В нынешнем году исполнилось 75 лет с момента установления дипломатических отношений между Россией и Ливаном. О наших соотечественниках, внесших весомый вклад в развитие экономики и культуры этой страны, рассказывает автор книг по истории русской диаспоры Ливана Татьяна Кувашева (Бахер).
Текст: Юлия Горячева, фото: Александр Бурый
– Татьяна Владимировна, что можно сказать об отношении ливанцев к представителям русской диаспоры?
– Пожалуй, прежде всего нужно сказать о характерном для многих жителей Ливана давнем доброжелательном отношении и к России, и к русским. Отчасти это связано с деятельностью Императорского православного Палестинского общества, основанного в России в 1882 году. Примечательно, что ИППО помогало не только российским паломникам на Святой земле, но и местному населению. К примеру, под его покровительством с 1887 по 1914 год на территории современного Ливана действовало 48 «московских школ» – «мадарис москобийе». Только в 1912–1913 годах в них обучалось более 5 тысяч детей и подростков.
– Вы – соавтор фотоальбома «Московские школы Ливана», посвященного 125-летию основания первой школы ИППО в Бейруте в 1887 году. Сохранилась ли память о подвижниках этой системы образования в Ливане? Кого из них здесь помнят?
– В первую очередь Марию Александровну Черкасову. «Аль-Мама», как ее звали на арабском местные жители, была очень яркой личностью и весьма значимой фигурой в истории русского Ливана. Только в одном Бейруте под эгидой ИППО вместе со своими помощницами ей удалось организовать шесть школ. Эти учебные заведения считались образцовыми, в них применялись новаторские методики обучения русскому языку.
В Ливане, где Мария Александровна оказалась во время паломничества в Святую землю, она осталась по личному настоянию основателя, почетного члена и секретаря ИППО Василия Хитрово. Черкасова пользовалась большим авторитетом и у местного населения, и у властей, и у духовенства. До сих пор в Бейруте есть улица, которая так и называется – «Аль-Мама».
Примечательно, что после начала Первой мировой войны, в ноябре 1914 года, из Ливана, который был частью Османской империи, власти выслали всех подданных Российской империи. Всех, кроме Марии Александровны Черкасовой. Таким уважением она пользовалась! Во время Первой мировой войны школы Аль-Мамы и ее арабских помощниц работали как детские приюты, а после окончания войны, став национальными, еще долго по традиции назывались «русскими».
– В одной из статей, аргументируя свое мнение о русской белой колонии в Ливане как об особом явлении в истории русского зарубежья, вы утверждаете, что тип «русского в Бейруте» разительно отличался от типа «Paris émigrés»…
– Это действительно так. Бейрут никогда не являлся центром русской эмиграции. Русская колония в Ливане начала формироваться после 1921 года, когда из Константинополя в Сирию при содействии американского Красного Креста были переправлены русские беженцы из числа гражданских лиц. Следующей многочисленной группой русских в Ливане стали инженеры и техники, в основном бывшие офицеры белой армии и флота, приглашенные французской администрацией, получившей мандат на управление Сирией и Ливаном после окончания Первой мировой войны. Ядром русской колонии стали топографы и чертежники кадастровой службы и муниципалитета Бейрута. Как верно подметил выросший в Ливане внук известного живописца Григорий Александрович Серов, «русские в Бейруте не были «князьями-таксистами».
– Как так получилось, что русские эмигранты составили ядро местной кадастровой службы?
– Дело в том, что супруга начальника кадастра Камиля Дюраффура, которому было поручено изготовить географические карты и кадастровые планы большинства городов Сирии и Ливана, была русской. Именно по настоянию Галины Александровны Дюраффур, урожденной Языковой, в кадастровую службу вербовались бывшие подданные России. Работа «в поле» была крайне изнурительной и подчас смертельно опасной, но очень хорошо оплачивалась. Неудивительно, что на предложение откликнулись многие бывшие военные инженеры и техники русской армии. Признание заслужили не только трудолюбие и высокий профессионализм русских эмигрантов. В Ливане тогда высоко ценились честность русских, их верность слову.
Список русских инженеров и топографов Адиба Фареса, опубликованный в сборнике «Русские в Ливане», насчитывает 99 фамилий. Именно эти люди составляли сердцевину Русского технического объединения (РТО), созданного в 1929 году и ставшего центром жизни русской общины Бейрута и Ливана.
