Как мы знаем, мода циклична. Люди, неотрывно следящие за ней, уже давно поняли эту простую истину и всячески пытаются разбогатеть на этом знании: различные обучающие курсы, книги, тренинги, многочисленные влоги на YouTube и посты в Инстаграм. Однако речь в данной статье пойдет не о цикличности моды и о том, как это просчитать, а об одном из ее последних веяний - кепке-восьмиклинке (по-другому - кепке шофера), которая уже не один сезон бытует в гардеробе каждой модницы и модника.
История происхождения.
Стиль был популярен в Европе и Северной Америке в конце 19-го и начале 20-го века среди мальчиков и взрослых мужчин. Как следует из названия, теперь оно связано с газетными мальчиками (кепка восьмиклинка на английском языке - newsboy cap). Это порождает недоразумение. Это правда, что многие газетные мальчики и другие работающие мальчики носили плоские кепки вместе с другими стилями. Однако этот стиль носили не только мальчики. Кепка-восьмиклинка имеет несколько различных названий. Так, ее принято называть - хулиганкой, гэтсби, а также головным убором разносчика газет.
В 1571 году британский парламент с целью "стимулирования потребления шерсти внутри страны и торговли" обязал по воскресеньям и праздникам всех мужчин старше 6 лет (за исключением дворян и иностранцев) носить шерстяные плоские кепки. За нарушение закона полагался штраф. Почти тридцать лет просуществовала подобная "обязаловка". Кепка накрепко стала ассоциироваться торговцами, мещанами и прочим неблагородным людом. В 19 веке этот головной убор повсеместно носил рабочий класс по всей Британии и Ирландии. Рабочий класс вывез эту кепку и в США. Все же ассоциировать плоскую кепку исключительно с рабочими и торговцами было бы ошибочно. Ее очень любили носить дворяне за пределом города. Она придавала образу легкую небрежность и шик. Кстати, до сих пор члены британской королевской семьи жалуют этот головной убор.
Кстати, благодаря любви британской аристократии к ношению кепки на лоне природы, она прочно вошла в классический твидовый костюм для игры гольф (ее еще иногда называют "кепкой для гольфа"). Нередко такую кепку надевали и на охоту.
Кепки восьмиклинки были очень распространены для североамериканских и европейских мужчин и мальчиков всех классов в начале 20-го века и были почти универсальными в течение 1910-20-х годов, особенно среди рабочих «низших» классов. На большом количестве фотографий этого периода показаны эти кепки, которые носят не только газетчики, но и докеры, высококвалифицированные сталелитейщики, корабельные рабочие, владельцы крупных бизнесов, фермеры, нищие (такие как Оливер Твист), бандиты, ремесленники, торговцы - в общем, разные слои населения. Это также хорошо засвидетельствовано в романах и фильмах этого периода и сразу после.
Кепка-восьмиклинка - оружие.
Самыми известными носителями данного типа кепок можно назвать банду Острых козырьков - Семья из Бирмингема, Англия. Была активна в конце XIX и, в меньшей степени, в начале XX столетия, до начала Первой мировой войны. «Острые Козырьки» были одной из многих городских молодёжных банд в эту эпоху. Банда состояла в основном из молодых безработных мужчин. Они подтверждали свою социальную значимость грабежами, насилием, политическими воздействиями и контролем над азартными играми. Члены этой банды носили фирменный костюм, который включал сшитые на заказ пиджаки, пальто с отворотами, жилеты на пуговицах, шелковые шарфы, брюки клеш, кожаные сапоги и остроконечные плоские шапки. Банда была высокоорганизованной, со своими собственными иерархическими системами. По словам историка Музея полиции Уэст-Мидлендса Дэвида Кросса, название «Острые Козырьки» стало популярным из-за практики вшивать бритвенные лезвия в козырьки своих кепи, которые затем могли быть использованы в качестве оружия. Профессор истории Бирмингемского университета Карл Чинн (англ. Carl Chinn) описывает это как нереалистичный сценарий и говорит, что более простое объяснение, что «peakys» было распространённым прозвищем для популярных тогда кепи с низкой тульёй. Кепка-восьмиклинка так же была и элементом гардероба Шерлока Холмса.
Знаменитые носители
Одной из разновидностей восьмиклинки являются кепки-кополлы, которые были популярны в Италии 20 в. Коппола происходит от английских аристократических кепи. Мода на копполу пришла на Сицилию в начале XX века из Англии, где нечто подобное носили дворяне в XVII веке. Первоначально её носили лишь сицилийские водители, что сделало её затем очень популярной в рабочем классе. Со временем мода на неё распространилась по всей Италии, где она до сих пор популярна. Слово коппола, вероятно, происходит от английского «cap» (рус. кепка). В более широком смысле копполой на Сицилии называют голову. Рассказать, что кепка ассоциируется с таксистами. Любил подобный вид кепки и знаменитый Андриано Челентано.
