Фрагмент уникальной биографии Анатолия Давыдова из книги, которая выйдет в свет в 2020 году.
- В сентябре 1981 года сразу несколько ведущих игроков «Зенита» заболели гепатитом - и главный тренер команды Юрий Морозов рискнул включить в заявку на домашний матч чемпионата СССР с «Шахтером» совсем молодых футболистов: 18-летнего Брошина, его ровесника Тимофеева и даже меня, 17-летнего вчерашнего десятиклассника и вчерашнего выпускника футбольной школы «Зенита».
До этого матча я не провел на футбольном поле ни единой минуты за основной состав. Мог об этом разве что мечтать, глядя со стороны, как играют в атаке те же Казачёнок и Клементьев, а в защите - Голубев и Давыдов. И тут Морозов совершенно неожиданно для всех - и в первую очередь для меня самого - включает Баранника в заявку на игру. Да не просто в заявку - а в стартовый состав под 7-м номером! Причем заранее Юрий Андреевич ничего объявлять не стал. Еще за день до матча я и понятия не имел о его решении и предвкушал игру «Зенит» - «Шахтер» разве что как будущий зритель и болельщик. И вдруг меня, 17-летнего мальчишку, вызывают на предматчевый сбор - и я узнаю от Андреича, что завтра выйду на поле огромного стадиона имени Кирова с самых первых минут матча.
Изо всех сил старался казаться спокойным после этого, но меня от такой новости, конечно, буквально затрясло. Какое там может быть спокойствие. когда тебе завтра предстоит впервые играть в одной команде с теми, чьей игрой ты до этого восхищался у телевизора либо с трибуны стадиона.
И первым, кто меня действительно успокоил, найдя самые нужные слова уже перед самой игрой, был Давыдов. Тот самый опытнейший защитник «Зенита» Анатолий Викторович Давыдов, на «чьем» левом фланге мне и предстояло играть с «Шахтером» - только не в обороне, а в полузащите, с акцентом на атаку. Собственно, об этом он мне и напомнил, сопроводив свое напоминание дружеским ободрением: «Ты играй себе на фланге впереди и про оборону можешь даже не думать. Если мяч потеряешь. я там за тебя отработаю, даже не сомневайся».
И всё. Буквально несколько простых слов - но как же они были важны в тот момент для меня!
Я успокоился. Взял себя в руки. И пошел со своими новыми товарищами по команде на поле. Старшими товарищами. В тот вечер я оказался самым молодым игроком матча, мне было всего 17 лет и 10 месяцев. Но доверие Морозова и слова Давыдова раскрепостили меня. Игра у меня пошла буквально с первых минут!
Вот что написали о той игре «Зенит» - «Шахтер» в «Ленинградской правде»:
«Дебютировал Дмитрий Баранник, отметим сразу, весьма успешно. Именно «семерка» явилась зачинателем нескольких острых, стремительных атак, которыми зенитовцы ознаменовали начало матча. Давно мы не видели такого обилия ярких многоходовых комбинаций в исполнении ленинградского клуба… Итак, гол назревал. И он не заставил себя долго ждать. Уже на 16-й минуте очередная комбинация, начатая на левом фланге неутомимым Баранником, завершилась выходом его товарища по команде В. Мельникова один на один с вратарем сборной страны В.Чановым. Последовал неотразимый удар - 1:0».
Победа в первом своем матче за «Зенит» (мы тогда победили со счетом 2:1), да еще непосредственное участие в первой голевой атаке - можете себе представить то чувство абсолютного счастья, которое я испытал в тот памятный вечер.
Но вскоре выздоровела целая группа основных атакующих футболистов - Желудков, Герасимов, Яковлев - и я оказался в дублирующем составе команды. А в следующем, 1982 году, и за «дубль» «Зенита» почти не играл - все время находился в расположении юношеской сборной СССР, с которой на чемпионате Европы-82 сумел завоевать бронзовые медали. В следующем же сезоне довелось переболеть гепатитом и мне. Этот злосчастный для меня 1983-й вообще вспоминать очень не люблю: практически весь тот год провел на одной больничной кашке… Зато к началу следующего сезона полностью восстановился, набрал форму, появился на поле в первой же игре нового чемпионата страны, в Донецке с «Шахтером» (опять!) - и вместе с «Зенитом» стал в том году чемпионом СССР.
