечером твоя подружка Настя к нам не придет, потому что уроки никто не отменял, но ты вправе сама распорядится своим временем. Конечно, ты молодец, что вместо игр с Настей вспоминаешь маму.
Детская психика не настроена на горе и смерть. Психика ребенка (даже такого ребенка, как Сашка, которая любит выискивать во всем негатив) между погоревать и поиграть с подружкой должна выбрать второе. Это нормально.