Корни Канада оснастили данными кепками олимпийскую сборную Канады на зимних Олимпийских играх 1998 года в Нагано (Япония). Самым популярным предметом наряда были красные кепки, которые носили колпачком назад. Брайан Джонсон из AC / DC часто фотографируется в этом стиле шляпы. Дэвид Бекхэм часто фотографируется в своей фирменной кепке восьмиклинке от James Lock & Co.
Если говорить о фирмах, которые выпускают данные кепки, то, как правило, свою историю они начинают с выпуска шляп и основная их профилировка – шляп. Примерами таких домов могут служить James Lock & Co и Stetson. В современном мире кепки и шляпы данных фирм носят Джейсон Стетхем, Джастин Тимберлейк, члены королевской семьи Великобритании и др. Так что девочки, если хотите себе звезду или принца, создать его довольно просто: кепки данных фирм продаются даже онлайн.
Ссылочки здесь: https://www.lockhatters.co.uk/men.html - для мечтающих о принце; https://www.stetson.com/store/mens/hats.html - для завоевательниц звезд.
Русские ассоциации.
Если говорить о бытовании восьмиклинки в СССР, то она, как правило, ассоциируется с тремя вещами: революция и рабочий класс, грузины, гопники. Название кепка-хулиганка изделие получило во время гражданской войны. Тогда в России головной убор стали носить не только представители рабочего класса, но и многочисленные крупные и мелкие воры, а также беспризорники и просто дворовая ребятня. Такая кепка стала отличительной чертой тех, кто приносил немало проблем обществу и правоохранительным органам. То есть фактически – она была неизменным предметом гардероба хулиганов разных возрастов и гендерного признака. Это отражено во многих художественных и документальных фильмах тех времен.
Если говорить о восьмиклинке как о символе революции и рабочих, то таковым кепка стала ещё до Октября. В июне 1917 года в Петрограде кипели демонстрации — за и против "министров-капиталистов". И на них очень чётко разделились два потока — "кепок" и "шляп". Ленин иронически говорил "оборонцам": "Ваши лозунги носят, как видите, только те, кто ходит в шляпках и цилиндрах". Это было поистине убийственное для "министров-социалистов" наблюдение... Именно тогда, в 1917 году, кепка стала любимым головным убором Ленина (а зимой он обычно носил шапку-ушанку из черного каракуля). И вот в Октябре 1917 года правительство крупнейшей страны впервые возглавил "человек в кепке". Для руководителей государств, многие из которых привыкли до 1917 года щеголять в бриллиантовых коронах, это был, безусловно, весьма революционный головной убор! Он резко "опрощал" их одежду.
Спустя недолгое время кепка стала самым модным, самым распространённым головным убором в России и СССР. Очень яркую характеристику "диктатуры кепки", по его выражению, дал профессор Николай Устрялов, бывший член белогвардейского правительства Колчака, а в 20-е годы — идейный лидер "сменовеховцев". Посетив в 1925 году красную Москву, профессор отметил, что интеллигенция в СССР утратила "европеизированную осанку": ""Кэпка" стала положительно вездесущей. Служилое сословие смешалось, "увязалось" с рабочим классом. Вот на моторе член правления Госбанка, проф. А. А. Мануилов, бывший ректор московского университета. Постарел, поседел, но с непривычки обращает особое внимание костюм: коричневая рубашка и неизменная кэпка... Сначала немножко странно бывало встречать старых своих знакомых в новом, "орабоченном" наряде. Но, конечно, скоро привык. Диктатура кэпки настолько универсальна, что даже самого скоро как-то потянуло ей подчиниться. Конечно, это пустяки, внешность. Но и она характерна. Диктатура рабочего класса. Рабочий — правит. Он — "царь политического строя"!.."
Возникает любопытный вопрос: если в 1920-е годы "диктатура кепки" царила безраздельно, то когда эта диктатура кончилась? Ответ будет следующим: в 1940-е годы. Причём произошло это вовсе не незаметно, наоборот, это было немалое психологическое потрясение для многих, прямо-таки настоящий шок! Очевидцы рассказывают следующее: "Тогда Сталин появлялся на трибуне перед народом не часто, его появление было большим событием. Обязательно 1 Мая - тогда это был главный праздник страны. 7 Ноября он тоже появлялся, но не всегда. И вот как-то, уже после войны, мы идём по Красной площади во время праздничной демонстрации 1 Мая, и вдруг видим, что все руководители вокруг Сталина выстроились на Мавзолее — в шляпах! Не в кепках. Мы были потрясены...".
