Автор: Елизавета Шишкина
Новый магический реализм, пропитанный народным фольклором, в формате экспериментальной прозы – так кратко можно охарактеризовать творчество Евгении Некрасовой. Она умеет прочувствовать движения души человека и начертать эскиз «неописуемого» при помощи витиеватого языка. Новой работой автора стала книга рассказов «Сестромам. О тех, что будет маяться». Мифические существа, люди и животные – главные действующие лица жизненных историй, перенесённых в фантастические реалии.
Евгения Некрасова известна своими книгами: «Несчастливая Москва», «Калечина-Малечина» и «Лакшми» (истории о пёстром мире нового русского счастья). Девушка окончила сценарный факультет Московской школы нового кино (МШНК). Печаталась в журналах: «Знамя», «Новый мир», «Урал», «Волга», «Искусство кино», «Сценарист». Лауреат премии «Лицей», шортлистер «НОСа», «Большой книги» и «Национального бестселлера». Особенности стиля писательницы в том, что она в анатомических подробностях описывает всё «строение души человека», воссоздает странную и необъяснимую повседневность, которая слово за слово погружает нас в колдовское зелье сложно разрешимых ситуаций жизни. Это помогает в полной мере раскрыть весь спектр чувств человека.
Анатомия души
Фольклорные мотивы, которые отражены на обложке издания, также представлены в особой форме. Непонятные существа, ряженые в национальные убранства, нарисованы в наивном детском стиле. При этом поверх одежды мы видим четкие контуры женской груди. Такое сочетание непосредственности и сексуальности изначально привлекает на себя внимание.
Нас встречают рассказы, повествующие о людях, животных и других существах, которые взаимодействуют в одной реальности. Автор иллюстрирует знакомые каждому ситуации, но с привкусом непонятной горечи. Героиня первого рассказа – Анечка — потеряла связь с Сестромамом (одной из страт любви). Героиня «стала сама себе мерилом всего». Жизнь без роковой привязанности потеряла краски и превратилась в беспросветную банальность: дом, работа, метро, магазин, дом, работа… И тут к Анечке «такой всюду ладненькой, во всём хорошей, кроме “Сестромама”» пришло понимание, что жизнь без любви намного проще, безграничнее. Нет ответственности за ближнего, отсутствует оглядка на себя, через призму взгляда любимого. Потеря моральных и нравственных ограничений из-за утраты «своего человека» подтолкнула девушку к разным глупостям (показала грудь мальчику в лифте), пакостям (накричала на бабушку ни за что) и мимолетным романчикам (связалась с «одним-другим» из-за внутренней пустоты). Она почувствовала абсолютную внутреннюю свободу, позволяющую выходить за грань. Но что это – свобода или пустота? Ответить на вопрос читателю помогает перемещение между очень локальным миром героини и обыденностью устоявшейся реальности: «Анечку подкидывает, ударяет о больничный потолок и шмякает о мраморный пол. Она просыпается после долгих лет «жизнисна». Брови-грачи врача, лечащего её, взлетают при виде чёрного Сестромама. Такой динамизм и нерушимость связи реальности и фантазии затягивает читателя и позволяет найти ответы на все вопросы самим.
Следующей идёт Поля, которая предстаёт в воображении своего мужа полем из глаз, губ, рук, женского лоно и других необходимых частей внешней оболочки. Её мужпривык к перманентному ощущению обладания своей супругой, в этой ситуации все его чувства обнищали, пропало ощущение страха потери. И, конечно, потеря не заставляет себя ждать. «Поля, Полечка, поля, поля» – протяжно взывает он к жене.Но Полина покинула его, забрав с собой дочь. Ушла она не просто в пустоту, а к другой женщине, найдя в этом формате отношений такое желанное и утерянное женское счастье с примесью остроты. Критическое безразличие мужа, сердечная чёрствость и постылая повседневность постепенно сеет в героине зерно ненависти к когда-то любимому человеку. Женщина ощущает тупиковый путь развития и личную душевную безжизненность, что и подталкивает к радикальному поступку. Да, она фактически меняет ориентацию, причём не только физически, но во всей полноте сознания. Евгения Некрасова доводит привычный семейный кризис до крайней степени. Она воплощает возможный, но маловероятный в современной России исход развития ситуации. Можно говорить, что в этом рассказе у читателя помимо всего прочего нативно воспитывается чувство эмпатии и толерантности.
Евгения Некрасова рассуждает о том, как под воздействием определённых обстоятельств жизни человек может превратиться в один большой сосуд с отвратительным склизким смоляным «червём вины». Этот сюжет раскрывается в самом первом рассказе сборника – «Павлов». В нём мужчина почувствовал «укус вины и жжение в желудке». Сначала такие подробности наводят на мысль, что у героя гастрит. Но всё немного сложнее. Вина с каждым днём всё увеличивалась и уже пульсировала во всём теле: «она хотела, как и каждый созревший ребенок, развиваться вне своего родителя, но быть рядом с ним…». Причиной стало страшное событие, произошедшее в его семье. Так, свою книгу о поиске счастья и «широте души русской» Евгения Некрасова начинает историей о самоубийстве ребенка. Существо, ещё не познавшее жизнь в полной мере, в самом начале своего пути, разочаровывается. Что же остаётся Павлову, который чувствует свою причастность к безучастности? Его изнутри пожирает червь вины, причём не метафоричный, а настоящий, в своем материальном воплощении.