В рамках РТО действовала четверговая русская школа для детей. Названа она была так потому, что занятия проходили по четвергам. В школе преподавали русский язык, Закон Божий, историю России, географию, гимнастику. Стараниями членов РТО в колонии была организована касса взаимопомощи, собрана библиотека, проводились лекции, концерты. А позже был создан кружок русской молодежи. На весь Бейрут были знамениты ежегодные Русские балы, проводимые под эгидой РТО. Русских эмигрантов объединил и бейрутский приход Русской православной церкви за границей, образованный в 1927 году.
– Что еще примечательного было в жизни русской колонии той поры?
– Конечно, люди! Они всей душой искренне стремились принести пользу своей новой родине. Их материальная «благоустроенность» в сочетании с благородством происхождения и отличным образованием помогла создать благоприятную репутацию России. В русской колонии Бейрута, образованной в основном эмигрантами – участниками Белого движения, были выдающиеся личности, оставившие заметный след в науке и культуре Ливана. Иван Рубинский – знаменитый инженер и математик, профессор, один из основателей инженерной школы (факультета) Американского университета Бейрута. Борис Новиков – капитан второго ранга Российского императорского флота, инженер и блестящий живописец, ученик одного из известных русских художников-маринистов, Льва Лагорио. Александр Серов – сын великого русского живописца Валентина Серова, кораблестроитель и инженер-гидравлик. Кстати, ныне здравствующий Григорий Александрович Серов, известный в Ливане архитектор и живописец-акварелист, также весьма активен в русском Бейруте. Весной на открытии Музея русского зарубежья в Москве он и его супруга Флоранс, как и я, были награждены памятными знаками Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына – «За вклад в сохранение культурного наследия».
До последнего времени практически ничего не было известно об эмигрантах из России, заложивших фундамент классического музыкального образования в Ливане. Простите за столь высокопарные слова, но это действительно так. Долгая работа над темой, которая стала основой выставки, прошедшей осенью 2019 года в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына, убедила меня в справедливости этого утверждения.
– И кого из них можно вспомнить?
– Прежде всего Аркадия Кугеля, выпускника Санкт-Петербургской консерватории, пианиста и композитора. В 1922 году он прибыл в Бейрут из Константинополя и уже через год основал в Ливане первый симфонический оркестр Американского университета Бейрута, в котором играли как местные музыканты, так и музыканты-беженцы, в том числе из России. Концерты оркестра проходили раз в две недели и собирали до 600 зрителей. Классическая музыка вошла в моду среди местной публики. Интерес к ней среди ливанцев оказался столь высок, что в 1928 году Кугелю удалось создать Институт музыки Американского университета Бейрута, ассоциированный со знаменитой парижской Эколь Нормаль. Выпускники Института музыки Бейрута, композиторы Туфик Эль Баша и Заки Нассиф, стали признанными классиками ливанской музыки. А Алексис Бутрос – основателем Ливанской академии изящных искусств.
Наши соотечественники воспитали целое поколение исполнителей и композиторов, талант которых стал катализатором развития национальной классической музыки, что предопределило обретение Бейрутом в середине ХХ века репутации Вены Ближнего Востока.
Крайне интересна в этом контексте судьба композитора Эраста Евстафьевича Беллинга, одного из четырех дирижеров Санкт-Петербургского Придворного оркестра, ученика Римского-Корсакова, в 1925 году эмигрировавшего с семьей из СССР. Сначала Беллинг с семьей обосновался в Дамаске, преподавал игру на фортепиано и скрипке, писал музыку. Его супруга занялась изготовлением сувенирных кукол, открыв мастерскую «Баронесса Беллинг» (Baronne Belling). Дочь преподавала классический балет, выступала в концертах. Эраст Беллинг воспитал ряд выдающихся студентов, некоторые из них стали профессиональными музыкантами в Сирии. Среди его сирийских учеников – известный ныне в Сирии композитор Валид Аль Хажжар. В 1950-х годах Беллинг переехал в Бейрут, где уроки музыкальной композиции у него брали Богос Гелалян и Жорж Баз, будущие композиторы, классики ливанской музыки.
– Но наши соотечественники внесли свой вклад не только в музыкальную культуру Ливана…
– Мне посчастливилось работать над созданием экспозиции выставки «Русские мастера прикладной графики в Ливане: Королев, Плисс, Порада», которая прошла в 2017 году в Доме русского зарубежья под патронатом посольства Российской Федерации в Ливанской Республике и посольства Ливанской Республики в Российской Федерации.