Произошла эта "шляпная революция", как нетрудно установить по газетным снимкам, 1 Мая 1946 года (шляпы надели только "штатские" вожди, военачальники остались в фуражках). И сильное впечатление от этого зрелища было понятно: ведь до сих пор слово "шляпа" служило насмешливой кличкой интеллигентов. (Хотя порой, в виде исключения, шляпы возникали на трибуне Мавзолея и раньше: то на голове "всесоюзного старосты" Калинина, то на голове наркома иностранных дел Молотова. Но они всегда оставались в меньшинстве). Однако в народе, в большинстве своем среди заводских рабочих, кепки-восьмиклинки продолжали носить и носят даже сейчас особенно в городах, где основным источником дохода и мест работы является завод. Разнообразие тканей стало колоссальным: классический твид, хлопок, лен, кожа и кожзам. Стоит отметить, что кепка-восьмиклинка является незаменимым атрибутом образа бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова.
Если говорить о кепке, как символе гопников, то тут история берет свое начало совместно с образованием данного «класса». Именно нынешнему Лиговскому проспекту мы обязаны широкому распространению такого ёмкого понятия, как гопник. Интересно, что сами гопники себя гопниками никогда не называли и не называют, хотя так и не смогли придумать другого единого термина для самоидентификации. Вскоре после Октябрьской революции здесь же организовали Государственное Общежитие Пролетариата (все тот же ГОП), которое являлось тем же домом призрения, где жили беднейшие слои населения, хлынувшие в Петроград в поисках хоть какого-нибудь пропитания и денег. Преступность на и без того криминогенной Лиговке увеличилась в несколько раз, а самих обитателей ГОПа стали называть гопниками. Любопытно, что практически одновременно появилось и воровское понятие «гоп-стоп» и соответственно гопник, гопушник. В Советское время слово «гопник» с наведением порядка и закрытием ГОПа подзабыли, и в широкий обиход оно вновь вошло с началом Перестройки. Тогда же аббревиатуру ГОП стали расшифровывать как «гражданин опасного поведения». Что, собственно, отражает саму суть понятия. Ну и собственно сочетание кепки-хулиганки и костюма «простого человека» (в СССР похожи на рабочих, в 1990-е – спортивные костюмы) стали неизменными атрибутами, которые широко используются в масс-медиа, чтобы изобразить подобного человека.
Ну и наконец грузины. С их помощью кепка-восьмиклинка стала ассоциироваться еще и с водителями. Достаточно вспомнить анекдоты, ну или реальность. Сами грузины считают, что «предком» их кепки является итальянская коппола и вот какая легенда существует: сицилийские кепи обосновались в Грузии, благодаря Воронцову, Тамамшеву, грандиозному пожару, поглотившему столь любимому горожанами оперу и, конечно же, предприимчивому итальянскому тенору Сальваторе Кокуцце, нашедшему в Грузии вторую родину. В начале 20 в. тенор-сицилианец данного театра Сальваторе Кокуцца (Кокоцца) (да, однофамилец знаменитого певца Марио Ланца – урожденного Альфредо Арнольдо Кокоцца) решил вспомнить профессию отца, в которой он, видимо, тоже кое-что смыслил, и открыл на Михаиловском проспекте мастерскую по пошиву традиционных сицилийских кепок. Место для мастерской он выбрал не случайно. Михайловский пр. был в основном заселен немцами, и наш сеньор Кокуцца надеялся, что покупателями его продукции станут именно они. Однако, на практике оказалось, что наибольшей популярностью итальянская коппола пользуется у грузинского населения города. Наш певец-шапочник тут же отрыл вторую мастерскую в Кутаиси, в городе, в отличие от Тбилиси, с преимущественно грузинским населением и не прогадал. Имеретины с большим энтузиазмом восприняли новинку, и кепи Кокуццы быстро стали распространяться по всей Западной Грузии. Интересно, что одно время сицилийские кепи исчезли из грузинского обихода, однако мода на них вновь возродилась в 50-х годах прошлого столетия. Видимо, в первые годы советской власти народу всякий там индпошив просто был не по карману (а промышленным способом «аэродромы» никогда и не производились). То есть можно говорить, что грузинские «аэродромы» среди советских кепок являются наиболее каноничными, т.е. близкими к их первопредшественникам – английским восьмиклинкам.