Порой нам становится сложно разобраться во всех авторских размышлениях. Теряется нить повествования и читателя как будто бы обволакивает тягучей и горячей, вязкой до тонкости субстанций чувств. Язык, который транслирует текст, приближен к профессиональной специализации Евгении. Неологизмы и сложносочинённые выражения моделируют сюжет: «литературенка», «разлюбленные», «подруги-мельницы», «выулыбнулся» и непосредственно «Сестромам» – всё это понятия с простым смыслом, но преображённые в новую форму. Таким образом Евгения Некрасова помогает читателю в очередной раз погрузиться в атмосферу своего произведения. Мы буквально знакомимся с авторским миром, который имеет свой собственный язык.
О тех, кто будет маяться
В художественном мире писателя сочетается летописная хронология жизни каждого героя и некая мифическая «начинка». Вот Анечка идёт по серой Москве, заглядывает в лужу, а оттуда мутные существа ухмыляются. Иногда действительность Евгении Некрасовой и вовсе претерпевает необратимые метаморфозы. Например, в рассказе «Несчастливая Москва» центральная часть столицы оказывается в адской реальности, которая состоит из грязно-серых домов, промозглого дождя и ужасных «матерящихся» тварей, ещё вчера бывших людьми.
Союз лиризма, мелодичности повествования, языкового своеобразия и образности картин моделирует смешанное чувство опустошённости «синдрома жертвы» (частое явление: всё всегда идёт не так, а если что-то удаётся, то это ненадолго) и необъяснимого ожидания необходимых перемен («Первой иглой сшивали сердце с желудком, а вторую воткнули в матку. Она ждала чего – то»). Все герои книги находятся в поисках счастья, путь к которому витиеват и опасен. Полина, Лужев, Женечка, Юра, Катя, Оля, Ангелина Ивановна, Костичка, «птичка моя» – все ошибаются, набивают себе синяки, но несмотря ни на что продолжают жить в соседстве с персональными чертями, а порой и их материальными воплощениями.
Вся книга пропитана эмоцией надорванной сексуальной экзальтированности. Автор вплетает в сеть своих историй живую жилу вожделения: «И никаких снов не виделось. Просто в два ночи Саша проснулась от тянущего возбуждения», «она часто думала, разглядывая себя в зеркале, что недаром природа сделала глаз столь похожим на лоно» и прочие изощрения художественной мысли. Сложно давать однозначную оценку уместности и количественной выдержанности подобных изречений. Тут скорее дело вкусовых художественных предпочтений и настроя. Главное, что есть отметка «18+». Ограничение указывает на то, что в сюжете произведения присутствуют сцены насилия, особая жестокость и эротические фрагменты. В общем смысле это сделано, чтобы подчеркнуть особенность книги, которая предназначена для тех, кто уже познал определённые стороны жизни, прочувствовал её радости и горести в полной мере. Для тех, кто готов к «режущей глаза» выразительности.
Ненависть в книге проявляется в постоянном сюжетном надломе героев: умирает ребенок; «жилы рвутся» от боли в сердце, от рези в матке; женщина утрачивает свою страту любви «сестромама»; жена уходит к другой женщине – всё это жизнь, такая, какая есть, но в формате плотно насыщенной повествовательной линии. Мы не успеваем выдохнуть, как стремительно летящий поток выстраданных ощущений уносит нас далеко от действительности. Так, в рассказе «Несчастливая Москва» люди, существующие в условиях обычной столичной действительности, вдруг претерпевают ужасные изменения сущности. Они становятся отвратительными слизнями с человеческой головой или волосатыми существами с кишками наружу – это расплата за тотальную деградацию души. Нина просыпается утром после тяжелой алкогольной ночи и понимает, что с ней произошло нечто страшное. Всё тело покрылось шерстью, руки её серо-жёлтые, «кривопальцы» с висящими кожными подушками, ногтей нет, спина крива, да к тому же какие-то инородные выросты-«сардельки» в нижней части живота. Вокруг всё мрачное, люди укрываются не от холода, а чтобы скрыть свое уродство. Маскируют степень той порочности, расплата за которую их настигла. При помощи критичной гиперболизации, ярких описательных вставок и ретроспективных возвратах в прошлое автор вызывает у читателя смешанное чувство сострадания и страха. Такая модель действительности вызывает мощный эмоциональный всплеск и рефлексию. Людям, лишившимся всего, ничего не остаётся, как только вспоминать прошлое, анализировать свои ошибки и стараться дальше существовать в новом положении. Да, автор вносит ещё один обязательный пункт – «танцевать». Чувственная эклектика просто разрывает все шаблоны, заставляя познавать и ощущать текст всеми доступными человеку способами.
Страта любви
И всё же, в мире Евгении Некрасовой нет абсолюта. «Сестромам» – о тех, кто будет маяться, о тех, кто будет «июниться» обо всех и о сестре родной». В этом произведении автор обнажает всех «бесов» души, отражает беды, начиная от непонимания внутри семьи, обесценивании любви и заканчивая утратой человеческого начала из-за полнейшего растворения в дневной повседневности и «грязи» ночей. Да, мы действительно «рвёмся нитью»! И в какой-то момент разрываемся.
Именно после этого приходит понимание, что посредством вброса метафор, резкого потока эпитетов, поражающих олицетворений, а также амбициозно звучащих аллитераций и ассонансов Евгения Некрасова своим мистически завораживающим тоном повествует нам о главном – о неукротимом желании Счастья. Сквозь жутковатую картину прозаической реальности прорываются главные слова: «Это вам не оставаться в вечности, а создавать её».
Автор фотографий с книгой: Елизавета Шишкина
