Как сборник рассказов малоизвестного петербургского автора стал литературным открытием и почти заставил впасть в депрессию.
I. Песня/книга
Впервые о «Сжигателе трупов» я узнал из песни – слушал в метро «шляпу шаляпина», один из сторонних музыкальных проектов Евгения Алёхина и Кости Сперанского, и наткнулся на трек с одноимённым названием. Песня была странная, ибо вместо обычного текста про очередную экзистенциальную проблему Женя зачитывал невнятную историю о двух мужиках, которые сняли себе проститутку и, не сумев её поделить между собой, устроили перестрелку. «Что за ересь?» – подумал тогда я и скипнул трек.
<***>
Спустя месяц в мои руки попала книжка Кирилла Рябова, на обложке которой красными буквами была выведена надпись, стилизованная под язычки пламени – «Сжигатель трупов». Ничего особенного не ожидая, принялся читать – первый рассказ, второй, третий… После часа чтения обнаружил, что от книги не осталось и половины, а через день «Сжигатель трупов» на кураже дочитался сам собой, оставив после себя на душе тягостное ощущение.
II. Современность/блокада
«Сжигатель трупов» Кирилла Рябова состоит из трёх частей. Первая и последняя из них посвящены героям «нулевых» и «десятых»: охраннику зоомагазина, заливающему алкоголем недавний развод с женой; выписанному из психлечебницы душевнобольному без гроша за душой; двум «друзьям», устроившим перестрелку из-за ВИЧ-инфицированной проститутки (знакомый сюжет!); пьянчужке, опохмелившемуся удобрением для кактуса и решившемуся на суицид. Сюжеты и герои рассказов из этих частей никак не пересекаются между собой. Всё, что их связывает – это общая «тяжесть» новелл, которые морально уничтожают читателя. Чаще всего Рябов для этого использует свой излюбленный приём – финальным коротким предложением хладнокровно перечёркивает все надежды на благополучный исход для героев.
Вторая и наиболее важная часть «Сжигателя» – это цикл новелл, посвящённых блокаде Ленинграда. Пересказывать их получается с трудом – морально тяжело (лично мне приходилось выходить курить на балкон и успокаиваться после каждой второй новеллы), да и «спойлерить» нет желания – уж больно закручен сюжет у каждого рассказа. Но одним поделиться стоит.
Новелла «Шахматы» рассказывает об умирающей от голода семье. Для того, чтобы спасти себя и свою мать, главный герой рассказа, Сергей, решается обменять на еду набор самодельных шахмат – последнюю память о брате, ушедшем на фронт. Практически за бесценок отдаёт эту реликвию главный герой на рынке, получая за шахматы лошадиную кость, из которой можно только наварить бульон. Дойдя до дома, Сергей обнаруживает, что кость, которую ему «продали» – ненастоящая, она оказалась обыкновенной покрашенной деревяшкой. Завершается рассказ строками писем брата Сергея, которые не дошли до него: в них фронтовик пишет, что он слышал про страшный голод в Ленинграде, и в случае чего советует съесть шахматы, так как они сделаны из хлебного мякиша.
С исторической точки зрения новеллы безупречны – диву даёшься, как 35-летний человек, в блокаду не живший, может писать с такой мемуарной достоверностью. Здесь тебе и слониха Бетти, и точное описание работы «труповозов», и махинации с карточками, и каннибализм среди ленинградцев, так старательно замалчиваемый в СССР. В определённый момент казалось, что в руках держу я не Рябова, а Конецкого, Шефнера или Никулина – мозг отказывался понимать, что автор рассказов не жил в блокадные годы.
III. Вместо итога
"...Пойду, освежуюсь. В смысле, освежусь...»
У вас когда-нибудь дрожали руки, когда вы читали книгу? Перехватывало дыхание от резкого спазма, когда дочитываешь последние строки рассказа? У меня - да – "Сжигатель трупов".
"...Вообще-то, желание поесть как таковое давно у него исчезло. Голод проявлялся совсем иначе, чем банальное урчание в животе. Он накрывал слабостью и огромной усталостью, сонливостью, судорожной жадностью при мысли о любой еде, паранойей, что кто-то питается лучше, чем он, навязчивыми идеями, что пища где-то рядом, просто нужно приложить некоторые усилия, чтобы достать её: выкопать яму во дворе - и обязательно найдёшь ящик сардин, обыскать в сотый раз комнату - и точно отыщешь большой чёрствый батон, забытый с мирного времени. Голод давно превратился в некий невидимый орган, который вырос у каждого человека, как раковая опухоль. Ничего общего с простым желанием перекусить. А вот курить хотелось так же, как и раньше...»