Когда прежде доводилось слышать имя Ивана Бунина, у меня возникало какое-то заунывно-школьное чувство. Вспоминались ситуации с бесконечно-скучными диктантами, сложными для написания выражениями и совершенно дремучей для подростка пунктуацией.
В рамках моего интереса к биографиям некоторых поэтов, недавно мне посчастливилось кардинально изменить свой взгляд на этого автора, чему я несказанно рад: когда-нибудь непременно займусь изучением его творчества. Он был человеком очень любящим Россию, однако волею судьбы вынужденным до конца дней жить в эммиграции. Писатель обладал острым умом и не менее острым языком. Ниже приведен один из его текстов:
СМАРАГД
Ночная синяя чернота неба в тихо плывущих облаках, везде белых, а возле высокой луны голубых. Приглядишься — не облака плывут — луна плывет, и близ нее, вместе с ней, льется золотая слеза звезды: луна плавно уходит в высоту, которой нет дна, и уносит с собой все выше и выше звезду.
Она боком сидит на подоконнике раскрытого окна и, отклонив голову, смотрит вверх — голова у нее немного кружится от движения неба. Он стоит у ее колен.
— Какой это цвет? Не могу определить! А вы, Толя, можете?
— Цвет чего, Киса?
— Не зовите меня так, я уж тысячу раз говорила вам...
— Слушаю-с, Ксения Андреевна.
— Я говорю про это небо среди облаков. Какой дивный цвет! И страшный и дивный. Вот уже правда небесный, на земле таких нет. Смарагд какой-то.
— Раз он в небе, так, конечно, небесный. Только почему смарагд? И что такое смарагд? Я его в жизни никогда не видал. Вам просто это слово нравится.
— Да. Ну, я не знаю, — может, не смарагд, а яхонт... Только такой, что, верно, только в раю бывает. И когда вот так смотришь на все это, как же не верить, что есть рай, ангелы.Божий престол...
— И золотые груши на вербе...
— Какой вы испорченный. Толя. Правду говорит Марья Сергеевна, что самая дурная девушка все-таки лучше всякого молодого человека.
— Сама истина глаголет ее устами. Киса.
Платьице на ней ситцевое, рябенькое, башмаки дешевые; икры и колени полные, девичьи, круглая головка с небольшой косой вокруг нее так мило откинута назад... Он кладет руку на ее колено, другой обнимает ее за плечи и полушутя целует в приоткрытые губы. Она тихо освобождается, снимает его руку с колена.
— Что такое? Мы обиделись?
Она прижимается затылком к косяку окна, и он видит, что она, прикусив губу, удерживает слезы.
— Да в чем дело?
— Ах, оставьте меня...
— Да что случилось?
Она шепчет:
— Ничего...
И, соскочив с подоконника, убегает.
Он пожимает плечами:
— Глупа до святости!
3 октября 1940
Как можно видеть, в данном рассказе И.Бунин высказал довольно циничный взгляд на действительность. Насколько это справедливо - другой вопрос. Лично я такого подхода не разделяю. Однако, здесь важно другое: в реальной жизни Бунин высказывался похожим образом.
Известен эпизод лета 1936 года: Ариадна Эфрон, дочь МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ приехала на побережье, отдыхать. Там она встречается с Иваном Буниным и рассказывает о своем намерении ехать в СССР. Ариадне - 23 года.
" - Ну куда ты, дура, едешь? Ну зачем? Ах, Россия? А ты знаешь Россию? Куда тебя несет? Дура, будешь работать на макаронной фабрике...
- Почему именно на макаронной, Иван Алексеевич?!
- На ма-ка-рон-ной. Да. Потом тебя посадят...
-Меня? За что?
- А вот увидишь. Найдут за что. Косу остригут. Будешь ходить босиком и набьешь себе верблюжьи пятки!
- Я?! Верблюжьи?!..
- Да. Знаешь, что надо? Знаешь? Знаешь? Знаешь? Выйти замуж за хорошего - только чтобы не молодой! не сопляк! - человека и... поехать с ним в Венецию..."
Писатель оказался прав. Почти сразу по возвращении в Россию, уже в 1939, Ариадну арестовывают и в тюрьме она проводит долгие-долгие годы. На момент ареста ей - 26. Она проживет до 1975 года, ее единственный муж будет расстрелян в 1951, детей нет. Умрет в одиночестве. Дело ее жизни - писать о матери и быть хранителем маминого архива.
В конце упомянутой встречи Бунин сказал Ариадне: "... Если бы мне было столько лет, сколько тебе, пешком бы пошел в Россию, не то что поехал бы, и пропади оно все пропадом!..."
