Откуда берется моральное оправдание «взяточничества» и коррупции в целом? Посмотрим на рассуждения Ф. М. Достоевского в «Дневнике писателя» за 1873 год. О снисходительном отношении в русском обществе к преступникам.
Как пишет сам Ф. М. Достоевский:
«Тут есть одна ошибка, один обман, и в этом обмане много сооблазна»
Со школьных лет мне запомнилось, как Достоевский объясняет, почему крестьяне помогают каторжникам, прогоняемым через деревни. Почему считают тех «страдальцами», «несчастными»? Почему помогают, кормят, поят?
Мысль достаточно простая, как «от сумы да от тюрьмы не зарекайся». Сегодня гонят их, завтра погонят нас. Всякое может случиться, и человек станет заложником ситуации. Да и судебная система не всегда бывает справедливой. Вот и остается только надеяться на «взаимовыручку». Как говорится, «рука руку моет». И получается тогда простая идея:
«Вы согрешили и страдаете, но и мы ведь грешны. Будь мы на вашем месте - может, и хуже бы сделали»…
Но Достоевский делает более сильный вывод. Он пишет, что речь идет не столько об оправдании, сколько о разделении вины. Принятии ответственности на себя:
«Нет, народ не отрицает преступления и знает, что преступник виновен. Народ знает только, что и сам он виновен вместе с каждым преступником».
Но в этом-то и заключается «ловушка» для морального суждения. Русский человек как бы заранее и себя тоже оправдывает. Принимает на себя вину, еще даже не совершив преступление. И это дает ему возможность морально подготовить себя к совершению преступления. По типу «придет время, я и сам совершу такое преступление». Как пишет Достоевский:
«Преступник и намеревающийся совершить преступление - это два разные лица, но одной категории. Что же, если приготовляясь к преступлению сознательно, преступник скажет себе: Нет преступления!»
Отсюда и посылка в рассуждениях:
«Есть идеи невысказанные, бессознательные и только лишь сильно чувствуемые; таких идей много как бы слитых с душой человека. К числу таких сокрытых в русском народе идей – идей русского народа - и принадлежит название преступления «несчастием», а преступников – «несчастными».
Вот и получается, что все мы, русские люди, здесь «несчастные», запутавшиеся, виновные и невиновные в тоже самое время. Единственный выход по Достоевскому – это занять нетерпимую позицию по отношению к любому преступлению и преступнику. Хватит жалеть преступников и мысленно ставить себя на их место!
Это и уточняет писатель, ссылаясь на собственный опыт:
«В этом слове «несчастные», в этом приговоре народа звучала другая мысль. Четыре года каторги была длинная школа; я имел время убедиться...»
См. подробнее: Достоевский Ф. М. Дневник писателя. 1873 год. Часть 3-я «Среда»
