Вне всяких сомнений, уходящий 2019-й год для террористов из запрещенного в России «Исламского Государства» стал худшим в истории группировки. Фактически все события, которые мы наблюдали за последние месяцы, стали логичным продолжением того тренда, который наметился в 2017 г., когда «Халифат» потерпел целый ряд сокрушительных поражений, потерял обе столицы и безнадежно отступил на сирийском фронте.
Последующие события стали агонией Халифата, которая завершилась минувшей весной в Аль-Багхузе. Всё остальное, включая гибель Абу Бакра аль-Багдади, уже не имело значения — как реальное государство ИГ перестало существовать. Уцелевшие боевики были вынуждены вернуться к формату «до 2014 г.» с мобильными группами, рассеянными по пустыне, и лихорадочным поиском новых убежищ.
Утрата тыла повлекла за собой и крушение пропагандистской машины. Если в период своего расцвета боевики выдавали до 20 роликов в месяц (многие из которых по качеству и продолжительности тянули на полноценные, пусть и жуткие документалки), то теперь речь идёт о штучных материалах короткого метража и соответствующего уровня. В этих условиях роль первоисточников упала до самого низкого за последние 6 лет уровня, а их место вновь заняли слухи и домыслы.
Впрочем, один инструмент у террористов всё же остался — это Telegram, уже давно ставший прибежищем экстремистов самой разной направленности. Имеющий сетевую структуру и работающий даже в условиях слабого интернета, он позволяет не только нести информацию вовне, но и доводить до боевиков «общую линию партии», в том числе до тех, кто по тем или иным причинам временно выбыл из строя. Таким образом, именно Telegram сегодня является одним из ключевых источников для тех, кто следит за ситуацией на Ближнем Востоке.
Не так давно на нескольких информационных каналах, тематически связанных с коалицией группировок, базирующихся в сирийском Идлибе, появился арабский текст, оформленный как призыв к «воинам Халифата», которые в результате поражений 2017-2019 гг. оказались в плену у Сирийских демократических сил — проамериканского военного альянса. Костяк последнего составляют курдские группировки, действующие в духе идеологии РПК.
В этом тексте командование ИГ, обвиняя «куффаров, которые могут лишь сбрасывать бомбы», и курдов, «которые продают пленных муджахидов, как скотину», обращается к тем из них, кто желает «продолжить Джихад в иных местах». Рецепт, который предлагает руководство группировки, довольно прост — боевикам предлагается объявлять, будто они «работают на Россию», что немедленно должно заинтересовать американских спецов, курирующих все курдские лагеря для военнопленных. После этого, говорится в инструкции, пленным вновь выдадут оружие и отправят далеко за пределы Сирии — воевать за американские интересы, в ходе чего боевики смогут «собирать вокруг себя братьев и формировать джамааты».
Звучит довольно разумно, но всё равно возникает разумный вопрос, а не фейк ли это? В конце концов, у нас нет документа с печатью халифа (старого или нового), а провокации — обычное дело в информационной войне. Но тут именно тот случай, когда всё дело в деталях и контексте. Во-первых, такие указания в принципе не документируются. Во-вторых, если это провокация, то у неё отсутствует выгодополучатель.
Да, чисто в теории можно допустить, что таким образом пытаются подставить Воссию в надежде на то, что призыв спровоцирует среди террористов целую эпидемию подобных «признаний», которые тут же будут задокументированы западными журналистами и поданы под «правильным» русофобским соусом. Но в реальности подобная идея выглядит слишком примитивно — идиотов не так уж много, и «в долгую» такие «расследования» не работают, а затевать подобную спецоперацию ради пары репортажей слишком дорого и нерационально.
Третье — весь текст написан на хорошим сирийском диалекте, в котором мне, свободно им владеющим, не удалось найти ни одной ошибки. А ведь было бы куда проще, имей мы дело с фейком, настрочить инструкцию на Фусхе (литературный арабский язык, - прим.).
Ну, и четвертое, самое главное. Данная работа реально ведётся — в частности, об этом говорят источники в Рожаве. Американцы, действительно, ведут активную вербовку среди пойманных террористов и охотно берут в разработку тех, кто говорит о мнимой связи с российскими спецслужбами. Что примечательно — никаких доказательств или деталей не требуется, достаточно голословного заявления.
А значит, у Штатов есть четкий план, в основе которого лежит довольно здравая идея: пускай те, кто сражаются по доверенности, приносят пользу даже в случае ликвидации или нового плена. Сомнений в том, что вербовка включает в себя полный набор «расписок», в письменном или видеорежиме, нет, а значит, если кто-то из освобожденных боевиков позднее попадёт в руки хуситов, египетских спецслужб или иранского КСИР, то его «признание» тут же последует за ним. И, правда, довольно разумно.
По сути, единственный важный вопрос заключается в том, кто кого использует. И боюсь, что сторонникам всемирного Халифата ответ очень не понравится. Чтобы на полном серьёзе рассуждать о политической субъектности запрещенного ИГИЛ, нужно иметь весьма поверхностное представление о самом характере данного явления. В реальности вся стратегическая линия группировки всегда регулировалась внешними игроками — от Турции до США, а те проблемы, которые время от времени наблюдались в этих взаимоотношениях, по сути дела, являлись следствием банального спора хозяйствующих субъектов. Ну, а в данном случае нет даже спора. Интересы обеих сторон совпадают, а значит, этот проект — всерьёз и надолго.
Николай Севостьянов
