"Прости, Маша! - заливался Федя слезами, - бес попутал, никогда такого больше не повторю! Детьми клянусь, прости! Нету мне без тебя жизни!"
Жена жалостливо смотрела на него, поглаживала сотрясающуюся от горького раскаяния спину и приговаривала: "Ну, ладно, пришёл же. Значит, всё хорошо. Не плачь!".
А сама думала: "Странно, раньше меньше, чем на две недели, не уходил. А в этот раз - всего два дня. Я и не ждала его так быстро. Даже щи не сварила".
Вторя её мыслям, старший сын оторвался от своих тетрадок и философски заявил: "Пап, ты на этот раз чего-то рано. Выперли что-ли?"
Стенания прекратились, и отец строго посмотрел на сына. "Да, совсем большой, - подумал он, а вслух сказал, - цыц, мелочь! Молчать, когда взрослые разговаривают".
"Что-то сын совсем перестал меня уважать, - думал он, - это всё - её воспитание! Давненько я его не учил! Надо как-нибудь заняться".
Но мальчик не унимался: "Мам, и что? Опять простишь? Я тут в книжке одной прочитал, что предатели не меняются, у них натура предательская, Иудина".
"Ну, это уж слишком! - Федя вскочил, одной рукой замахнулся на сына, а другой второпях пытался снять с себя ремень. - Сейчас я тебе покажу!"
"Чего покажешь то? То, что тёте Тане показывал?".
Папаша задохнулся от возмущения и хотел было наброситься на сына, но наткнулся на взгляд жены, спокойный, усталый и какой-то другой, неродной.
"Да вы чего? С ума посходили? Подумаешь, мужик отдохнул пару дней! Трагедия что-ли?"
Жена повернулась и пошла на кухню, мимоходом бросив: "Есть будешь?". Она шла и думала: "А сын то каков? Вырос."
Федя потащился в кухню и сел за стол. Маша молча разогрела вчерашние котлеты, порезала хлеба, выложила помидоры и села рядом.
"Нам надо поговорить, - тихо, но твёрдо начала она, - ты сам видишь, дети растут. Раньше твои выходки были только нашим с тобой делом. Я могла прощать или затаить обиду, в любом случае это было только моей проблемой. Но всё изменилось.
Я не говорила сыну, где ты. Он сам как-то узнал. Шила в мешке не утаишь. Городок то маленький. У Татьяны дети в ту же школу ходят. Наверно, там и разболтали про то, что у них дядя Федя ночует. Не позволю, чтобы мой сын рос с ощущением, что его отец - предатель. Я предпочту, чтобы у него совсем не было отца. Ты меня понял?
И попробуй его наказать или что-нибудь сказать. Получишь от меня по полной. А сейчас иди, мойся и ложись спать. И что бы ни слуху, ни духу! Я тебя предупредила. Больше не прощу!"
Источником вдохновения для рассказа послужила картина художника Валентина Губарева:
Читайте: Прощальное письмо
