Не следует думать, что юбилейные торжества в Лондоне будут последними для НАТО. Несмотря на внутреннюю напряжённость и растущие взаимные подозрения, членам НАТО (за исключением США и Турции) сложно представить какую-либо иную архитектуру безопасности. Как это часто бывает во многих областях государственной политики, инерции достаточно, чтобы удержать поезд на рельсах. Возможно, в следующую круглую годовщину мы поймём, достаточно ли этого для решения новых задач и придания альянсу нового смысла, пишет эксперт клуба "Валдай" Винсент Делла Сала.
3–4 декабря лидеры НАТО встречаются в Лондоне, чтобы отпраздновать 70-летие основания альянса. Это событие также связано с 30-летием падения Берлинской стены: в этот период члены альянса занимались бесконечными поисками того, какой новый смысл придать Организации Североатлантического договора. Можно проводить торжественные церемонии в ознаменование долговечности альянса, который вырос как по количеству членов, так и в масштабах, однако очевидные противоречия внутри него уже не скрыть.
Ирония заключается в том, что военный и политический альянс, созданный во время холодной войны против внешней угрозы, сталкивается с внутренними разногласиями, ставящими под вопрос его будущее.
Во-первых, члены НАТО далеко не едины в том, следует ли определять Китай как угрозу, которая придаёт альянсу смысл и цель, возрождая динамику и сплочённость времен холодной войны. Поскольку возможные угрозы безопасности членов НАТО становятся всё более неопределёнными и территориально отдалёнными, выбор пал на Китай. Здесь налицо все элементы формирующейся державы, которая может бросить вызов доминирующему мировому порядку. В Вашингтоне и столицах НАТО ведутся дебаты о том, следует ли адаптироваться и приспособиться к росту Китая или же начать готовиться к возможной конфронтации. Дебаты среди членов НАТО продолжаются, но давление со стороны Вашингтона всё больше подталкивает альянс к тому, чтобы рассматривать Китай как угрозу, даже в ущерб некоторым экономическим и коммерческим интересам европейских государств.
Во-вторых, в НАТО так и не принято решение, что делать с Россией, тем более что её члены очень разобщены в определении того, что Россия представляет из себя в рамках международного порядка. Недавние члены альянса из восточной и центральной Европы по-прежнему твёрдо убеждены в том, что главной заботой НАТО должно быть сдерживание российской угрозы. Они желают иметь чёткие гарантии, что статья 5 будет соблюдаться и применяться в случае военного конфликта с Россией. Другие государства-члены, такие как Франция и Италия, выступают за более открытые отношения НАТО с Россией, стремясь найти области, где у обеих сторон есть общие интересы – например, международный терроризм. Эти обе стороны из-за дебатов внутри НАТО стали с ещё большим подозрением относиться друг к другу. И те, кто ищет возможности для вступления в диалог с Россией, считают агрессивный тон некоторых восточноевропейских государств ненужным нагнетанием напряжённости. Восточноевропейские страны в свою очередь полагают, что западноевропейские государства недостаточно внимательны к их потребностям в области безопасности и вообще ненадёжные партнёры.
В-третьих, Турция стала одним из наиболее важных факторов внутреннего раскола в НАТО за всю 70-летнюю историю. Односторонние решения по нарушению территориального суверенитета Сирии и принятию на вооружение российской зенитной ракетной системы С-400 только усилили уверенность некоторых государств-членов, особенно Франции, что Турция не была и не может быть полноправным членом альянса. Анкара же всё больше разочаровывается в прохладной реакции на её просьбу сделать международный терроризм основной внешней угрозой альянсу. Для многих государств-членов стратегические интересы Турции в регионе всё больше расходятся со стратегическими целями НАТО. Страны НАТО опасаются, что альянс может быть втянут в конфликт, который не является центральным для их национальных интересов.
В-четвёртых, президентство Дональда Трампа ускорило тот процесс, который возник за последние десятилетия: американский поворот в сторону Азии демонстрирует растущую в Вашингтоне уверенность в том, что Европа больше не занимает центральное место в стратегических интересах США. Хлёсткие фразы Трампа, возможно, взъерошили европейские перья, но он просто дал понять, что причина существования альянса ему не совсем ясна, и Соединённые Штаты больше не хотят быть провайдером безопасности для региона, который они уже не считают столь же важным, как Азия. Политика Трампа, направленная на то, чтобы члены НАТО увеличили свои расходы на оборону, не сильно разорила бы некоторые европейские страны, однако она вынудила их осознать, что они должны придать чёткий смысл альянсу в эпоху, когда в Вашингтоне царит переходный период.
Членам НАТО (за исключением США и Турции) сложно представить какую-либо иную архитектуру безопасности. И даже Соединённые Штаты признают, что их стратегические интересы лучше всего обслуживаются обширной сетью союзников, которые разделяют определённые базовые цели и ценности. Как это часто бывает во многих областях государственной политики, инерции достаточно, чтобы удержать поезд на рельсах. Возможно, в следующую круглую годовщину мы поймём, достаточно ли этого для решения новых задач и придания альянсу нового смысла.