Если подробнее говорить о «Зените» начала 80-х годов, то надо отметить, что в той команде было как бы несколько, если так можно выразиться, «возрастных групп» среди футболистов:
- авторитетные ветераны - Казачёнок и Голубев;
- авторитетное среднее звено - Давыдов, Мельников, Клементьев;
- «заводные и буйные» - здесь была достаточно большая группа игроков;
- перспективные юниоры.
Причем никакой разобщенности чисто в игровом смысле между этими группами не было никакой: всех объединяла как большая любовь к футболу как таковому, так и пришедшее понимание того факта, что именно этот футбол может дать им взамен. Ведь завоевание бронзовых медалей морозовским «Зенитом» стало не только взлетом футбольного Ленинграда, это был настоящий прорыв! Ребята наконец-то поверили, что «не только москвичи или киевляне - и мы можем!».
Но Владимир Саныч Казачёнок очень сильно стремился руководить в команде буквально всем и вся… А вот тот же Давыдов, которого я с первых же совместных матчей начал называть «дядя Толя», был полной его противоположностью - говорил очень мало. Предпочитал делать. И делал это на 100 процентов. Всё, за что ни брался.
Он был очень сильным. И физически, и духом. Вроде сухой, невысокий - а корпус на поле ставил так, что от него богатыри в сторону отлетали! Тренировался едва ли не больше всех, хотя в чемпионской команде был самым старшим. Он по-хорошему любил и уважал себя самого в футболе. Поблажек не давал нигде и никогда - в тренировках, играх. Ни себе, ни другим.
Нам бы побольше таких профессионалов в том, постчемпионском «Зените»! Но коллектив наш, увы, после завоевания золотых медалей заметно изменился - и не в лучшую сторону. У кого-то чрезмерно возросли амбиции, другие, наоборот, полностью удовлетворились достигнутым, третьи еще старались что-то доказать, но уже скорее по инерции… Когда же после знаменитого письма сняли Садырина, стало всё совсем плохо - и «Зенит» окончательно посыпался. С каждым новым тренером становилось всё хуже и хуже.
Владимир Евгеньевич Голубев был великолепным футболистом и работал профессионально, но оказался слишком мягким человеком для того, чтобы противостоять всем этим брожениям внутри команды и вокруг нее. А ряд последующих «специалистов» уже не подходили «Зениту» ни по рабочим, ни по человеческим качествам… Эпопею с Коньковым, когда мне в итоге вообще запретили играть в футбол, даже и вспоминать не хочется!
…Я уехал играть в Норвегию. Думал, на пару сезонов там задержусь - оказалось, на долгие 17 лет. Позже в норвежский чемпионат подъехал и Аркадий Афанасьев (два чемпиона СССР-1984 в составе «Зенита», Баранник и Афанасьев, приходились друг другу свояками, будучи тогда женаты на родных сестрах. - Прим А.К.). Аркаша, конечно, привез много свежих новостей из Питера - и, помню, я очень обрадовался и удивился, узнав, что дядя Толя в свои почти сорок лет продолжает играть в футбол, да еще в соседней с Норвегией Финляндии.
Сыграл он в итоге - не в любителях, а за «Зенит» в высшей лиге! - даже в 43 года. Я сам отыграл до 36, и потому особенно хорошо понимаю, какой спортивный подвиг совершил дядя Толя. Это очень сложно - держать себя в отличной форме и нужном тонусе и не уступать на футбольном поле соперникам вдвое моложе тебя, когда тебе уже глубоко за тридцать. А если тебе глубоко за сорок - тем более!
Теперь скажу о самом главном. Прошло уже очень много лет после того нашего чемпионства, но мы все, ребята из той команды, по-прежнему вместе. Да, в свое время мы изрядно наошибались, да, судьбы у всех сложились по-разному, но все мы сохранили человеческое взаимоуважение и всегда рады друг другу. А про дядю Толю мне и говорить нечего. Я с огромным удовольствием поддержал в 2013 году идею вместе с ним отпраздновать наши юбилеи - ему исполнялось 60, мне - 50. В ресторан на стадионе «Петровский» пришла наша команда, все близкие нам люди - и какой же замечательный получился вечер!
Александр КУЗЬМИН.
