Казалось бы, что может быть общего у Винни-Пуха и Красной Шапочки? Оказывается – миссия. И одной, и второму как-то выпало на долю пронести ЕДУ (читаем – что-то ценное-желанное) сквозь лес (читаем – полосу сплошных неурядиц). Несмотря на то, что миссия была одна, реализовали они ее по-разному, если говорить в терминах стратегических. В то время, как гипер-послушной девочке удалось пронести корзинку с пирожками в целости и сохранности до финального пункта назначения, оберегая от покушений и не поддавшись на искушения, то плюшевый медведь-бонвиван мало того, что слопал все ценное по дороге сам, так еще и превратил пустую тару в фетиш. Если придать немного психоаналитических красок, то эти две истории рассказывают о вечной битве между побуждением и сдерживанием, подсознанием и эго, желанием и самоконтролем, удовольствием и отсрочкой Интересные параллели этим двум стратегиям нашлись в эксперименте с зефиринками и маленькими детьми, о которых рассказывает Д. Гоулман в своей книге «Эмоциональный интеллект».
«В 1960-х годах психолог Уолтер Мишель проводил исследование в котором предусматривалось наблюдение за поведением детей с момента, когда им исполнилось 4 года, вплоть до окончания средней школы. Перед детьми ставили тарелку с 1 зефириной, потом ассистент экспериментатора говорил, что ему нужно выйти по срочному делу, и просил детей подождать его возвращения. Если они дождутся, то получат 2 зефирки, а если не дождутся – то получат только одну, но прямо сейчас. Некоторые дети были в состоянии подождать те, должно быть, казавшиеся им бесконечностью, пятнадцать — двадцать минут до возвращения экспериментатора. Чтобы стойко перенести внутреннюю борьбу, они закрывали глаза, дабы не смотреть на сладости и устоять перед соблазном, или опирались головой на руки, разговаривали сами с собой, пели, играли со своими руками и ногами и даже пытались заснуть. Эти отважные дошкольники получили награду в виде двух зефирин. Другие, более импульсивные, хватали одну зефирину, почти всегда через несколько секунд после того как экспериментатор выходил из комнаты якобы выполнять данное ему «поручение».
Возможность понять, во что выльется этот моментальный порыв, представилась только через 12-14 лет, когда эти дети достигли подросткового возраста. Дети, устоявшие перед соблазном в четыре года, повзрослев, стали в социальном отношении более успешными в личном плане, уверенными в себе и способными лучше справляться с жизненными передрягами, сохраняли способность отсрочивать удовольствие, стремясь к достижению своих целей. В отличие от них примерно у трети тех, кто хватал зефирину сразу, обнаруживалось меньше таких качеств, и вдобавок они имели более тревожный психологический портрет. В юности они, вероятнее всего, избегали социальных контактов, легко теряли душевное равновесие от разочарований, слишком остро реагировали на раздражение резкими выходками, провоцируя таким образом споры и драки. И в довершение всего в этом возрасте они по-прежнему не могли отсрочить удовольствие, становясь зачастую жертвами зависимостей.
Способность сдерживать побуждение лежит в основе множества устремлений, начиная с соблюдения диеты и кончая получением ученой степени в области медицины. Способность отсрочивать удовольствие вносит большой вклад в интеллектуальный потенциал совершенно независимо от собственно коэффициента умственного развития
То, чему исследователь Уолтер Мишелл дает довольно неудачное определение, как «целенаправленное добровольное отсрочивание удовольствия», вероятно, и составляет сущность эмоциональной саморегуляции, то есть способности подавить порыв ради служения цели. Вероятно, нет более важного с психологической точки зрения навыка, чем умение не поддаваться побуждению. В нем состоит суть полного эмоционального самоконтроля».
Поделитесь в комментариях к статье,
— есть ли у вас какая-нибудь еда- искушение, еда-соблазн?
— какими стратегиями вы пользуетесь при взаимодействии с ней?