Так вот, одним из создателей десятка марочных серий почты Ливана был член РТО Владимир Владимирович Плисс – капитан, галлиполиец, осевший в Бейруте в 1934 году. Другой наш соотечественник, Павел Порфирьевич Королев, прикладной график, по своей работоспособности и разносторонности дарования и вовсе легендарная личность. Трудно перечислить все его работы. Именно Королев в 1942 году создал первую марку независимого Ливана. Он же автор дизайна более 60 серий почтовых марок, проектов банкнот Банка Ливана образца 1942–1950-х годов, верительных грамот послов Ливанской Республики, ливанских монет, которые чеканились с 1968 по 1981 год.
Королев и Плисс внесли заметный вклад в создание графического образа национального символа Ливана – кедра. Марки почтовой оплаты и фискальные марки с изображением кедра работы этих художников были выпущены огромными тиражами и использовались вплоть до начала 1970-х годов.
Выставка, прошедшая в Москве в 2017 году, была первой ливанской филателистической выставкой в России. И мне очень повезло, что ливанские коллеги помогли мне в розыске Халила Берджауи, местного коллекционера, владеющего полной коллекцией марок Ливана. Специально для выставки он выбрал из своего собрания «Почтового музея Халила Берджауи» марки русских мастеров.
– Вы довольно часто в разговоре прибегаете к слову «коллеги». Вы работаете в каком-то местном или российском образовательном центре, в рамках которого и ведете свою исследовательскую деятельность по изучению русского присутствия в Ливане?
– Нет, я не работаю ни в каком центре – ни в Ливане, ни в России. Поэтому так благодарна людям, которые мне помогают. Прежде всего это мой муж – инженер Мухамед Бахер. Он занимает высокую должность в Правительственном комитете по развитию Юга Ливана.
– И наверняка выпускник советского вуза?
– Да. Так же как и мой давний коллега – ливанский журналист Имадеддин Раеф. Мы с ним работали над уже упомянутой экспозицией русских мастеров прикладной графики в Ливане.
Муж окончил Ленинградский инженерно-строительный институт, а Раеф – Ростовский университет. Помимо русского языка прекрасно владеет еще и украинским. И не так давно выполнил перевод на арабский язык сборника «Увядшие листья» классика украинской литературы Ивана Франко. А вообще, он активно занимается переводами Степана Кондурушкина, приехавшего в 1898 году по приглашению ИППО в Палестину и Сирию. Он пять лет проработал учителем в одной из «московских школ» и помощником инспектора южносирийской инспекции.
– Заметный вклад в развитие российско-ливанского сотрудничества вносит Ассоциация выпускников советских и российских вузов, насчитывающая, по неофициальным данным, около 12 тысяч человек. Также активны различные общественные организации, объединяющие российских гражданок, вышедших замуж за ливанцев. Входите ли вы в какую-либо из подобных организаций?
– Нет, но стараюсь быть в курсе всего, что происходит. Не так давно, как филолог-русист, получила приглашение стать ассоциированным членом Ливанского общества преподавателей русского языка и литературы, которым руководит наша соотечественница Наталья Семаан.
Объединения русских жен, как правило, очень активны в общине. К примеру, представительницы общества «Родина» проделали титаническую работу по спасению части уникальной библиотеки Русского технического объединения. Библиотека была в катастрофическом состоянии, когда ее обнаружил и практически спас от уничтожения Сергей Воробьев, работавший в то время атташе по вопросам культуры и информации посольства России в Ливане. И срочно понадобились золотые руки, чтобы эти издания, многие из которых содержат редчайшие экслибрисы и автографы, но уже практически рассыпались в прах, постранично перебрать. Тяжелейшая работа в нашем средиземноморском климате! Спасибо дамам из общества «Родина», которые смогли это сделать. И вдобавок подготовить каталог этого уникального памятника эпохи, созданного нашими соотечественниками на Ближнем Востоке.
– А что помогает русским сохранять идентичность в иной культурной среде?
– Во многих городах Ливана стало доброй традицией по инициативе самих граждан страны, при поддержке посольства России, местных органов власти и неправительственных организаций открывать русские клубы, библиотеки, кружки по изучению русского языка. Они особо активны в городах Триполи, Тир (Сур), Набатия, Баальбек, Бааклин, Батрун и Бейт Мери. Большую роль в этой деятельности играет и Российский центр науки и культуры, созданный в Бейруте более полувека назад.
