...И вечно остается прежней / При небывалой новизне.
Стихотворение Бориса Пастернака "Неоглядность" давно меня завораживает. Попробуем прочитать его с некоторыми комментариями (хотя сказать можно, наверное, много больше).
История стихотворения "Неоглядность" (1944)
В марте 1944 редакция газеты военных моряков "Красный флот" попросила поэта Бориса Пастернака дать своего рода "художественный комментарий" к появлению орденов Ушакова и Нахимова. Эти награды были учреждены указом от 3 марта 1944 года и предназначались для поощрения флотских офицеров.
Тема оказалась настолько близкой поэту, что стихотворение было напечатано уже 8 марта. И Борис Пастернак изменил бы себе, если бы не вписал флотские мотивы в широкий контекст. Благо и сама тема богата на ассоциации, художественные, исторические и актуальные...
Неоглядность
Непобедимым — многолетье,
Прославившимся исполать!
Раздолье жить на белом свете,
И без конца морская гладь.
И русская судьба безбрежней,
Чем может грезиться во сне,
И вечно остается прежней
При небывалой новизне.
Сейчас эти строки читаются с оглядкой на то, как в начале коммунистической эпохи смело вычеркивались из истории имена героев. Памятники, улицы, даже могилы легендарных адмиралов были преданы забвению и разрушены. Исторические последствия не заставили себя ждать. Но...
И на одноименной грани
Ее поэтов похвала,
Историков ее преданья
И армии ее дела.
И блеск ее морского флота,
И русских сказок закрома,
И гении ее полета,
И небо, и она сама.
"Блеск ее морского флота" - это неотъемлемая часть настоящей России, а не чуждое новшество. А сама Россия "граничит с небом" (как писал Рильке).
Вечную Россию призвали на помощь, когда стало совсем плохо. Хорошо, конечно, что опомнились, печально, что столько было утрачено. И все же:
И вот на эту ширь раздолья
Глядят из глубины веков
Нахимов в звездном ореоле
И в медальоне — Ушаков.
История флота - часть большой истории и культуры страны. Ниже Борис Пастернак, конечно, имел в виду внешний вид орденов. Современные комментаторы (например, М.Н. Коннова) видят здесь понятный только нашему времени намек на праведность обоих флотоводцев и на уже свершившуюся канонизацию Ушакова.
Вся жизнь их — подвиг неустанный.
Они, не пожалев сердец,
Сверкают темой для романа
И дали чести образец.
Их жизнь не промелькнула мимо,
Не затерялась вдалеке.
Их след лежит неизгладимо
На времени и на моряке.
Требовательный к себе и другим Ушаков, бессребренник Нахимов. Они и многие другие, жертвовавшие собой для дела, - лишь часть большой преемственности флотской истории России. Оба видели государственные ошибки, чужие падения, поражения, обоим приходилось их переживать и расхлебывать.
А вот моряки любили их, и это было важным условием их общих тягот и общего служения:
Они живут свежо и пылко,
Распорядительны без слов,
И чувствуют родную жилку
B горячке гордых парусов.
На боевой морской арене
Они из дымовых завес
Стрелой бросаются в сраженье
Противнику наперерез.
Бегут в расстройстве стаи турок.
За ночью следует рассвет.
На рейде тлеет, как окурок,
Турецкий тонущий корвет.
Пастернак не случайно намекнул на морские новшества Ушакова и постарался связать подвиги обоих адмиралов. Две последние строки вообще указывают на многие, многие победы русского флота. Как минимум, на Чесменский бой Орлова, Спиридова и Эльфинстона; на несколько битв Ушакова; на операции Сенявина в Дарданеллах и у Афона; на Наваринское сражение (где юношей был Нахимов) и, наконец, на нахимовский разгром турок при Синопе (фактически последний крупный бой парусной эры).
А турки в этих строках - и конкретный исторический противник, и какая-то мифическая, враждебная самой Руси темная сила...
(И как прекрасно это емкое "За ночью следует рассвет"!)
И, все препятствия осилив,
Ширяет флагманский фрегат,
Размахом вытянутых крыльев
Уже не ведая преград.
Март 1944
Политики, хитрые союзники и другие темные персонажи меркнут и тают... Так развеются и наши беды, верит поэт (ему есть с чем сравнивать).
Стихотворение, созданное по конкретному поводу в определенных исторических условиях, выходит за рамки этих обстоятельств. Как и Россия (и ее флотские гении, и многие другие дарования) выходит за пределы конкретно-исторических условностей.
Попытка совершенно не литературного анализа от большой любви к стихотворению :)
